Клиффорд Саймак - «Если», 1994 № 07

— Мои люди окажут содействие, — пообещал Эджер.

Сигни кивнула.

— Вот и славно, — обрадовался Мациан. — Сигни, это именно то, чего я от вас ожидаю: довольно грызни за прерогативы. Ну, а теперь, может, приступим к делу?

Сигни осушила рюмку и поднялась, чуть позже встал Эджер. Сигни улыбнулась и попрощалась кивком — не с обоими, а только с Мацианом, — и удалилась нарочито легкой походкой.

«Ублюдок», — подумала она, не услышав шагов Эджера за спиной. В лифте она тоже спускалась одна — Эджер остался с Мацианом. «Шлюха!»

Лифт мигом опустил ее на нижнюю палубу, где эскорт Сигни стоял навытяжку и упорно не смотрел на десантников «Европы», проходящих туда и обратно через двери экипировочного отсека. Поблизости маячила троица «европейцев» — их развязные улыбки увяли, как только Сигни появилась в дверях лифта.

Забрав свиту, она прошла через шлюз и по «пуповине» спустилась в док.

Ей основательно полегчало, когда она смогла передохнуть и принять ванну, когда в доке восстановился порядок и в рубку «Норвегии» поступили рапорты. Сигни не надеялась, что десантница с «Австралии», стрелявшая в Ди, будет наказана — во всяком случае, публично. Но эта мерзавка больше не осмелится разгуливать там, где можно встретить солдат Мэллори.

Ди Янца уже перевели из операционной, влив ему изрядную толику крови и сделав вставку в ребро. Он уже мог сидеть и внятно ругаться, и это было верным признаком, что он поправится. Сейчас возле него сидел Графф, а мед составил длинный список офицеров и солдат, претендующих на роль добровольных сиделок. Сигни это только радовало, а грозный Ди, узнай он о столь массовом проявлении трогательного сочувствия к себе, наверное, был бы просто потрясен.

Передышка. Выиграно несколько часов покоя — до завтра, до операции в зеленой. Сидя наискось в кресле посреди своей каюты, она уперлась ступнями в койку и неловко наполнила стакан. Она редко выпивала больше одной порции, а эта, кажется, была четвертой или пятой… «Жалко, что здесь нет Ди или Граффа, — подумала она. — Посидели бы, поговорили».

Сигни могла бы и сама пойти к ним, прихватив бутылку. Но Ди захочет подробно рассказать, что с ним приключилось, а волноваться ему вредно.

Впрочем, можно поболтать с кем-нибудь другим. Сигни поколебалась, выбирая одного из двух, затем вызвала гауптвахту: «КОНСТАНТИНА КО МНЕ».

Пришла квитанция. Сигни откинулась на подлокотник кресла и, потягивая бренди, отстукала на клавиатуре запрос в рубку управления — хотела убедиться, что все нормально, что гнев десантников не выплеснулся за пределы корабля. Алкоголь не успокаивал, ее по-прежнему тянуло мерить шагами каюту. Было бы что мерить. Завтра…

Проклятые мысли, никак от них не отделаться. Сто двадцать восемь гражданских умерщвлено при очистке белой секции. Страшно даже вообразить, что будет в зеленой, где скопились все, у кого есть причины бояться опознания. Все они могут отправиться в шлюз, если в самое ближайшее время не будут найдены два квалифицированных комптеха. Что ж, это разумное решение… Мгновенная ликвидация всех без разбору. Зато — твердая уверенность, что комптехи не доставят хлопот. И разве такая смерть не милосерднее участи тех, кто останется на разоренной станции? «Хансфорд», увеличенный во сто крат. Троянский конь, оставленный униатам. Гниющие мертвецы и вонь, непереносимая вонь…

Открылась дверь. Сигни посмотрела на троих десантников и Константина — умытого, в коричневой робе и с лейкопластырями на лице — следами работы меда. «Неплохо выглядит», — подумала она рассеянно, наклоняясь вперед и опираясь локтем на стол.

— Хотите поговорить? — спросила она. — Или напротив?

Константин промолчал. Видя, что он не намерен буянить, Сигни жестом отпустила конвой.

— Где Джош Толли? — спросил он наконец.

— Где-то неподалеку. Вон там, в баре, стаканы. Хотите выпить?

— Я хочу, — отчеканил Дэймон, — чтобы меня отпустили. Чтобы станцию передали в руки законного правительства. И предоставили ему перечень ваших жертв.

— Даже так?! — она рассмеялась, потом, упершись ногами в койку, слегка отъехала назад вместе с креслом. — Я вижу, вы хотите присесть. — Она указала на койку. — Садитесь, господин Константин. Садитесь.

Он сел. «Безумец», — подумала Сигни, глядя в такие же, как у его отца, бесстрашные черные глаза.

— Надеюсь, на самом деле вы не питаете иллюзий, — произнесла она. — Или питаете?

— Нет.

Она кивнула, с сочувствием разглядывая Дэймона. Красив, молод. Хорошо говорит, хорошо держится. У них с Джошем очень много общего. Сигни тошнило от войны. Такие симпатичные мальчишки превращаются в трупы… «Будь ты простым станционером… — мысленно обратилась она к Дэймону. — Но тебе досталась фамилия Константин, и значит, ты обречен. Слишком уж популярна эта фамилия на Пелле».

— Выпьете?

На этот раз он не отказался. Сигни отдала ему свой стакан, а себе оставила бутылку.

— Скажите, — произнес Дэймон, — Джон Лукас — ваша марионетка?

Лгать ему не имело смысла.

— Он исполняет наши приказы.

— На очереди у вас — зеленая?

Она кивнула.

— Дайте мне поговорить с ними по кому. Я сумею их урезонить.

— Чтобы сохранить свою жизнь? Или чтобы сместить Лукаса? Ничего не выйдет.

— Чтобы спасти людей.

Несколько секунд она мрачно рассматривала его.

— Вам не подняться на поверхность, господин Константин. Вы исчезнете, причем совершенно незаметно. Думаю, вы это понимаете.

На бедре у Сигни покоился пистолет. Она положила руку на рифленый пластик — не из опасения, а просто на всякий случай.

— Знаете, если бы я нашла всего-навсего двух человек, отпала бы необходимость шлюзовать целую секцию. Мне нужны Джеймс Мюллер и Джудит Кроуэлл. Поможете их разыскать — спасете человеческие жизни.

— Я не могу вам помочь.

— Вы не знаете этих людей?

— Я не знаю, где они. Вряд ли они вообще живы, а в зеленой их нет наверняка. Я долго искал их там.

— Мне очень жаль, — проговорила она. — Ну что ж, господин Константин, я сделаю все, что смогу, обещаю вам. Вы — культурный человек, представитель исчезающей породы. Будь у меня возможность выручить вас, я бы не раздумывала, поверьте. Но на меня давят со всех сторон.

Дэймон промолчал. Косясь на него, Сигни хлебнула бренди из бутылки. Он глотнул из стакана.

— Что с моими близкими? — оборвал он долгую паузу.

Сигни скривила губы.

— Они в безопасности, господин Константин. В полной. Мать исполняет все наши требования, да и брат ведет себя вполне благоразумно. Продукция поступает с Нижней без перебоев, и у нас нет оснований смещать его с должности начальника колонии. Он тоже культурный человек и у него, к счастью, нет доступа к большим скоплениям станционеров, сложной аппаратуре и стоянкам наших кораблей.