Роман Никитин - Пусть люди вымрут!

Распорядитель порта Люций Люций Константин на самом деле высокий, щеголеватый римлянин почтенных годов. Застрелен в стычке с местными бандитами около месяца назад. Почти в то же время, когда пришла информация про экспедицию Флавия.

Через неделю по всем портовым кабакам прошел анонимный, но, тем не менее, очень четкий и недвусмысленный приказ, который никто не смел проигнорировать: таинственный некто велел немедленно донести новому администратору порта о приходе парового судна с экипажем из четырех офицеров секретной разведки Рима. Мол, это все провокация свихнувшихся религиозных фанатиков Святого престола, которые хотят прикрыть Луанду как вольный торговый порт.

Семена раздора упали на благодатную почву. В Луанде немало недовольных Римом, его ограничениями в свободной торговле. Поэтому эпизод с заменой портового администратора месяц назад проглотили все. Даже начальник городского гарнизона Максим Генерий не озадачился спросить, что же случилось со старым приятелем Люцием Люцием. Говорят, тоже получил весточку от таинственного некто. И тоже не стал спорать.

Но это не самое интересное. Главная новость, что Лю-Лю-Коном уже объявлена награда за головы всех четырех «римских прихвостней». Охоту открыли с восьми часов вечера. Флавий прикинул — обед с распорядителем он окончил в половину шестого, значит, вполне хватило бы времени сначала проведать дела на корабле, затем вернуться в любезно предоставленную Люцием квартиру. А там наверняка ждут горячие африканские парни.

Самое время было допросить пленника, но тот упорно не приходил в сознание, игнорируя все попытки галла и арабески. В итоге просто оставили в покое — разобраться с гаденышем можно и позже.

Такого начала экспедиции Флавий не ожидал. Но предупрежден — значит вооружен. Теперь, когда младший трибун, а по совместительству и сотрудник Мировой Обсерватории Рэм Флавий Александр, знает чего ожидать от противника, этому противнику не позавидуешь.

Флавий поинтересовался у Гизы, готова ли она немного расшевелить этот гадюшник ради торжества Святой христианской веры и вообще «чтоб этим голозадым неповадно было»? Говорил римлянин шутливо, но в голосе был металл такой высокой закалки, что вздрогнул даже бритт. Девушка как раз закончила того перевязывать, блеснула глазами и призналась, что до римской веры ей никакого дела, но вот предательство и удары в спину прощать не намерена. Галлу никто ничего объяснять не стали, Герекс и сам сообразил, что его задача — охранять раненого и пленного.

Флавий и Гиза тайком вернулись на корабль, выгребли из него все самое ценное (жаль, но тяжелые пневматические баллисты пришлось оставить) и вернулись к великану. Там подобрали амуницию для ночного рейда, и две фигуры в темных одеждах и с замазанными грязью лицами устремились в ночь.

− Ой, не завидую я этой шайке-лейке, − Йон и со стоном перевернулся на другой бок.

− Ага. Я тоже. А еще Мировой Обсерватории, − ответил галл, безуспешно пытаясь привести чувство пленного. — Точнее, не завидую тому, кто нас всех сдал.

Йон кивнул.

− Да, Гиза такого не прощает. Да и юноша не похож на размазню.

− Юноша наш себя еще покажет. Дай ему только вернуться в Рим целым и невредимым, − поддержал Герекс и скуки ради пнул бездыханного бандита.

Южные ночи наступают рано и всегда внезапно. Четверть часа — и солнце убежало за горизонт, спеша за ночь добраться до противоположной стороны планеты.

А еще южные ночи очень темные. Нет сумерек, а небо озарено только светом ночных светил. Это тебе не крупный город, не засыпающий до рассвета и распространяющий вокруг себя зарево ночных огней: факелов, газовых рожков, а в последнее время и светильников Электро во дворах аристократов.

В абсолютной темноте Флавий и Гиза без особых проблем добрались до поместья распорядителя порта. Разбитая вокруг роща и делала их невидимыми, и в то же время прилично тормозила. Каким бы беспечным не был распорядитель порта, а выставить столь же невидимую за деревьями охрану мог. Особенно если уже месяц как ждал приезда «гостей» из метрополии. Во всяком случае, Флавий на месте лже-Люция об охране подумал бы обязательно.

Однако узурпировавший власть чиновник то ли недооценил Флавия, то ли просто не имел никакого военного опыта — римлянин с напарницей без проблем вышли прямо к окнам поместья. Все они были темны — дом погружен в темноту. Смотровая башня, нависающая над усадьбой, также не освещалась.

«Странно», − подумалось Флавию. − «Неужели распорядитель настолько спокойно себя чувствует, отдав приказ расправиться с нами?». Конечно, может быть они с Гизой и на крючке откровенной дезинформации. Эх, жаль что так и не удалось допросить того мерзавца!

В дом забрались через одно из распахнутых окон. По-видимому, в какие-то подсобные помещения: даже в темноте видно, что от показной роскоши, которая впечатлила Флавия в первый визит, здесь ничего нет. Тихонько миновав несколько комнат, наконец, выбрались в знакомый Флавию переход между террасами и приемным покоем. Здесь ожидал первый сюрприз: мертвый охранник. Мужчина сидел, привалившись спиной к стене, и как будто бы дремал на посту, свесив голову на грудь. Но это был совсем последний сон — за ухом у несчастного был след то ли от стилета, то ли от тонкой стрелки из мини-арбалета. И почти никакой крови: орудовал мастер.

Пара ночных визитеров двинулась дальше, в руках Флавия поблескивал верный гладий, арабеска достала короткий и даже на вид безумно острый кинжал. За очередным поворотом их ждали. Обошлось без драки. Второй охранник оказался убит в точности как первый. Потом обнаружился труп темнокожего слуги, Флавий чуть не споткнулся о почти невидимое в темноте тело, а ближе к дверям приемного покоя римлянина придержала уже Гиза.

− За дверью возможна засада, − едва слышно прошептала девушка.

Флавий внимательно присмотрелся, но ничего подозрительного не заметил.

− Смотри на ручки, − кивнула арабеска. − Дверь закрывали с той стороны, но оставили запор открытым.

Действительно, флажки испанских замков повернуты в положение «открыто», но двери захлопнуты. Обычно, когда двери с подобными запорами захлопываются, открыть их можно только изнутри, что и видно по флажкам снаружи. Флавий показал на следующую дверь, полуоткрытую. Прошептал:

− Я через смежную комнату. Начну шуметь — врубайся отсюда.

Девушка кивнула, и недвижимая тень замерла напротив двери. Римлянин аккуратно проник в соседнее помещение — никого. Смежная дверь также захлопнута. Но уж не разберешь открыта или закрыта, испанских ручек нет. Флавий тихонечко подобрался и отыскал один из запоров. Просто анекдот какой-то, а не замок. Тонкая стальная щеколда никогда не была препятствием для молодых Флавия и Ежика, когда они убегали на ночь из Школы. Не стала она препятствием и сейчас.