Дж. Дэвид Нордли - «Если», 1996 № 05

Иное представление о параллелизме вселенных демонстрирует целая группа произведений, в которых «временной сдвиг «приводит к перемещению в сегодняшний день ранних геологических эпох; тут можно упомянуть «Сквозь время окольными путями» Мюррея Лейнстера и «Первого октября слишком поздно» Фреда Хойла. Роберт Хайнлайн «Числом Зверя» как бы утверждал, что параллельный мир может быть не только альтернативно-историческим, но и вымышленным от начала до конца. Эту идею подхватил в «Освобожденном Франкенштейне» Брайан Олдисс. Психологический аспект представления о множественности вселенных попытался изучить в «Мириадах путей» Ларри Нивен. В «Прорыве» Ричарда Каупера, равно как и в цикле Кристофера Приста об Архипелаге Снов, в частности, в «Подтверждении», делается попытка понять, чем же привлекает человека этот самый параллельный мир. Сегодня среди фантастов принято считать, что существует бесконечное множество параллельных миров, образующих нечто вроде системы; эти миры моделируют все возможные варианты истории Земли и, может быть, все вероятные физические условия на этих Землях. Представление о том, что наша Вселенная — только часть «мультивселенной», проникло в научную фантастику благодаря специалистам по квантовой механике — таким, например, как Джон Уилер — и популяризаторам науки, в частности, Полу Дэвису и Джону Гриббину.

В сериале «Миры Империума» Кита Лаумера описывается подобная череда параллельных миров, в которых творится альтернативная история; то же происходит у Ричарда Мередита в романе «Узкий проход» и у Фредерика Пола в «Пришествии квантовых котов». Философские аспекты гипотезы о множественности вселенных пытались исследовать такие авторы, как Брайан Олдисс («Доклад о вероятности А»), Грэм Данстен Мартин («Сдвиг во времени»), Грег Иган («Карантин») и Фредерик Пол с Джеком Уильямсоном («Певцы времени»).

В современных фэнтезийных романах, включая и большинство тех, которые относятся к категории «science fantasy», нередко используются научно-фантастические ходы, что позволяет «оживить» параллельные миры фэнтези. Наиболее характерные примеры — Эмберский цикл Роджера Желязны и многие произведения Майкла Муркока; последний, кстати, создал свою собственную гипотетическую мультивселенную.

*****

Александр ТЮРИН

ПАДЕНИЕ С ЗЕМЛИ

Нижний Новгород: Параллель, 1995. - 638 с. — (Серия «Хрустальный Шар»). -20000 экз. (п.)

=============================================================================================

Из четырех произведений цикла «Космика», вошедших в сборник, роман «Каменный век» — единственный, прежде издававшийся. И именно он выглядит, пожалуй, самым неровным. Хотя, безусловно, написан роман изобретательно, с размахом, и в совершенно не возможной еще лет десять назад языковой стилистике — стилистике настолько насыщенной, что это делает ее одновременно главным достоинством и главным недостатком романа. Достоинством — потому что небанальный язык сам по себе интересен и придает любому произведению, как минимум, своеобразие. Недостатком — потому что вжиться в этот стиль практически невозможно, он остается вне читателя, воспринимается им как нечто неродное. Возможно, это неотъемлемая черта тюринского творчества, которое сам автор решительно именует «русским киберпанком».

Впрочем, последующие романы цикла написаны в заметно более мягкой манере.

В романе «Конечная остановка: Меркурий» киберпанковская атрибутика привязана к поселению на Меркурии — промышленном и сырьевом придатке Космики, империи планет Солнечной системы. Все это поселение — сплошное «дно», хотя и компьютеризировано оно до крайности (кстати, описание подобных социумов и есть один из родовых признаков киберпанка). На этом фоне разворачивается расследование странного происшествия, которое ведет главный герой. Противостояние разнообразных меркурианских криминальных и государственных мафий, количество и взаимосвязи которых запутали бы и самого Тельмана Гдляна, для Терентия К123 (он — клон, а посему фамилии не имеет, только номер) простое дело. Он находит себе противника посерьезнее: разумного нитеплазменного хищника, вознамерившегося, ни много ни мало, просто сожрать Меркурий.

В романе «Сверхнедочеловек» действие происходит на Земле, очищенной от власти кибероболочек, но впавшей после этого в варварство. Русское государство Темения (бывшая Сибирь) отбивается одновременно от нашествия татар и проникновения квибсеров — квазибиологических киберорганизмов, которые могут принимать человеческий облик и, естественно, желают захватить Землю.

Повесть «Подвиг разведчика» — остроумная пародия на тему роботов-трансформеров. Оказывается, это следующий шаг в социальном и технологическом развитии земного человечества. Разумные роботы на определенной стадии ну никак не могли избежать влияния злобных гениев и кое-кто из этих роботов вздумал уничтожить остатки человечества. Повесть имеет внешние признаки более или менее серьезного произведения, но пародийность то и дело дает о себе знать забавными деталями: например, особо «продвинутые» роботы размножаются половым путем.

Значимость этой книги не исчерпывается занимательностью сюжетов и искрометной литературной и языковой игрой, в которую втягивается читатель. Непостижимым образом Тюрину удается создавать реалистичные характеры персонажей. Казалось бы, в такой неестественной (я бы даже сказал — противоестественной) для читателя (но не для автора!) социальной среде нормальные проявления психологии невозможны… Но Тюрин снова доказал маловерам, что для фантастики границ не существует.

*****

Александр МИРЕР

ОБСИДИАНОВЫЙ НОЖ

Нижний Новгород: Параллель, 1995. - 672 с. — (Серия <���Хрустальный Шар»). -20000 экз. (п.)

=============================================================================================

Александр Мирер — отнюдь не последний в том, увы, не слишком многочисленном ряду писателей-«шестидесятников», которые на многие годы вперед задали основную линию развития отечественной фантастики. И тем не менее он чем-то неуловимо отличается от коллег и современников. Ни для кого уже, пожалуй, не секрет, что роман Мирера «Дом скитальцев» до недавнего времени оставался едва ли не единственным примером произведения, описывающего вторжение инопланетян на территорию Страны Советов. Но далеко не все обратили внимание на то, что Мирер использовал этот прием не столько для социальной критики или метафорической притчи, сколько для того, чтобы погрузить героев в атмосферу мягкого, умного психологического триллера. И тот экзотический способ, который используют для захвата Земли инопланетные десантники в «Главном полдне», первой части романа, и сложная феодально-иерархическая общественная система инопланетян, сконструированная автором во второй его части, служат для создания ситуации, неоднозначной не столько в морально-этическом плане, сколько психологически. Главное в романе решается не на уровне знаний и рассуждений, а на уровне эмоций и ощущений героев, что приобретает особое значение, если учитывать, что противостоят инопланетному вторжению дети.