Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

И не хотела. Счастлива была бы всегда чувствовать это холодное, мучительно обжигающее и восхитительное прикосновение пронизавшей душу чуждой и неведомой силы. Хотелось втянуться в эти мягкие темные глаза, чтобы изведать истоки неземного покоя... Пару раз в жизни казалось ей, как сейчас, что тайна бытия лежит перед ней как наскоро нацарапанная записка, в которую даже неинтересно смотреть из-за силы безумия и восторга, охватившей ее от сознания того, что прочитать ее так просто... И никакого страха не ощутила, когда Алик наклонился и коснулся ее шеи прохладными губами. Только сердце забилось так, что он, наверное тут же услышал. Но не от страха чувства, которому теперь просто не нашлось места в ее взбудораженном сознании. Она понимала, что это жест производится по другому, нежели обычно, поводу. Да, она знала Алика настолько, чтобы это понять.

Алик поднял голову.

- Ты любишь играть со смертью, - произнес он меланхолично. - Совсем как те, кто...

Он отвернулся, и наваждение прошло.

- Кто? - выдохнула Кэсси.

- Благодаря кому все стало так, как есть.

Кэсси все своим видом выразила готовность послушать про "тех". В ответ в глубине серых глаз возникло что-то... Вобщем, она его забавляла.

- Это было, - начал он медленно, словно бы прислушиваясь к чему-то в своей памяти, - не здесь. На материке. Во времена язычества. Были храмы, идолы, жрецы... - он, насколько мог, выразительно взглянул на Кэсси, ...жрицы тоже... Их воспитывали в строгости и с детства внушали им, что они станут избранными. Обучали искусствам и обрядам, развивали способность видеть невидимое и обращать неведомое в слова заклинаний... Они увлекались, ничего другого, разумеется и знать не хотели. Проявления обычных человеческих эмоций не поощрялось. Они потом чувствовали, что им многого не хватает, они чувствовали пустоту, страх, томление... Ограниченные соплеменники их не привлекали.

Не знаю когда и где, но именно они создали себе равных сами. Единственным способом, который, как им казалось, мог оделить их божественными качествами - вытесать из камня. Разумеется, это были те же идолы, каменные боги. Они воплощали мечту о неведомом и прекрасном, величественном и сильном. Им приносили жертвы. Зачастую не из корысти, а из любви. Им посвящали песни, танцы, обряды. В них было столько искреннего чувства, столько страсти, томления и сладостной тоски... Экстатические песнопения сотрясали стены, кровь лилась на алтари, и все это - из года в год, из столетия в столетие. А ведь ни одна жертва не бывает напрасной. Так случилось, что сила человеческих желаний дала этим прекрасным камням...

Алик замер и замолчал. В нем самом вдруг столкнулось множество противоречивых чувств, которые у него не было сил и времени выразить.

- Жизнь? - неслышно для себя самой спросила Кэсси.

Алик вздрогнул. Затем губы его дрогнули в горькой усмешке.

- Жизнь... Да, они ожили. Люди давно вложили в них душу. По какой-то причине это племя, или что это там было, погибло и храм достался захватчикам. Они оказались более скупы. Идолы проснулись и тогда...

- Что же? - истомленная долгой паузой зачарованная Кэсси поставила себя на место каменных богов и ждала подтверждения.

- Они захотели крови, - сказал Алик. - Жрецы предвидели это, но не уничтожили их... Они любили играть со смертью. Совсем как ты.

- Но ведь ты не был этим...первым вампиром.

- Да, всю романтику я пропустил. Однажды легионеры, те самые, древние, шли на кого-то наступать и нашли вымершую землю и развалины. Один из них... один из них умирал от чахотки. Его бросили в развалинах. Через много веков он стал моим ментором здесь, на моей земле.

Алик отпустил ее и отвернулся. Она вспомнила, что пришла просить прощения, но сейчас это казалось бессмысленным. Неспешно обойдя замеревшего вампира, она с непомерной тяжестью в душе направилась прочь.

- Знаешь, - сказал Генрих, - увидев твои глаза, когда ты влетела в бар, я подумал, что здесь прорубили еще два окна... Что-то случилось?

- Угу, - ответила Кэсси, изо всех сил сжимая челюсти. Если б она этого не сделала, из нее хлынул бы неконтролируемый поток слов, обращенных к себе самой. Поостыв, она залпом выпила заказанный для нее Генрихом стакан сока и сообщила, что забыла покормить теткину кошку. Затем, отвергнув всякие предложения проводить, исчезла.

Генрих посмотрел ей вслед, вздохнул и медленно пошел к стойке. Там он заказал себе двойной мартини, так же медленно выпил его и оглядел бар. Когда его взгляд достиг Алика, тот поднял глаза от журнала и невыразительно посмотрел на Генриха.

Генрих не спеша отставил мартини, и двинулся к нему так же медленно, и методично, как делал все до этого. Подойдя, он спросил:

- Это что, тоже твоя девушка?

Голос его звучал легко и насмешливо, однако Алику почудилась в нем некоторая нервозность.

- Не знаю, - честно признался он. - Но ты зря ее не проводил.

- Она отказалась. И сбежала, поговорив с тобой.

- Извини. Я ее об этом не просил. Я ее знаю два дня только(на самом деле, это были ночи, но для ревнивого Генриха годились и дни). Я за ней не ухаживаю, если ты об этом.

- Понятно, - сказал озадаченный Генрих. Только у него выдалось немного свободного времени из ненормируемого рабочего, для личной жизни, как она обломалась, потому что с виду симпатичная девица оказалась странной.

А Кэсси, пока разговаривала с ним, пока шла домой, пока дома кормила кошку, думала совсем о другом. Во-первых, конечно, Энди. Она прекрасно знала, кто он такой. Алик, значит, его тоже знает. Из этого может следовать только, что данный субьект причастен к убийству Фила, потому что Алик сейчас ничем другим заниматься не мог. А если это так, то именно этот самый пресловутый Змей знает сейчас, где спит Алик, и может делать с ним, что захочет, а захочет он многого. Он не такой дурак, чтобы убить его, а значит, попытается его использовать. В лучшем случае - киллером, а в худшем... Можно не сомневаться, что у него фантазии достанет на такое, о чем Кэсси сейчас и не додумается. Впрочем, можно догадаться и так, что первая цель - это мэр, не такой уж плохой, гораздо лучше Энди. Он когда-то общался с отцом ее вышеупомянутой подружки... Алик - страшное оружие. Но это во-вторых... А во-первых, она должна во что б то ни стало помочь ему, потому что... Ну нет, чем же она виновата, что такие же, как она, в глубокой древности создали подобных тварей. Не виновата... Не ей ведь выпало оживить этих прекрасных и смертоносных... Хотя они вряд ли ответили своим создателям таким же самозабвенным поклонением ; Кэсси не стала бы. Алик...

Кэсси бегала по дому и искала маленькую вещь, которая могла бы спасти Алика. Найдя, положила в самый внутренний карман кофты и выскочила за дверь. Время близилось к полуночи.