Андрей Петракеев - О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал

Вождь подбадривал соплеменников, а иной раз покрикивал. Его речь была похожа скорее на рычание, слова мог различить лишь соплеменник.

Серёга шёл обратно по следу беглецов, больше ориентируясь на запаховое зрение. С каждым разом ему было всё легче и легче задействовать свои удивительные способности. Едва он пытался вслушаться в какофонию леса, слух послушно обострялся, Михаличев по желанию вычленял какой то отдельный звук или мог слушать все как фон, только в усиленном режиме. Зрение мог обострять, фокусируя на отдельном предмете или расфокусировать, видя как бы всё и сразу. Мог приближать, словно глядя в бинокль. Опыт приходил с каждым разом, когда он выпускал из себя зверя. Теперь, находясь в состоянии берсерка, он контролировал свои действия, не теряя после этого сознания как было в первый раз и, помня, что происходило.

Он первым заметил людоедов, замер на мгновенье, метнулся к стволу ближайшего дерева. Приставил копьё к стволу, присел, выхватил из колчана стрелу. Встав на одно колено, отклонился в сторону, выцеливая впередиидущего чужака. Стрела фыркнула, чужака отбросило назад, подкинув ноги вверх, удар стрелы в голову, снёс людоеда как таран. Тут же его соплеменники закричали, разбегаясь в стороны и образовывая редкую шеренгу. Серёга вновь и вновь натягивал тетиву, на миг, ловя цель взглядом.

Стрелы кончились, рука цапнула пустоту. Последним двум чужакам удалось избежать смерти, стрелы впились в стволы деревьев, за которые за мгновенье до попадания они успели спрятаться. Приставив к стволу дерева, за которым Серёга укрывался лук, взялся за древко копья.

— Черт! — выругался Серёга растерявшись. — Сколь же вас там? Неужели и подростков вождь вывел на тропу войны?

Тень мелькнула справа, Серёга вскочил и ринулся за ней, в миг ускорив своё движение. Так стало намного лучше, от минутной растерянности не осталось и следа. Зверь, до поры лишь утробно рычавший, вырвался на свободу. Ему только и нужно было схватки накоротке.

Подросток, Серёга не ошибся, предполагая, что вождь-людоед взял в погоню всех, явно не ожидал такой прыти от неизвестного. Вот ещё только что никого не было, он мягко крался среди стволов и молодой поросли и вот уже перед ним стоит здоровенный мужчина с копьём в руках. Подросток, за секунду до встречи присевший, хотел, было вскочить, ткнуть копьём в одетого в невиданные шкуры чужака, но тот успел раньше. Удар копья опрокинул подростка на спину, ноги так и остались, подогнуты. Заговоренный каменный наконечник вошёл в сердце, попутно с треском вспоров кожу и проломив грудную клетку.

Серёга, ни на секунду не останавливаясь, рванул ещё чуть вправо, на ходу выставляя копьё и в последний момент, ткнув вперёд. Так и не останавливаясь, вынес из молодой поросли ещё одного юного охотника. На этом момент неожиданности был исчерпан, кольцо из преследователей сужалось, вождь гортанно кричал. И хоть Серёга понимал речь чужаков, слова вождя понимал не все. Картавый, что ли? — мелькнула мысль, ноги несли к новой жертве. Он ещё не видел притаившегося за деревом чужака, но того выдавал запах, что в видении Сереги, словно прозрачный дымок рассеивался из-за ствола, щекотал ноздри кислым привкусом.

Чужак выглянул на секунду из-за ствола и тут же получил удар копьём в лицо. Череп лопнул как перезревшая тыква. Серёга уже тянул на себя древко, когда в спину впилась боль. Левую руку, словно током пронзило. Он пригнувшись, прянул в сторону, в ствол дерева врезался камень, выбив приличный кусок коры. Следом прилетел ещё один и ещё.

Теперь Серёга отступал. Он рванул в чащу, ломая молодняк, ускорился насколько возможно. Пробежал метров сто, свернул в сторону, ещё пробежал, остановился. Спина болела адски, рука повисла плетью. Камень, пущенный из пращи, угодил в левую лопатку. Дыхание вырывалось с хрипами.

— Суки, — сплюнул Серёга. — Достали всё-таки. И лук остался, и стрел нет. Суки!

Теперь уже стараясь не шуметь, он стал обходить облаву по кругу. Чужаки шли цепью, тоже старались ступать тихо. Но слух Серёги вычленял сопение, шуршание. Крайний из цепи шёл всего в двадцати метрах от Серёги, Сейчас дойдут до того места, где он отвернул в сторону и тоже повернут. Их нужно убивать. Быстро, по одному, не дать им сгрудиться и метать камни.

Серёга накачивал себя злостью. Пелена медленно застилала глаза, туманила разум. Боль притупилась, но рука всё ещё не слушалась. Шаг, другой, третий, словно разбегающийся атлет для прыжка с длину, Серёга всё ускорялся и ускорялся.

Наконечник вошёл чужаку под ухо, буквально снеся голову, кровь брызнула фонтаном. Всё было как замедленном кино, подобрал копьё чужака, ринулся дальше, где, как подсказывал нюх, шёл ещё один.

Он успел убить четверых. Камень, он ведь слышал, как тот летит, рассекая воздух, ударил в голову, вновь пронеслась мысль, что в него врезался локомотив.

Первый раз он пришёл в себя от тряски. На пару секунд он открыл глаза, его тащили за ноги, волоком по земле. Насладиться сознанием не пришлось, жестокий удар по голове вновь погрузил его во тьму.

Второй раз Серёга очухался от ноющей боли в спине и руке. Едва пришёл в себя, понял что болит всё. Каждый участок тела. Глаза заплыли, нос ломило, в висках стучали молоты. Кое как разлепив глаза, Михаличев увидел под собой землю, густо усеянную костями. Рядком лежали черепа, одни голые, уже кости, другие с ещё остатками гниющей плоти и клоками волос.

Руки заведены назад, связаны, ноги едва достают до земли. Тело тоже притянуто грубыми ремнями из шкур. Голову еле повернул, шея затекла, сзади простреливая зарядами боли.

— Допрыгался, — шлёпая разбитыми губами, констатировал Серёга. — Даже выпить нету, на посошок.

Захотелось рассмеяться своим словам и мыслям. Его возможно сейчас вот, уже, убивать будут, а почему-то охота ржать. Юмор висельника, — мелькнула мысль. — Скажи кто раньше, не поверил бы.

На землю под ногами упала тень, Михаличев как мог, приподнял голову. На него смотрел подросток, ростом чуть выше Васха, щуплый, но с каким-то злобным выражением лица. Ну, да, а как же, чего ж он хотел? Он же почти всех мужчин в племени вырезал. Если кто и остался, так это вождь, что постоянно находился на расстоянии, несколько подростков, малыши, женщины, да старики. Он враг, на него иначе смотреть нельзя.

— Чего уставился? — спросил Серёга. — Выпить есть? Нету? Тогда вали отсюда!

Паренёк скривился, отступил на шаг, а потом развернулся и побежал.

— Ну, всё. Сейчас приведёт своего картавого вождя, и тот начнёт с меня снимать шкуру, а потом они всем племенем будут есть.

Вождь появился, как будто вырос из-под земли. С хода ткнул под рёбра Михаличева тупым концом его же копья. Потом ударил по голове, не сильно, а скорее куражась.