Станислав Родионов - Искатель. 2009. Выпуск №07

Спустя некоторое время мальчик выпускает изо рта большой пузырь, затем отпускает гантели, которые ударяются о бетонное дно бассейна с непривычным, искаженным водой звуком, и всплывает.

Мальчик жадно хватает ртом воздух, тут же выдыхает и снова набирает воздух в легкие. С той же нетерпеливостью, с которой он дышит, мальчик смотрит на тех двух, что наблюдают за ним с бортика, — это ребята примерно его возраста, оба, как и он, в черных трусах так называемого семейного покроя. Один из них держит в руке наручные часы.

— Две минуты двадцать пять секунд! — восклицает он с восхищением. — Нуты, Колян, даешь! Рекорд!

Воспоминание оборвалось.

Николай Алексеевич снова ощутил душевную пустоту, онемение мыслей и чувств, которое после смерти матери стало главным, что наполняло его сердце — если вообще можно сказать, что пустота способна что-либо наполнять собой.

— Так. — Михаил Степанович развернул газету и при этом задел рукой и опрокинул свою рюмку, но водка не пролилась, потому что в рюмке ее в очередной раз уже не было. — Посмотрим, кого тут и за что пристрелили.

Он налил себе, выпил и начал неразборчивой скороговоркой бубнить себе под нос; понять, о чем он читает, было невозможно.

Однако Николай Алексеевич его, похоже, и не слушал. Он выпил. Затем отрешенным взглядом стал смотреть через иллюминатор на небо, которое становилось все темнее.

Раскаты грома звучали все ближе.

— Нет, ну ты понял, вообще что пишут? — сказал Михаил Степанович; он был уже довольно пьян.

Атапин не ответил.

— Ты понял — что? — повторил Михаил Степанович, уставившись на товарища.

Николай Алексеевич тоже посмотрел на него, вновь ничего не сказал в ответ, но на этот раз отрицательно качнул головой.

— А то, что наши эти, — он показал указательным пальцем вверх, — конкурентов убирают. Как в середине девяностых все эти «чары» и «властилины» убрали, а сами ГКО стали выпускать. — Тут Михаил Степанович стал говорить голосом, который, видимо, был, по его мнению, похож на голос Чебурашки из известного мультфильма: — Мы строили, строили и наконец построили, — тут голос вновь стал обычным, — финансовую пирамиду. Сколько мы с тобой, Коль, на ГКО в девяносто восьмом потеряли? До хрена сколько, это отдельно надо считать и вспоминать! А сейчас, видишь, что придумали?

Михаил Степанович хотел еще налить себе водки, но бутылка была уже пуста, и он махнул рукой и стал читать вслух:

— Ты послушай: «Убитый, некто Петр Клепанов, являлся одним из ведущих менеджеров консалтинговой фирмы «Мистириэс вэйс», где отвечал в основном за привлечение клиентов. Убитая вместе с ним женщина, Светлана Перевозчикова, состояла в законном браке с владельцем химического комбината Виктором Перевозчиковым. Но вряд ли убийство произошло по мотивам ревности. По сведениям редакции, уже более года супруги Перевозчиковы жили раздельно, и обоих такая жизнь вполне устраивала. Очевидно, причиной заказного убийства стала принадлежность Клепанова к корпорации «Мистириэс вэйс». Действуя под девизом «Ваш мир без границ», эта фирма специализируется на отмывании незаконно нажитых капиталов, проще говоря, помогает высокопоставленным взяточникам и казнокрадам вкладывать наворованные деньги в недвижимость и предприятия за рубежом. При этом имущество, как правило, оформляется не на самих клиентов фирмы, и даже не на их родню, а на совершенно посторонних лиц. Гарантия сохранности вложений и возможности в любой момент стать полноправным владельцем оформленного таким образом имущества обеспечивается с помощью особых договоров и завещаний, то есть даже в случае смерти подставных владельцев проворовавшийся чиновник все равно не теряет контроля над своим спрятанным за границей добром. Подобная организация дела пришлась по вкусу многим госслужащим, желавшим, в том числе, сохранить «тайну вкладов» от жен и любовниц. По слухам, минимальная сумма сделок, за которые бралась корпорация, равнялась десяти миллионам евро. Как известно, «игра в прятки» взяток — один из самых емких и стабильных рынков в России, и похоже, на эти услуги спрос был, есть и будет всегда».

— Нет, надо выпить, — сказал Михаил Степанович.

Он хотел было пойти за следующей бутылкой, встал из-за стола, но, увидев, что в дверях стоит, облокотившись о косяк, юнга, попросил его «сгонять к холодильнику», что тот и сделал — очень проворно.

Николай Алексеевич продолжал смотреть в мрачное небо за иллюминатором, которое уже время от времени озарялось всполохами молний.

Михаил Степанович не сел на стул, а налил в обе рюмки и, выпив, продолжил чтение, расхаживая от волнения взад-вперед.

— «Стоит также отметить, что в последнее время корпорация «Мистириэс вэйс» уже стала выходить и на международный уровень, предлагая свои услуги представителям коррупционных режимов в бывших республиках СССР, а также в Африке, Азии, Южной Америке. Между тем, анализируя сводку убийств в Москве и Санкт-Петербурге за последний месяц, а также действия налоговых органов и Генпрокуратуры, можно сделать вывод, что государство проводит зачистку в этом, так сказать, секторе экономики. По трем крупнейшим холдингам, которые поделили российский рынок сокрытия незаконных доходов, наносится целенаправленный удар. И если вы подумали, что дело просто в борьбе с преступностью, то сильно ошибаетесь. На днях стало известно о создании государственного агентства «Российские инвестиции», которое, по нашим сведениям, как раз и станет монополистом в этой сфере. Видимо, на самом верху решили, что если уж все равно невозможно справиться с коррупцией, то не стоит хотя бы терять рынок, который по объему и рентабельности сравним с продажами нефтегазовых ресурсов страны. Итак, руководству «Мистириэс вэйс» недвусмысленно дали понять, что игры с налоговыми проверками закончились, теперь все будет очень жестко. Надо полагать, скоро очередной клин богатых русских журавлей спешно потянется на жительство в Лондон. Ну а в России взяточничество и казнокрадство получат официальное признание в качестве практически легальных видов предпринимательской деятельности». — Михаил Степанович оторвался от чтения. — Ты понял, Коля, что они вообще делают? Вот тебе и купание в бассейне на почве ревности!

В памяти Николая Алексеевича вдруг снова всплыла та картинка из детства, которая захватила его четверть часа назад.

— Две минуты двадцать пять секунд! — снова восклицает мальчик, стоящий на борту бассейна. — Так еще никто не мог!

— Колян, ты прям Ихтиандр! — добавляет второй.

Мимо проходит женщина восточного вида.

— Здравствуйте, тетя Солмаз, — тяжело дыша, сбивчиво говорит Коля, первым заметивший ее.