Лертукке - Последняя легенда Анкаианы

- Кэсси! - окликнул ее Алик самым чарующим голосом.

- Да...

- Надеюсь, мы больше не увидимся?

Кэсси пожала плечами. Когда до нее полностью дошел смысл последней фразы, она резко обернулась и увидела на фоне черных камней только мелькнувший отблеск... Или впечатление от него.

12. Генрих.

Проспав до полудня, который получился на удивление теплым и солнечным, Кэсси встала, выпустила изнывающую кошку и вышла на крыльцо - порадоваться последнему благословенному дню. Ее еще не оставил сон, когда, стоя прислонившись к притолоке с большой кружкой в руке, она гадала, для чего нужны надетые теткой на забор стеклянные банки (кроме того, что они так замечательно блестят под этим чистым небом). Если бы не желтеющие листья, пейзаж позади них сошел бы за лето. Кэсси любила лето. До тех пор, пока она не пошла работать и не уехала из города оформлять виллы для сильных мира сего, она с родителями каждое лето отдыхала на Озере.

На Анкаиане существовало только одно озеро, потому какого-нибудь специфического названия оно не имело. Когда она влюбилась, оно стало Озером ее любви, а когда рассталась - Озером ее воспоминаний. Теперь же у него наклевывался статус Озера, где она вот уже два года не была.

Повсюду по его берегам валялись поросшие мхом каменные глыбы, между которыми кое-где росли невысокие кустарники с причудливо изогнутыми ветками, напоминавшими корни, а лесные деревья скрывали свои нижние ветки под гнетом мелких пушистых лиан и серебристых орхидей, с которых иногда бесшумно взлетали черные, размером с птицу, окруженные синеватым сиянием бабочки, лаково блестели коралловой чешуей тонкие древесные ящерицы а в глубине крон можно было угадать незримое присутствие сладкоголосой серой иволги...

Движение у калитки не сразу отвлекло ее от созерцания картин своей памяти. Был миг, когда ей показалось было, что это полиция, которая явилась за новыми сведениями по своему безнадежному делу, однако в следующий момент она раскаялась в такой заниженной оценке умственных способностей доблестных стражей порядка, потому что одежда стоящего у калитки человека не подошла бы ни одному полицейскому даже в гробу. Он был в джинсах и белой фланелевой рубашке, небрежно завязанной узлом спереди в районе талии (можно было бы определить местонахождение узла коротким словосочетанием "на пузе", но это было бы несправедливо по отношению к хозяину, потому что ничего похожего на сие достойное вместилище кулинарных излишеств в том месте не росло).

Поняв, что замечен, обладатель красивой фигуры улыбнулся и постучал суставом согнутого пальца в доску забора. Только после этого Кэсси узнала в нем своего вчерашнего партнера по пьяным танцам. В руке он держал что-то смутно узнаваемое.

- Привет, - сказала Кэсси.

- Привет. Ты вчера на столике забыла вот это, - он протянул ей то, что было в руке.

"Вот это" относилось к тем вещам, названия которых мужчины считают ниже своего достоинства запоминать. Именовалось косметичкой. Кэсси еще и не вспомнила, что успела ее забыть.

- Ой...Спасибо.

Тут всякая приличная девица должна была всплескивать руками и кидаться на шею герою, взявшему на себя труд возвращения чужой собственности. Кэсси решила, что это вульгарно и тут же себя мысленно отругала решив, что это сказалось знакомство с Гирраном.

- Впрочем, - сказал рыжий, - это меня совсем не напрягло. Я смог еще раз тебя увидеть.

Кэсси знала, что хороша собой, однако, когда тебе это повторяет шикарной внешности парень, приятно, как в первый раз. Теперь, подумала она, он станет напрашиваться в гости.

- Ну... Я пошел, - сказал рыжий. У него были бронзовые волосы, которые переливались на солнце как перья диковинной птицы, и бронзовый загар, а классические черты лица вполне могли бы принадлежать герою сериала, заставляющего домохозяек с маниакальным упорством регулярно сгонять своих благоверных с любимого места у телевизора. Только взгляд поумнее. В общем, весь его облик напоминал Кэсси о том, что лето кончилось, а у нее так и не было романа.

- Подожди, - сказала Кэсси. - Я сейчас оденусь и позавтракаю, а потом можно будет прогуляться на берег.

- Давай вместе позавтракаем, - обрадовался рыжий. - Меня, кстати, зовут Генрих.

- А меня Кассинкана.

- Это откуда?

- Из какой-то легенды. Там вечно кого-то то Кассинкана зовут, то Аланкрес...

- ...Генрихами тоже иногда.

- Не примазывайся. Мы из разных легенд.

- У нас еще все еще впереди.

От таких слов у Кэсси перехватывало дыхание.

Они позавтракали в баре, потом там же пообедали и поужинали. Кэсси опомнилась только, когда за единственным окном заведения стало черно, а помещение заполнилось веселым народом. Подойдя к стойке за соком, она отодвинула рукой чью-то газету.

- Он тебе так симпатичен, что ты пренебрегла моим советом? послышалось из-за нее. - Не оборачивайся.

- Не влезай в мою личную жизнь, - услышала Кэсси отразившийся от бумаги собственный охрипший голос.

- Этот человек - не тот, за кого себя выдает.

- Я знаю, он шпион.

- Не совсем. Но по сути верно.

- Откуда ты знаешь?

- Чувствую.

Кэсси бесцеремонно отодвинула газету.

- Мы не знакомы, - сказал Алик, отворачиваясь. - А то еще Генрих приревнует...

Кэсси в тот момент даже не пришло в голову, что таким образом тварь заботится о ее и своей безопасности.

- Ты его знаешь?

- Нет, - улыбнулся вампир, - мой способ познания людей крайне эгоистичен. Знай я его, ты была бы сейчас одна...или со мной.

- Только попробуй, - угрожающе пробурчала Кэсси.

- Угрожаешь меня снова пожалеть? Это так унизительно...

- Я тебя убью. Прибью на осиновый крест серебряными гвоздями. А потом пожалею.

Алик расправил и сложил газету. Кэсси вдруг показалось, что она его обидела.

- Ты не обиделся?

Алик смерил ее взглядом и промолчал. Потом взгляд его смягчился и стал каким-то отсутствующим. Он положил газету на стойку и быстро вышел. Кэсси посмотрела на Генриха - тот беседовал о чем-то с неприметным типом в сером.

- Извини, я на минуточку, - сказала Кэсси пробегая мимо. Генрих успокоительно кивнул.

На улице было тихо, темно и пусто.

-Алик...- негромко сказала Кэсси зная, что если вампир поблизости, он ее услышит.

"Сюда" - внезапно раздалось в ее мозгу. Она завернула за угол, откуда звали, но ничего не увидела, кроме ясного неба, луны и лениво шевелящихся волн. Так она стояла минуту, потом еще одну, но больше никто ее не звал. Да и зачем она сюда поперлась? Извиняться перед вампиром за то, что он вампир?

И тогда ее мягко, но настойчиво развернули. Перед ней стоял Алик и крепко держал ее за плечи. И Кэсси поняла, что не может ни двинуться, ни слова сказать. Темные глаза мертвой твари, казалось, проникли на самое дно ее души и парализовали волю. Время остановилось. Она не могла даже отвести взгляд.