Мюррей Лейнстер - Монстр с края света

- Огонь! - пылко воскликнул юноша. - Что бы нам ни угрожало, оно определенно живое. Но даже среди известных науке животных полно таких, которых из ружья не убить, если точно не знаешь, куда стрелять. А огня боятся все живые существа на свете, потому что любое из них может сгореть! У нас на складе полно ракетниц. Раздайте их персоналу! Вспышка ракеты наверняка отпугнет монстра. Так, и только так, мы сможем защитить Гоу-Айленд и спасемся сами от той твари, что проникла в самолет и прикончила всех до единого, кроме Брауна!

Дрейк надолго задумался. Он не поверил в экстравагантное предложение сидящего напротив невротика, но положение руководителя обязывало его принять мудрое и взвешенное решение, учитывающее, помимо прочего, морально-психическое состояние подчиненных ему людей.

- Вы ведь у нас заведуете складом, - сказал он после паузы, - вам и карты в руки. Даю вам официальное разрешение выдать ракетницу и боезапас к ней каждому, кто обратится к вам с соответствующей просьбой. Устраивает?

- Устраивает, - пробурчал Спеллинг, - только лучше бы вы приказали каждому получить ракетницу и не расставаться с ней ни днем ни ночью. А иначе я серьезно опасаюсь, что тот мертвец в ангаре окажется не последним трупом на этом чертовом острове!

На этом они и расстались. Парень ушел недовольный и разочарованный, но Дрейк успел заметить на его лице мгновенную вспышку удовлетворения. Пусть частично, но он своего добился, одержав хоть маленькую, но все же победу над начальником базы. Последнее обстоятельство было особенно важно для самолюбивого эгоиста, потому что ревновал Нору Холл к Дрейку, с которым она проводила в общении значительно больше времени, чем со всеми остальными мужчинами Гоу-Айленда, вместе взятыми.

Избавившись наконец от докучливого посетителя, Дрейк откинулся на спинку кресла, ощущая невероятную усталость от необходимости постоянно обращать внимание на множество самых разнообразных фактов, каждый из которых, если вовремя не отреагировать, мог привести к конфликтам и немотивированным поступкам его персонала. Вот только никого почему-то не волновало, что при этом чувствует и переживает он сам и как это все ему действительно надоело. Ему вдруг страстно захотелось хоть на миг обрести никем и ничем не ограниченную свободу.

- Господи, как было бы здорово, - произнес вслух Дрейк, обращаясь к стенам кабинета, - встать сейчас на четвереньки и залаять! Или заорать во весь голос... Просто так, потому что хочется.

Разумеется, ничего подобного он делать не стал. Работы еще было невпроворот, да и люди то и дело заглядывали к нему в кабинет. Хорошо хоть непрерывный поток официальных радиограмм от начальства застопорился. Разбирая скопившиеся на столе бумаги, он принял дежурного по жилому бараку, пришедшего с какой-то жалобой, а до него кока, не знающего, что ему делать с провизией, подготовленной для праздничного обеда и рассчитанной на десять лишних персон. Все замороженные продукты уже успели оттаять, а замораживать их снова, по словам повара, было никак нельзя.

- Да делайте что хотите, хоть псам скормите, - отмахнулся от него Дрейк, а вот от дежурного так просто отделаться не удалось.

Тот долго мялся, но потом все же решился задать не относящийся к служебным обязанностям вопрос.

- Я вот все думаю, сэр, куда подевались все эти люди? На берегу Антарктиды полно русских станций. Как вы считаете, могли они послать свой самолет, чтобы испытать на нашем какое-нибудь секретное оружие?

- Понятия не имею, - признался Дрейк. - Пока что с такой версией известные нам факты не стыкуются. И с любой другой тоже. Ни единой ниточки, которая могла бы привести к истине! Мне иногда кажется, что, чем ломать голову, лучше уж сидеть да бумажных кукол вырезать.

- Да, тут ко мне Сполдинг забегал, - вспомнил дежурный. - Всучил мне ракетницу с патронами, велел сразу же зарядить и не расставаться с ней ни на секунду.

- С моей стороны возражений нет, - пожал плечами начальник базы.

Дежурный ушел. На смену ему явилась Нора.

- Все сидят и высунув языки строчат свидетельские показания, - сообщила она. - Многие спрашивали, как надо писать? Я сказала: просто опишите все, что видели сами, как в письме домой.

- Бюрократы не выносят простого английского языка, - заметил Дрейк, зато вашингтонские мозговеды наверняка будут очарованы безыскусным стилем наших сочинений. Хочешь знать, что я обо всем этом думаю?

Девушка задумчиво посмотрела на него и улыбнулась.

- Ничего вы не думаете, а просто ждете, пока что-то прояснится.

- Ты права, но не совсем, - одобрительно кивнул Дрейк. - Прежде всего я жду, пока не установится некий общий критерий. Когда два десятка человек высказывают двадцать противоречивых версий одного и того же события, ни одному из них нельзя верить безоговорочно. Поэтому приходится сидеть и ждать дополнительной информации, на основе которой уже можно судить, кто врет, кто заблуждается, а кто говорит чистую правду. Тогда, и только тогда, ты имеешь право установить для себя определенные основные критерии и засучив рукава приниматься за работу. Честно говоря, самое трудное на свете занятие - это откладывать вынесение приговора, пока не соберешь все влияющие на решение факты.

- Сразу видно, что вы не женщина, - рассмеялась Нора. - Нам, между прочим, приходится заниматься этим ежедневно. Иначе нельзя. Хотя не скажу, что и мы застрахованы от ошибок.

Дрейк посмотрел на часы.

- Не стоит совершать одной больше, задерживаясь сегодня на работе, сказал он. - Если какая-нибудь ужасно большая шишка с самого верха вдруг возжелает переговорить с моей скромной персоной, меня в любом случае разыщут. Но в данный момент я твердо намерен пойти прогуляться.

- Вооружившись ракетницей?

- Почему бы и нет? Знаешь, если Сполдинг все-таки прав, никому из нас не стоит бродить одному по острову. Эта страшная тварь-которая-не-птица-Рух-а-черт-знает-что-такое легко может сцапать и слопать зазевавшегося прохожего. Или прохожую. А как вы смотрите, Нора, на заманчивое предложение совершить прогулку вдвоем? Закатом полюбоваться и все такое прочее...

Следует отдать девушке должное: раздумывала она не дольше секунды.

- Я с удовольствием пойду с вами, - сказала она и добавила с лукавой усмешкой: - Но только с ракетницей!

Когда они вышли на свежий воздух, уже начали сгущаться долгие, серенькие сумерки, характерные для высоких широт. Но до заката оставалось еще порядочно времени. Почти всю западную половину небосвода застилала плотная облачная масса, и только над горизонтом светлела узкая полоска чистого неба, но не голубая, а багровая в лучах скрытого за облаками солнца. Неизменный прибой с грохотом швырял набегающие валы в подножие прибрежных утесов. Почему-то сегодня его рев казался особенно сердитым и злобным.