Сергей Саканский - Искатель. 2009. Выпуск №10

— Что вы знаете о любви? — на удивление спокойно прервала его Веснянская, выпуская дым.

— О вашей любви — многое, Ольга Леонтьевна, — продолжал Лобов. — У вас давно есть любовник — начальник управления «Мегастройэкспобанка» Сергей Петрович Пронин. Ему сорок два года. Он очень обеспеченный и донельзя обаятельный человек. На самом деле, красавец, — Лобов протянул ей пачку фотографий. — Вот вы вдвоем, под ручку, заходите в центральный офис банка. Вот вы в ресторане за два дня до похорон. А вот перед дверью подъезда его дома. Взгляните, мне кажется, что он вас целует далеко не как друг. И все это в один день — в тот самый, когда я приходил к вам после того, как вы, по вашим словам, принимали соболезнования друзей и близких…

— Минуточку! — властно одернула его Веснянская. — Вы пришли, чтобы копаться в моей личной жизни? — Она закурила новую сигарету. — Ну, допустим, у меня есть любовник. Предположим, я не любила своего старичка. Что из того? Видимо, каким-то образом он узнал об этом и свел счеты с жизнью…

— Он не знал о вашей связи, Ольга Леонтьевна, — поправил ее Лобов. — И мы здесь вовсе не ради копания в грязном белье…

Веснянская поморщилась.

— Да, именно в грязном, — подчеркнул Лобов. — Иначе не назовешь ваше отношение к заслуженному человеку, который, можно сказать, подобрал вас на задворках провинциального театра, привез в Москву и устроил в один из лучших театров столицы…

— Да без моего таланта мне не помогли бы и десять Купцовых! — выпалила актриса.

— Согласен, — кивнул Лобов. — У вас большой талант. Но без Купцова вам долго пришлось бы строить свою карьеру. Но это деяние, конечно, неподсудно. Это личное дело каждого — кого-то любить, кем-то воспользоваться. Но согласитесь, Ольга Леонтьевна, что это все-таки грязно. Морально нечистоплотно. Вы не согласны?

— Вы что, пришли поговорить о морали? — не ответив на вопрос, взорвалась Веснянская. — Извините, у меня вечером спектакль. Мне нужно готовиться…

— Боюсь, Ольга Леонтьевна, что ваших спектаклей больше не будет, — вступил в разговор Сырцов.

— Это как надо понимать? — с усмешкой воззрилась на него актриса.

— Это надо понимать так, что вы арестованы. — Следователь вытащил из кармана лист бумаги и положил на стол: — Вот ордер.

— И за что я арестована, позвольте полюбопытствовать?

Лобов отметил про себя, что даже в такой момент Веснянская сумела собраться с силами и сохранить хладнокровие. Хотя бы внешнее. Поразительная актриса!

— Вы обвиняетесь в убийстве собственного мужа, — негромко произнес он.

Веснянская вскочила со стула:

— Всему есть мера… Всему есть предел, гражданин… как вас там!

— Присядьте, пожалуйста, — мягко, но твердо потребовал Сырцов.

Актриса села и снова закурила.

— Когда я был у вас последний раз, вы сказали, что плохо разбираетесь в компьютерах, — напомнил Лобов. — На самом деле, думаю, весьма неплохо. Неплохо для того, чтобы удалить из него компрометирующие вас материалы.

Вдова заметно побледнела.

— Но вот с флеш-картами, видимо, знакомы похуже. Или не нашли ту, которую следовало бы.

— Говорите яснее, — Веснянская уже явно нервничала. Сигарета в ее руках дрожала и осыпала пепел.

— Хорошо, я буду предельно конкретен, — согласился Лобов. — Валериан Константинович задумал новый роман. Наброски и идея здесь, на этой его флешке, — Лобов вынул из кейса пластиковый пакетик, показал ей и убрал обратно. — Я приобщил ее к делу, разумеется. Уверен, что этот текст был и в компьютере. Но Купцов сохранил его и на флеш-карте. Увы, компьютер — вещь капризная и не особенно надежная. Но Ольга Леонтьевна предусмотрительно удалила из компьютера этот материал…

— Но зачем?! — вымученно простонала Веснянская. — Зачем мне его тексты?

— Тексты вам действительно ни к чему, — подтвердил Лобов. — Но этот удалили для того, чтобы скрыть свое преступление. Убийство собственного мужа.

— Вы заговариваетесь! Я подам в суд! — Актриса резким движением смяла окурок в пепельнице и вытащила новую сигарету.

— Советую не утруждать себя. Суд обязательно состоится. Так вот, далее. Новое произведение Купцова носило рабочее название «Загробные записки повешенного». Писатель решил попробовать себя в новом жанре — фантастического детектива. Повествование должно было вестись от лица декабриста Пестеля, одного из пяти повешенных. После смерти он узнает, что в обществе действовал предатель, пытается найти его и наказать. Но суть не в этом. Суть в том, что в плане произведения есть глава, где описываются ощущения Пестеля в момент повешения. Однако писатель никогда не пытался повеситься и его никогда никто не вешал. Следовательно, откуда ему знать эти ощущения? И тогда он решил попробовать. Решил на время, как ни странно звучит, — стать повешенным. — Лобов в упор посмотрел на Веснянскую: — Знаете, когда я окончательно понял, что вы виновны в этой трагедии?

— Мне плевать, когда в вашу голову вселилась эта чушь! — Актриса захлебнулась дымом и закашлялась.

Лобов подождал и продолжил:

— Подозревать вас я начал почти сразу. Однако окончательно убедился в том, что вы убили мужа, только после того, как в плане нового романа прочитал такую фразу покойного. Одну минутку… — Лобов достал из кармана лист бумаги, развернул его и прочитал: — «Необходимо испытать последние ощущения повешенного Пестеля?» И далее в заметках я нашел его выписки о способах повешения. Ну, например: «Во многих странах, в том числе и в Англии, при смертной казни применяется тип повешения, при котором тело не просто лишается опоры и повисает в воздухе, а падает с большой высоты (несколько метров) через люк. В этом случае смерть наступает не от асфиксии и не через несколько минут, а практически мгновенно — от разрыва шейных позвонков и спинного мозга. Испанская инквизиция тоже убивала неугодных специальным инструментом, который переламывал шейные позвонки. Но в России — по-другому! Интересно, что же испытал Пестель? Это — очень важно!»

Последнюю фразу писатель подчеркнул трижды. Испытать это он мог только одним способом — повеситься. Но кто мог помочь писателю в таком эксперименте, кроме любимой супруги? Ну, он и обратился к ней за помощью. Одним словом, решил повеситься. Попросил жену связать ему руки, накинуть петлю и выбить из-под ног табурет. Но объяснил, что перерезать веревку следует секунд через пять-семь… Тут надо пояснить немного.

Лобов передохнул и продолжил:

— При таком, нашем, повешении, биологическая смерть наступает минут через пять после сдавливания шеи от паралича дыхательного центра и от необратимых повреждений коры головного мозга. То есть человек умирает вовсе не от удушения, а от сдавливания сонных артерий, подающих кровь в мозг. При лишении опоры повешенный теряет сознание секунд через десять. Думаю, что именно на этой стадии Валериан Купцов и просил жену обрезать веревку…