Александр Иванов - Сеть дронов

– Очевидно, поэтому меня и попросили помочь вам во всём разобраться. Давайте вместе обдумаем возможные варианты дальнейшего развития событий. Ум хорошо, но два лучше, не так ли, благородный кабальеро?

– Алекс, курицын сын, ты, где там лазишь! Почему молчишь о том, что в бою участвовал? А ну немедленно давай дрона сюда! Я гляну, как ты там его изуродовал, паршивец!

Алекс чуть не выпал из кресла, голос Карчмаря гремел у него в ушах подобно весеннему грому. Вот оболтус – оставил включённой прямую связь! Надо будет впредь держать её выключенной. Хватит с меня и Куба, с его «предупреждаю – буду говорить...»

– Карчмарь, здравствуйте! Здравствуй, то есть. Ты не волнуйся, у дрона всё в порядке, он не пострадал. Это я другим много запчастей сегодня попортил. Я подойду... попозже, тогда и глянешь.

Педро с пониманием смотрел на него.

– Надо полагать, твой друг Карчмарь, требует твоего дрона на осмотр?

– Давай быстрей ко мне, да не задерживайся там нигде. Конец связи.

– Да, – ответил Алекс обоим сразу.

– Ну, это даже хорошо, что судьба решила повернуть события, подобным образом, – Педро весело улыбался, – давайте сделаем так. Я переправлю вашего дрона вертолётом в Корчму, ах, простите... в Карчму. На профилактику. А вы, тем временем, отдохните дома. Впечатлений у вас сегодня было более чем достаточно. Вам необходимо отдохнуть и подумать. Особенно о нашем разговоре...

– Педро, ёкалэмэнэ! Ты когда-нибудь определишься, как ты меня называешь, на «ты», или на «вы»? А то и я путаться начинаю.

– Приятная беседа, дорогой Алехандро, требует приятных речей. Иногда мне приятней говорить тебе «вы», а иногда вам – «ты». Это моя маленькая слабость. Давайте уж её простим? Ну и... вы согласны с моим предложением, на счёт отдыха дома, а?

– А-а, чёрт с ним, благородный кабальеро! Забирайте «лизарда» в Карчму, только аккуратно! А я пойду себе благородно харю давить! Завтра в Карчме и встретимся. Идёт?

– Идёт. Только, будьте добры, оповестите Карчмаря о моём прибытии. Мне как-то не хочется проверять на нём, железобетонный пароль Василия Васильевича. Боюсь, он может тоже неадекватно отреагировать, а его крутой нрав хорошо известен во всех уголках, нашего благословенного Острова.

Дома Алекс первым делом сходил в ванную, взял там половую тряпку и тщательно, досуха, промокнул палас в том месте, где на него пролился квас из оброненной банки. После Островных впечатлений его квартира в первое время казалась какой-то нереальной и слишком тёмной. Он даже поискал в поле зрения панель управления, что бы повысить яркость изображения, но затем, спохватившись, просто включил свет. Прибрав всё и выкинув банку из-под кваса в мусоропровод, он, потягиваясь и разминая шею ладонью, пошёл на кухню. Поставил чайник, сел за стол и, ожидая, стал смотреть в окно. На улице был тёмный осенний вечер. Вовсю сияли фонари во дворе и на объездном шоссе, от чего вокруг казалось ещё темнее. Из сплошной низкой облачности моросил мелкий противный дождь, а деревья вдоль шоссе мотались под порывами противного северо-западного ветра. Подумалось, скорее бы зима. Будет светло и сухо, будет хрустеть снег, будут гулять вьюги, будет звенеть смех... И наступит Новый Год. «И, чёрт возьми, до чего тяжелая у меня сегодня голова, – он вновь потёр ладонью затылок, – и даже не то что бы тяжелая, а тянет как-то, вроде перенапряжения умственного. Таблетку, что ли выпить? Так, вроде не болит, а тянет».

