Василий Щепетнёв - Искатель. 2009. Выпуск №11

— Зачем? — удивился Щеглов.

— Дайте, я должен посмотреть.

— Какая в этом необходимость? — упирался Щеглов.

— Я вынужден повторить, — холодным голосом произнес Пилипенко, — что в любой момент могу задержать вас. И тогда все ваши личные вещи автоматически будут подлежать досмотру.

— Ну, хорошо, — Щеглов протянул следователю свой аппарат.

Пилипенко потыкал пальцами в клавиши.

— У вас очень объемная записная книжка, — сказал он.

— Я деловой человек, и мои связи… — начал было Щеглов

— Но нужное мне имя стоит первым в списке, в алфавитном порядке, — перебил его Пилипенко. — Кто такая Агния?

— Агния? — Щеглов опять выдал себя слишком громким голосом. — Так… Одна моя знакомая.

— Только знакомая?

— Ну, в общем, если угодно, это моя невеста.

— Вы были с ней нынешней зимой на турбазе «Белая гора»?

— Ну, был, а что?

— Именно там вы и познакомились с Лизой?

— Да, черт возьми! Но какое это имеет…

— Скоро узнаете. Никуда не уходите сегодня вечером. Здесь, в вашем номере, ожидается некое… Скажем, собрание.

— Собрание? По какому поводу? Собрание — кого?

— Ваше любопытство будет исчерпывающим образом удовлетворено. Часиков эдак в шесть.

Уже в холле отеля Пилипенко взял Жарова за рукав.

— Если уж ты ничего не заметил на этих фото, то я должен сейчас же, по традиции, щелкнуть пальцами. Что я и делаю.

И следователь, подняв руку высоко над головой, демонстративно щелкнул пальцами.

Вернувшись на квартиру, где формально продолжался обыск, Пилипенко отдал распоряжения Минину и Клюеву. Он говорил тихо, Жаров не слышал его. Лицо следователя стало непроницаемым и загадочным. Это значит, что до поры до времени он ничего не скажет Жарову.

В шесть вечера, как и обещал Пилипенко, несколько человек вошли в апартаменты Щеглова. Хозяин с удивлением оглядывал свое жилище, которое сразу стало похоже на какой-то конференц-зал. Жаров примостился в кресле у окна, на небольшой диванчик у камина сели обе квартирные хозяйки — владелица отеля «Под Медведем» и женщина, сдавшая квартиру Лизе Донцовой после того, как она поссорилась со своим любовником. Минин занял журнальный столик в углу. Наконец появился Клюев, который ввел Олега Горенко, закованного в наручники. Щеглов, наблюдая, как его апартаменты осваивают чужие люди, не двинулся с места: он сидел во втором кресле у окна, скрестив руки на груди. Места, чтобы присесть, не хватило только Пилипенко, но он, похоже, не переживал по этому поводу и стоял посередине комнаты, словно оратор, готовящийся к выступлению.

Когда все успокоились, следователь подошел к столику Минина, взял какие-то предметы и высоко поднял их над головой.

— У меня в руках два медальона, — провозгласил он. — Сложенные вместе, они образуют единое целое, а именно — древний восточный знак инь-ян, символизирующий любовь. Дайте мне лист первый, Леонид Михайлович, — обратился к Минину Пилипенко, и тот протянул следователю верхний листок, сняв его с общей стопки.

Взял он также и пачку фотографий, вручил ее Щеглову. Тот принялся рассматривать их, брови его поползли вверх.

— Экспертиза показала, — продолжал Пилипенко, что это два обломка одного медальона. Вполне возможно, что это и есть тот самый медальон, который изображен на данных фотографиях. Медальон был найден рядом с телом Донцовой. На одной фотографии он еще цел и находится у девушки. Все это говорит о том, что вы были на пляже в день убийства.

— Это ни о чем не говорит, — холодно возразил Щеглов. — Такие медальоны продаются чуть ли не в каждом ларьке курорта.

