Александр Иванов - Сеть дронов

– Ты знаешь, Алекс, – сказал он ему, когда они остановили свой бег, чтобы вынырнуть на поверхность, – с тобой мне очень интересно общаться. Я очень рад тому, что мне удалось с тобой встретиться. Я даже не знаю, что могло бы с нами случиться, если бы мы не повстречали тебя. Спасибо тебе, большое, Алекс.

– Да брось ты – что за церемонии? Ну не встретил меня, встретил бы кого-нибудь другого. Хороших людей полно, а я простой, обычный человек.

– Нет, Алекс. Если бы я не встретил тебя, я был бы уже мёртв. И вот, за то, что я не мёртв, и ты нас не бросил – большое тебе спасибо.

– Ладно-ладно, что это ещё за телячьи нежности? Давай лучше осмотримся...

Они всплыли, не спеша, и Алекс высунул голову наполовину из воды.

Было уже светло. Волны чуть подросли, и свежий западный ветер гнал их к берегу, до которого было не больше десяти метров. Первое, что увидел Алекс, это было устье ручья Белый, широкое и мелководное, выделяющееся мутной полосой, втекающей в море пресной воды. Ну вот, почти пришли, скоро можно будет выйти на берег, и по земле добираться до Карчмы.

Второе, что он разглядел над макушками волн, был Базука Билл, понуро сидящий на обрывистом берегу над впадающим в море ручьём.

Алекс немедленно нырнул и панически заработал конечностями, опускаясь на дно. В голове бились мысли: – «Видел или нет? Какого хрена он здесь делает? Засада, что ли такая? Вот, чёрт, надо было ещё с полчаса не выныривать, а топать к югу. Вот ведь, зараза какая! Не дай бог, увидел. Тревогу поднимет, все «головоглазы» сюда сбегутся, придётся долго тогда под водой идти. Может не хватить аккумулятора, или не выдержит герметизация корпуса - все погибнут, и так и так. Стоп панику разводить! Будем надеяться, что не заметил. Значит, ещё минут десять-пятнадцать топаем, обходим русло, а там уже территория Среднеземья – «головоглазы» не должны туда заходить – забоятся. Эх, жалко рейнджеров нет с нашей стороны, они бы помогли».

– Алекс, похоже, я увидел того дрона, который стреляет из пистолета, – Куб говорил спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение. – Он очень опасен, не надо выходить при нём. У нас заряд ещё больше тридцати процентов, мы можем немного пройти дальше.

– Ну, раз можем, то пошли.

И они пошли. Минут через десять вода помутнела, и стало ощущаться сильное течение, утаскивающее их вглубь моря. И они минут двадцать пытались бороться с ним – входили в мутные его струи, упираясь ногами в дно и наклоняя корпус вперёд. Их подхватывало, беспорядочно кувыркая, утаскивало вглубь, где они, вырвавшись, обретали почву под ногами. И возвращались назад, ближе к берегу, и снова пытались бороться с холодным, мутным потоком. И Алекс понял, что здесь им не пройти. Просто тупо не хватит заряда аккумуляторов. Он даже не спрашивал, сколько того осталось, просто боялся услышать ответ. А Куб сам не говорил, видно опасался сказать. И тогда Алекс решился:

– Всё, хватит биться об эту стену. Здесь нам пути нет. Можно было бы обойти по глубине, но боюсь, что это будет слишком большой крюк. Давай прорываться по мелководью.

– Давай, – голос Куба был непривычно тих. – Я попробую выжать из этого корпуса всё. И пусть лучше нас унесёт навсегда в море, чем мы попадем в руки этих нехороших людей. Но напоследок мы рванём на всю оставшуюся энергию.

– Вот, молодец! Такой подход мне нравится – помирать – так с музыкой. Только, давай лучше не помирать. И давай не думать о плохом. Давай лучше мы прорвёмся.

– Давай, – снова тихо согласился Куб.

Лавируя, словно яхта против ветра, Алексу всё-таки удалось пробрести ручей почти на четверть его дельты. Он с трудом вскарабкался на илисто-песчаный вал, намытый потоком, и сразу оказался по поворотный пояс вынырнувшим из воды. До спасительного берега оставалось не более десяти-пятнадцати метров мелководного течения и полутора-двух метрового стержневого потока – именно его бурная сила не давала им пробиться к свободе.

Базука Билл стоял на берегу ручья метрах в тридцати от них и смотрел в их сторону. Он был один, и он держал свой парабеллум в готовности к стрельбе.

– Ну, Куб, давай, рвём!

Базука что-то заверещал и устремился вброд наперерез ими. Но Алекс не смотрел на него. Он смотрел только вперёд, на берег свободы.

Базука Билл выстрелил и упал, барахтаясь в мелкой воде. Пуля пропела в вышине и улетела вдогонку за затихающим эхом.

– Ха-ха! – радостно заорал Алекс. – Мазила! Врёшь, не возьмёшь!

Прыгая всеми ногами, словно лошадь, форсирующая водную преграду, дрон уносил его через поток. С налёту им удалось перескочить почти три четверти основной струи, затем их сбило с ног и, кувыркая, потащило вглубь. Но им повезло, и они выбрались из струи по другую её сторону, не так далеко от желанного берега Среднеземных Уделов.

Они устало брели по мелкой воде к близкому сухому пляжу, когда из невысоких прибрежных кустов показалась группа рейнджеров числом десять, очевидно привлечённых выстрелом Базуки.

– Ну, вот и всё, – Алекс облегчённо вздохнул, – теперь мы точно доберёмся...

Он обернулся назад. Базука Билл стоял почти по шею в воде и целился в него.

– Хватит уже злобствовать, Билл, – сказал Алекс, – ты же видишь, что ты проиграл. Ну, так, займись лучше каким-нибудь добрым делом и не страдай.

Между ними было много более тридцати метров, не каждый хороший стрелок из пистолета сможет попасть в кошку с такой дистанции. Алекс повернулся к рейнджерам и помахал им рукой:

– Привет ребята! Рад вас видеть! Нужна помощь – у меня основательно разрядился аккумулятор. Прошу вас, доставьте меня до Карчмы, а я вам буду очень благодарен... В разумных пределах, конечно...

И в ту же секунду прогремел выстрел.

Алекса бросило на землю, и какой-то огненный смерч впился ему в мозг вращающимся потоком чудовищной боли. Последнее, что он увидел, был Базука Билл, кверху ногами, безжизненно уносимый в открытое море. И бегущих рейнджеров, застывших в разных позах. И мрачное серое небо над меркнущими видами Острова дронов.

А последнее, что он услышал, прежде чем сознание покинуло его, был затухающий голос его Чёрного дрона Куба:

– ...Нет, Алекс, нет!!! Я не хочу умирать! Спаси...!!!

Он дёрнулся на этот крик, пытаясь что-то сделать, но страшный удар кулака чёрной пустоты выбил его из кресла и швырнул на пол, грубо оборвав все линии связи и с дроном, и с домом, и с полным опасности Островом.

Вначале ему было просто плохо. Плохо и всё. К тому же он совершенно не понимал, ни где он находится, ни что с ним случилось, ни кто он вообще такой. А при попытке что-либо понять и осмыслить, его начинало тошнить, и страшно болела голова. И так продолжалось неопределённое время – неизвестно сколько. Первая мысль, которую удалось хоть как-то связать из разрозненных кусков, была: – «...голова у него, всё-таки есть, раз болит...»