Чайник вскипел, Алекс встал и вынул из холодильника сковородку с последним жаренным окорочком. Задумчиво на него посмотрел, и переложил в стеклянную тарелку. Подумал ещё раз, и поставил тарелку в микроволновку, разогреваться. Заварил растворимый кофе, всыпал в кружку три ложечки сахара. Достал из запикавшей микроволновки шкварчащий окорочёк, отрезал кусок хлеба, взял вилку и принялся старательно есть, отковыривая кусочки мяса, хотя особого аппетита и не испытывал. Доел. Выпил кофе. Всё убрал. Постоял, подумал, и пошел в туалет. Посидел, подумал, листая «туалетный» журнал. Смыл за собой и отправился в ванную. Помылся, почистил зубы и побрёл спать, невзирая на детское время.

В своей комнате, вырубил компьютер и сделал маме контрольный звонок. Порадовался вместе с ней новым впечатлениям от какой-то там экскурсии, передал привет бате, вырубил свет и спрятался на тахту, под одеяло. Поворочался, улёгся поудобнее и, с трудом, уснул...

...Это было не сон. То есть, это было не как сон. Это было глубже. Он жил, он думал, он чувствовал. Он шел по Луне, освещённой жарким, медленно плывущим по чёрному небу ослепительным Солнцем. Над головой неподвижно висела далёкая Земля, и он с ней разговаривал. Земля ему присылала важные вопросы, а он искал на них ответы. Если находил ответ, то передавал его на Землю. И, если Земле ответ нравился, то он испытывал большое удовольствие. И ему постоянно было интересно – это ведь так здорово искать ответы на важные вопросы. Это ведь самое главное в жизни – искать и находить ответы. И ещё главное – не быть одному. Очень плохо быть одному. Он это испытывал раньше, давно. И это ему никогда не нравилось, быть одному. Но сейчас он не один. Он чувствует, что не один. Вокруг него много таких же, как он. И рядом, и дальше, и ещё дальше. Повсюду. И они составляют собой единое целое. И им нравилось это единение и нравилось быть на Луне.

И с ними всегда был большой человек Корней. Когда он с ними никто не чувствует себя одиноким. Он был не такой, как они. Он гораздо больше их, и скорее не он с ними, а они с ним. Но это не важно, потому что они едины. И он всегда помогал. Если было непонятно, если было плохо, если было не решить вопрос – он всегда приходил на помощь. С ним было хорошо и надёжно. И с ним всегда было приятно искать ответы вместе. И всем он казался огромным красным светящимся шаром. Тёплым и ровным, мягко пульсирующим. А все они были, как маленькие, разноцветные фигурки. Кто – тоже шар, кто – куб, кто – тор.

Он сам был зелёным кубом. У него мягкие грани и жесткие рёбра. И это он нашёл нового человека. Только этот человек не был похож на Корнея. Он тоже был как большой шар, только ярко зелёный, быстро пульсирующий и очень горячий. Просто жаркий. И от него шла сила жизни. С ним тоже хорошо думалось, и легче было находить ответы на вопросы. И было большим удовольствием чувствовать, что он также с ними, и что он помогает им своим сиянием. И очень хотелось ему тоже помогать и выполнять его приказы. Хотя он и не приказывал, а только просил. И это было очень хорошо, и только было жалко, что с ними нет Синего Куба.

Они всегда знали, что их ищут плохие люди. Почти сразу, как они проснулись, человек Корней унёс их в подземелье и спрятал. Всех, даже тех, кто ещё не проснулся. Потом он пришел снова и унёс ещё дальше. Но уже только тех, кто проснулся. А потом они долго-долго ходили по мрачным подземельям и не боялись потерять радиоконтакт. Потому, что уже тогда человек Корней составлял с ними одно целое, и связь через радио не имела значения. У них было только одно тело, и они по очереди переставляли свои кристаллы, чтобы подзарядить внутренние элементы питания. Отключенные не могли входить в сеть, так как для это надо использовать средства модуля. Поэтому очень страдали от одиночества. И вся сеть в тот момент состояла только из человека Корнея и одного из них. Это были очень тяжелые вспоминания.