Дорис Писерчиа - «Если», 1993 № 04

Да, к чистой власти у них прибавился еще и финансовый контроль. Насколько это опасно? Я не стал бы спешить с выводами, потому что в любом развитом обществе происходит то же самое. Только действует не старая номенклатура, а либо фамильный капитал, либо кланы, сформированные по внутренней принадлежности к каким-то стратам, кастам и т. д. Все остальное человечество с этим свыклось, хотя продолжает искать компенсаторные механизмы — в виде общественного контроля за деятельностью власти, в виде законодательства, ограничивающего возможности власти участвовать в каких-то финансовых, деловых, хозяйственных отношениях. И нам надо идти этим путем. Развитие демократического контроля я понимаю как формирование прежде всего институтов гражданского общества — тех же партий, общественных движений и пр. Они отбирают и делегируют своих представителей во властные эшелоны, обеспечивая их сменяемость. Они остерегаются крайностей, потому что крайность — это всегда скандал, некий шок, который отражается на партии, снижает ее шансы на выборах. Плюс, конечно, законодательная база, которой у нас просто нет.

— В том-то и дело, что там есть компенсаторные механизмы, а у нас нет. Значит, вопрос стоит: кто кого?

- Они и мы — это одно и то же.

— Позвольте не сог ла ситься. Наше новая м афия не п р о с то решает свои проблемы «внутри себя», она еще стреляет не улицах

- Это уже другая сторона проблемы. Во-первых, у нас нет достаточно серьезных оснований утверждать, что существует сквозная линия от новой номенклатуры до тех, кто стреляет на улицах. Думаю, это разные силы и разные люди. Во-вторых, это вообще другая сторона сегодняшних процессов, которые приводят к люмпенизации значительной части населения и ослаблению правоохранительных институтов. Тут самостоятельная проблема, и подходов к ее решению пока не видно.

— Не кажется ли вам, что, пока мы будем учиться маргинализировать нежелательные явления и процессы, сочиняя качественные законы и со скрипом создавая структуры гражданского общества, найдутся силы, которые просто-напросто развернут нас вспять? Как вы верно заметили, у этих сил сегодня есть для этого не только власть, но и финансовые рычаги.

—Да, многие из старой номенклатуры вернутся сейчас под знамена восстановленной КПСС. Но всюду это люди одного типа — неудачники, которые не нашли себе места в новых условиях. Первые, вторые секретари обкомов — они уже в другом мире живут, их этот процесс не интересует.

— Допустим, поле для согласия в отношении реформ действительно есть. А как вы думаете, имеется ли такое же широкое согласие в неприятии насильственных действий, любых революционных шагов?

— Насильственные действия мало кто видит своей целью или заявляет как метод. Есть ли гарантии, что они не будут использованы? На мой взгляд, насилие у нас может стать только незапланированным результатом событий, стихийной вспышкой.

Меня беспокоит другое. По данным социологических опросов, примерно 50–60 процентов населения не связаны у нас ни с какими политическими силами и не ориентированы на них. Смотреть на это можно по-разному. В нормальном стабильном обществе это фактор скорее положительный, ибо участие в партийной работе скорее отклонение от нормы, чем норма. Но в нашей ситуации в случае ка- кого-то напряжения это может означать анархию, отсутствие каких бы то ни было регуляторов. С любыми организованными общественными силами можно вести переговоры, искать компромиссы. С Анпиловым можно, с Жириновским можно, а вот ни с кем — нельзя. Когда происходит стихийный взрыв, насилие неизбежно.

— Извините за грубость, но мне, собственно говоря, глубоко безразлично, каким обре з ом втянут меня в гражданскую войну — путем ли чьих-то спланированных действий или стихийного взрыва. Лучше скажите, что можно и что вы — яимею в виду «Гражданский союз», претендующий на роль центристских сил, — намерены предпринять, чтобы избавить нас, обывателей, от эт ой чудовищной перпективы.

Разговоры о возможном социальном взрыве идут у нас уже две года. Оказалось, к счастью, что уровень толерантности населения выше, чем все мы предполагали. И сейчас еще у людей есть какой-то резерв социального терпения, есть готовность — удивительная, я бы сказал, готовность — в очередной раз подождать ради будущего, если не своего, то будущего детей. Но никто, наверное, не может отве тить на вопрос, сколь велик этот запас терпения.

Поэтому не надо обольщаться тем, что нам удалось благополучно пройти очень сложный этап — либерализацию цен, а надо все время иметь в виду, что социальное терпение небезгранично. И, планируя очередные экономические шаги, постоянно заботиться о том, как бы не перегнуть палку. Я не чувствовал этой заботы со стороны правительства Гайдара и не могу сказать, что она появилась с приходом нового кабинета. Более того, снова настойчиво звучат идеи ужесточения финансовой политики. Речь идет о конкретных финансовых мерах — очень нужных, конечно, к которым вынужден был бы прибегнуть любой кабинет, в том числе сформированный и «Гражданским союзом». Но есть существенная разница в подходах, которая выражается в умении (и желании) просчитывать последствия этих вынужденных мер для населения на несколько шагов вперед

Скажем, можно сейчас «зажать» какие-то социальные программы, сократить государственные расходы — и даже нужно, как нужно добиваться и того, чтобы налоговая система работала более эффективно. Но все это не гарантирует прекращения распада, а только лишь замедляет его темп. Гарантировать же может только активная промышленная политика, без которой все прочее — просто латанье дыр. Я боюсь немного ошибиться в цифрах, но напомню, что сфера социального обеспечения более чем на 40 процентов финансировалась из бюджета госпредприятий.

Поэтому, когда сегодня говорят, что нечего, мол, паниковать из-за промышленного спада — все равно промышленность устарела, неэффективна, военизирована и т. д. — эти рассуждения, извините, из категории запредельных. Нельзя к этой проблеме подходить с технократических позиций, потому что рушится не просто военное или ка- кое-то неэффективное чугунолитейное производство — рушится быт человека: детские сады, жилые дома, отопление, водоснабжение… Вот почему «Гражданский союз» настаивает на том, что промышленная политика должна быть приоритетной в ближайшее время.

— Политологи, однако , отмечают, что во времена крупных социально-политических реформаций симпатии населения редко склоняются к центристам: маятник качается от одного края к другому. Это хорошо видно на примере балтийских стран: в Эстонии «бывшего номенклатурщика» Арнольда Рюйтеля сменил «правый» Леннарт Мери, в Литве прежде далекого от каких бы то ни-было партсоветских структур Витаутаса Ландсбергиса потеснил экс секретарь ЦК КПП Альгирдас Бразаускас. Не переоценивает ли «Гражданский союз» свои силы?