Кристофер Сташефф - «Если», 1996 № 01

— Ну уж нет, — усмехнулся овладевший собой колдун. — Пока она у меня, ты мне ничего не сделаешь. Демоны, вперед, на Танелорн! Покажите этому глупцу, на что вы способны!

Наездники рептилий направили оружие на городские стены.

— Нет! — воскликнул Элрик. — Ты не посмеешь…

Внезапно на стене что-то сверкнуло. Похоже, Ракхир велел развернуть стяги. Едва в воздухе заколыхались бронзовые полотнища, брызнул золотистый свет, и перед городом возникла сверкающая стена, за которой скрылся Танелорн со своими защитниками. Мгновение спустя выяснилось, что оружие рептилий против этой преграды бессильно.

— Что это? — проговорил Телеб К’аарна. — В нашем мире нет колдовства, способного остановить демонов Пио!

— Это колдовство из другого мира, — язвительно сообщил Элрик. — Освободи Майшеллу!

— Ни за что! Ты поплатишься за свою дерзость! Демоны, прикончите его!

Элрик швырнул первую из кварцевых стрел. Она угодила точно в морду вожаку демонов. Тот взвыл, схватился лапами за вонзившуюся в глаз стрелу и рухнул наземь, а его скакун, почувствовав свободу, поскакал прочь от мерцающей стены. Элрик поднял птицу повыше, бросил вторую стрелу и снова не промахнулся. Рептилии, на которых восседали наездники, явно забеспокоились.

Металлическая птица то ныряла вниз, то устремлялась вверх, уворачиваясь от огненных залпов, а Элрик кидал стрелу за стрелой. Ему вспомнилось, как он летел над Кипящим Морем; пожалуй, тогда было даже менее жарко. Кончик, правого крыла птицы, куда пришелся очередной выстрел, расплавился, однако птица продолжала кружить над рептилиями. Тех уже осталось только две, и они кинулись прочь. Там, где секунду назад стоял Телеб К’аарна, расплылось облачко сизого дыма. Элрик швырнул последние стрелы, которые настигли удирающих демонов.

Сизый дымок рассеялся, и Элрик увидел лежащую на земле с перерезанным горлом Майшеллу, Владычицу Рассвета. Что касается Телеба К’аарны, он бесследно исчез.

Птица опустилась на песок. Элрик спрыгнул с седла, подбежал к Майшелле и опустился на колени рядом с трупом. На глазах птицы, что глядела на свою мертвую хозяйку, выступили слезы.

Неожиданно губы Майшеллы дрогнули, и она проговорила:

— Принц Элрик…

— Ты жива? Могу ли я чем-нибудь…

— Я мертва. Просто меня просили передать, что Телеб К’аарна вызвал недовольство Владык Хаоса. Они больше не будут помогать ему, ибо он только что выставил себя на посмешище.

— Куда он делся? Я убью его, как только найду!

— Не сомневаюсь, но куда он делся, сказать не могу. Элрик, я погибла, и теперь миру грозит серьезная опасность. Хаос усиливается, скоро произойдет битва между Владыками Порядка и Хаоса. Нити судьбы перепутаны, мироздание видоизменяется, и ты к этому тоже причастен… Прощай, Элрик…

— Майшелла!

— Умерла? — спросила птица.

— Да, — глухо откликнулся Элрик.

— Я отнесу ее в Канелун.

Принц поднял с песка тело Майшеллы, положил на ониксовое седло.

— Прощай, принц Элрик, — сказала птица. — Мы больше не увидимся. Я умру, как только вернусь в Канелун.

Элрик молча наклонил голову.

Птица распростерла крылья и взмыла в небо. Элрик долго глядел ей вслед, потом закрыл лицо руками. Ну почему, почему все женщины, которых он любит, рано или поздно погибают? Лучше ему было умереть тогда, в пустыне… Не было ни слез, ни ярости, лишь безысходное отчаяние.