— Такие, но не этот, — сказал Пилипенко. — вот еще фотографии, вернее, сильно увеличенные их фрагменты. Здесь видно, что по характеру зазубрин излома, медальон, найденный на пляже, идентичен тому, что висит на вашей груди на фото номер два. Это именно тот медальон, и он найден на пляже, а это значит, что вы были там в день убийства.

— Почему именно в день убийства? — возразил Щеглов. — Мы с Лизой бывали на этом пляже и раньше. Я мог обронить медальон в любой другой день.

— Нет, не мог, — сказал Пилипенко. — Дело в том, что фотографии были сделаны двенадцатого числа, так написано в квитанции. Накануне убийства, четырнадцатого, шел дождь, и по вашим собственным показаниям, вы не были на пляже. Остается пятнадцатое — день убийства.

— Ну, хорошо, — помедлив, сказал Щеглов. — Я расскажу всю правду. В то утро я действительно был с Лизой на пляже. Я отвез ее на новое место, мы расстались. Эта женщина подтвердит, — кивнул он в сторону одной из хозяек.

— Да, это так и было… — сказала она, но в голосе почему-то прозвучала неуверенность.

Щеглов продолжал:

— Я уже отъехал, как вдруг мне захотелось снова увидеть Лизу. Я остановил машину ниже ее нового дома, у тропинки, ведущей на море. Я знал, что она сразу пойдет купаться, и пойдет именно туда. Так и вышло. Она спускалась по тропинке, через рощу этих пахучих деревьев. Я хотел помириться с ней и пошел рядом. Так мы и дошли до пляжа. Но все мои попытки оказались напрасными. Тогда я сорвал с себя медальон, этот символ, даже разорвал цепочку, швырнул ей под ноги и ушел.

— Просто ушел? Не ударил ее, пальцем не тронул, да? — спросил Пилипенко.

— Да! Я ударил ее. Но я не делал с нею того, что вы мне тут показывали на ваших фото. Чего вы от меня хотите? У вас уже есть преступник, — Щеглов указал на парня, понуро сидевшего в углу.

— А когда ты ударил ее, она упала? — спросил Пилипенко.

— Да, она упала.

— И ударилась головой о камень.

— Да.

— И потом ты вернулся. И увидел, что она мертва.

— Да! Да! — вскричал Щеглов. — Это было убийство по нечаянности. Я не хотел ее убивать. Когда я вернулся, я увидел ее лежащей. На камнях вокруг были пятна крови. Рядом валялся окровавленный платок. И она была мертва. Но я повторяю: я не делал с нею ничего этого!

— Кто же тогда с нею все это сделал? — спросил Пилипенко, как бы размышляя вслух. — Может быть, ты?

— Я этого не делал! — сквозь слезы воскликнул Олег.

— Нуда, — сказал Пилипенко. — Вы просто полюбили друг друга с первого взгляда, как Адам и Ева. Ты сделал свое дело, потом девушка уснула, и ты пошел домой, прихватив на память ее сумочку и медальон.

— Да, именно так, я. ж ничего не говорю! Девушка была в крови, я помог ей промыть рану на затылке, дал ей свой платок.

— И ты больше не возвращался на пляж?

— Нет.

— Тогда понятно, кому принадлежат следы, идущие с востока, — сказал следователь. — Пока вырисовывается такая картина. Щеглов и девушка вышли на пляж, оставив две цепочки следов. Щеглов ударил девушку, она упала, поранила голову, но была еще жива. Затем появился молодой человек, влюбился в девушку, и она влюбилась в него. И они занялись любовью — чего только не бывает на свете. Девушка уснула. Влюбленный юноша покинул ее, прихватив на память сумочку и медальон. Но дело-то в том, что девушка не уснула, а умерла. Вот почему Щеглов, который вернулся минут через десять, обнаружил ее мертвой. И умерла она вовсе не от действий Щеглова или этого молодого человека. Лиза умерла, потому что ее отравили еще утром. Только вот кто и зачем?