Тимур Литовченко - Нанерль и ведьма

И живешь ты в небольшой деревушке в двух с половиной лье- Как вы угадали? - девушка была крайне удивлена. - Я тебе не цыганка, чтоб гадать,- презрительно бросила ведьма.- Просто я знаю твою мать. - Мою матушку? Но откуда? - Оттуда же, откуда и остальных БЛАГОЧЕСТИВИЦ,- ведьма выговорила это слово ОСОБЫМ образом, слегка растягивая и делая ударение на каждом слоге, в зеленых же глазах читались одновременно презрение, жалость и сознание собственного превосходства.- Когда Жаклин вынашивала под сердцем тебя, ей было очень плохо. Мало того, что ее постоянно тошнило, так еще время от времени боль, судороги и прочее. Она страшно боялась потерять плод чрева своего, все твердила о чьем-то "черном" глазе и проклятии. А кто поможет ЧЕСТНОЙ СУПРУГЕ порадовать мужа ребенком, а ДОБРОЙ ХРИСТИАНКЕ облегчит страдания в дни беременности? Может, ВАШ Бог? Ведьма гордо подбоченилась. - Как же, жди! Бог наоборот проклял нашу праматерь и заставил всех нас страдать во время вынашивания. Поможет только всеми гонимая ведьма. То есть я. Конечно, пришлось твоей матушке помучаться, а мне с ней изрядно повозиться. Зато вон какая красавица выросла. Вдобавок и лицом, и фигурой вся в Жаклин. Только... вру, ТОЛЬКО НЕ ФИГУРОЙ! - она понимающе ухмыльнулась.- Ты тоже в положении? Может, избавиться хочешь?.. Ко мне ведь со всяким делом идут, не с тем, так с другим, если не сохранить, так наоборот... Ты только не стесняйся. Под проницательным взглядом ведьмы девушка залилась краской смущения от шеи до корней волос и пролепетала: - Что вы, я еще не... не замужем... - А это незамужним и надо, чтоб позор скрыть,- деловито сказала ведьма.Замужней-то чего? Знай свое бабье дело. Да и поопытней они, приспят ребенка или еще как вывернутся... Ну да ладно, поняла я, что ты хотела сказать: ты пока не познала мужчину, и не о ребенке речь. Тогда о чем? Девушка молчала. Ведьма подтолкнула ее к столу, усадила на колченогий некрашеный табурет, сама прошла в угол, где была свалена охапка соломы, покрытая облезшей шкурой неопределенного цвета, растянулась на ней и потребовала: - Хватит запираться да отмалчиваться. Сумела добраться сюда, сумела меня разбудить, сумей и говорить. Чувствуй себя как дома. В конце концов можно считать, что ты здесь уже была... в материнском чреве! Так что С ВОЗВРАЩЕНИЕМ! И хоть не я тебя крестила, В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ я твоя добрая крестная. Так что смелее. Как тебя зовут? Девушка встрепенулась, повернулась к хозяйке лачуги и почти уже решилась ответить... Но в последний миг что-то все же удержало ее, и с прелестных коралловых губок не слетело ни слова. Ведьма лишь вздохнула. - Ладно, голубушка, не хочешь - не говори, дело твое. Только я ведь все равно дознаюсь, ты особенно не надейся на молчание. А впрочем помолчи, может, так тебе полегчает. Девушка между тем и впрямь оживилась, принялась озираться по сторонам и внимательно ко всему приглядываться. Единственная комната лачуги была обставлена крайне скудно: кроме кое-как сложенного из грубо отесанных камней очага, охапки соломы со шкурой, стола и колченогого табурета, предложенного хозяйкой гостье, в ней имелся еще один такой же точно табурет, да вдоль стены с дверью шли в несколько рядов полки, уставленные разнообразными горшками, горшочками и коробочками. Стена, около которой был пристроен очаг, являлась на самом деле вертикально срытым склоном холма. Из земли торчали концы древесных корней. Тут же имелась небольшая дверца, служившая вероятнее всего входом в кладовую. В стене напротив кучи соломы имелось малюсенькое окошко, затянутое потемневшим от времени бычьим пузырем. В общем, изнутри лачуга имела такой же неказистый вид, как и снаружи. И все же находящийся в жилище ощущал некую НЕОБЫЧНОСТЬ. Как и при виде хозяйки лачуги, при весьма заурядной наружности обладавшей до жути странными, насквозь пронизывающими зелеными глазами и пугающей честных людей профессией. Во-первых, комнату озарял багровый свет очага, придававший дому таинственный вид. А поскольку в трубу иногда задувал ветер, пламя начинало трепетать, и очертания предметов ломались и мешались с тенями. Также трудно было сказать наверняка, спит ли сама ведьма, бодрствует ли, скалит зубы в улыбке или беззвучно рыдает. Во-вторых, в лачуге было полным-полно трав. Не только глиняный пол был усыпан мелко нарезанной травой. Во всех углах комнаты, под каждой стеной были свалены охапки трав. Пучки трав, листьев, свежесорванных и сушеных, связки корешков свешивались с потолка и были развешаны по стенам. В очаге вместе со смолистыми поленьями также горели какие-то травы. И все эти разнообразные растения, из которых девушке была знакома едва ли четверть, наполняли комнатушку совершенно непередаваемыми горьковато-сладко-острыми ароматами и смесью очарования девственно-дикой природы, свободы без конца и края и... тайны. Ощущение свободы разбивало последние оковы страха. Таинственность будоражила рассудок, заставляла работать ум, дремлющий в обычные серые будни. Очарование природы будило инстинкты. А поскольку все дыры в стенах лачуги были плотно законопачены мхом, а дверь тщательно подогнана, в комнате было очень тепло, почти жарко, и закоченевшее тело вскоре согрелось. И вот ОТТАЯВ ДУШОЙ И ТЕЛОМ девушка окончательно осмелела, поставила на стол корзинку, которую до тех пор судорожно сжимала в руках, тихо вымолвила: - Да, я пришла не из-за ребенка,- и тут же вновь умолкла, ожидая, что ответит ведьма. - Я слушаю, слушаю,- сказала та, когда молчание сделалось невыносимым.Слушаю внимательно. Говори. - Но хоть я и... не знаю мужчины,- личико и шея девушки вторично сделались пунцовыми.- Я пришла... именно из-за мужчины. - Бедняжка, ты безнадежно влюбилась,- ведьма сочувственно вздохнула.Будучи не в силах смотреть на твои страдания крестная (НАСТОЯЩАЯ крестная!) посоветовала тебе собрать корзинку подарков и наведаться ко мне. Широко раскрыв глаза девушка воззрилась на хозяйку лачуги и дрожащим голосочком спросила: - С чего вы взяли?.. - Ах, брось, все женщины одинаковы,- ведьма презрительно ухмыльнулась.Разве может ДОБРАЯ матушка посоветовать ЛЮБИМОЙ доченьке отправиться в логово проклятой колдуньи?! Да ее нежное сердце прежде разорвется на кусочки! Нет-нет, кто угодно, только не она сама. Вот крестная - дело другое. Впрочем, готова поклясться чем угодно, и эта БЛАГОНАМЕРЕННАЯ женщина знает меня и пользовалась моими услугами. Я ведь, почитай, всей округе известна. Так что кумушки не объяснялись долго. Перемигнулись и поняли, что к чему. Да, безусловно все женщины одинаковы. Девушка часто-часто задышала и понурилась. Если это правда... Крайне неприятно осознавать, что такие близкие и горячо любимые с детства люди давно уже ЗАПЯТНАНЫ общением с нечистой силой.Читать дальше