Кто-то положил ему руку на плечо. Элрик поднял голову и увидел Хмурника с Ракхиром. Они прискакали из Танелорна, который уже не прятался за сверкающей завесой.

— Исчезли и стяги, и стрелы, — сообщил Ракхир.

— Остались одни трупы, которые мы обязательно зароем. Ты вернешься с нами?

— Увы, Ракхир, в Танелорне мне покоя не обрести.

— Наверно, ты прав. Однако я могу напоить тебя снадобьем, которое притупит боль и позволит на некоторое время забыть о всех и всяческих неприятностях…

— Спасибо. Честно говоря, я сомневаюсь…

— А ты не сомневайся. Это сильнодействующее средство. У другого оно навсегда отбило бы память, но ты забудешься лишь на время…

Эрекозе, Корум, Джери-а-Конел… Что ж, даже если ему суждено погибнуть, он, снова возродится, чтобы сражаться и страдать. Вечный бой и вечная боль. Если забыть об этом хотя бы на пять минут… А может, покинуть Танелорн и заняться каким-нибудь человеческим делом?

— Я так устал от богов, — пробормотал Элрик, усаживаясь в седло.

— Интересно, — заметил Хмурник, который глядел на пустыню, — а богам когда-нибудь надоест выяснять отношения между собой? Когда это случится, у человечества будет великий праздник. Кстати, вам не приходило в голову, что мы страдаем, чего-то добиваемся, к чему-то стремимся лишь ради того, чтобы развлечь Владык Вышних Миров? Наверное, именно поэтому они создали нас несовершенными…

Печально шелестел ветер, заметая песком трупы тех, кто пошел войной на вечность и, разумеется, обрел то самое, против чего восстал.

Элрик некоторое время ехал рядом с друзьями. Его губы беззвучно шевелились.

Вдруг он пришпорил каурую и поскакал к Танелорну. Выхватил из ножен меч и погрозил равнодушному небу, потом поднял лошадь на дыбы и закричал во весь голос:

— Будьте вы прокляты! Слышите? Будьте вы прокляты!

Однако тем, кто его слышал — а среди них имелись и боги, — прекрасно было известно, что на самой деле проклят он, принц Элрик, последний правитель Светлой Империи Мелнибонэ.

Гора мышц, в каждой рут по увесистому клинку (желательно, заколдованному), волчий оскал, у ног громоздятся поверженные чудовища и штабеля обнаженных красоток…

Перед нами основной персонаж большинства произведений а жанра «фэнтези» — иначе говоря, герой во всей своей «красе». Типичный пример — небезызвестный варвар Конан. Правде, речь не о том Конане, которого описал Р. Говард, а о главном действующем лице многочисленных «дополнений» и подражаний, принадлежащих пару таких авторов, как Л. Спрег де Камп, Лин Картер, Стив Перри.

Говардовский Конан еще худо-бедно претендует на некоторую психологичность, даже жизненностъ, тогда как его подобия будто вырезаны из одного листа картона.

Знает таких героев и научная фантастика. Антураж практически тот же, только вместо непобедимых варваров появляются «крутые» парни, вооруженные по последнему слову фантастической техники и покоряющие — что там планеты! — целые галактики.

Натыкаясь на подобные образы, кочующие из книги в книгу, поневоле задаешься вопросом: «А бывают ли иные герои?»

Своими размышлениями на эту тему делится переводчик романа, литературовед К. Королев.

Разумеется, слово «герой» (в значении «храбрец, совершающий подвиги») еще не окончательно дискредитировано. Порукой тому несомненный талант многих и многих писателей-фантастов. Достаточно вспомнить Пола Атридеса из «Дюны» Ф. Херберта или девятерых принцев из «Эмберсхих хроник» Р. Желязны. Но почему таких живых, человечных персонажей среди героев все-таки немного? Попробуем разобраться.