Тимур Литовченко - Повесть о четырех цветках

- Или... Пифала. Только ты будешь рыжей юродивой. Рыжей как глина, а не зеленой. Иррорги будут нас почитать, потому что при ирризации мы убьем штук пять-десять своей любовью. Одеревенелых, Окостенелых, юродивых и прочих они почитают, потому что БОЯТСЯ. Это единственное, чего они боятся.

Ириска рыдала. Честав пил ее слезы с горячих рыжих щек и шептал:

- Это страшно: СТАТЬ ПИФАЛОЙ. Думаешь, зря оставшиеся в живых люди впали в истерику? Остатки человечности еще держались на последних семьях. Подонки боялись, что любовь может тихонько таиться в семье. Когда же выяснилось, что брак не защищает от ирроргов, все рухнуло! Дом на песке или карточный домик... Мужья и жены расстались, и так называемое "порядочное общество" моментально раскрошилось кучками разозленных человечков. Впрочем, ты все это знаешь. Всеобщая конвульсивная паника. "Казнить рыжих!" Город разнесли по кирпичикам, и мне его жаль, хоть я и ненавидел это скопище каменных домов-монстров со Стенами-шпионами, - юноша поймал несколько потрепанных бумажных купюр, которыми ветер забавлялся у его ног, и с грустью заметил: - Вот, пожалуй, последние игрушки людей. Как были они разноцветными бумажками, так и остались. Только теперь и они никому не нужны. Их выбросили на свалку, а свалкой стали сами руины Города, где царствуют иррорги. Они совсем обнаглели, эти иррорги, даже Пояса Отличия выдумали. Теперь стать ирроргом - великая честь. А раньше они прятались в полупрозрачности. И ты хочешь сделать ТАКОЕ...

- А ты не хочешь! - в отчаянии выкрикнула девушка.

- Хочу, не могу сдержаться, так хочу, - неожиданно жалобно сказал Честав. - Но когда думаю о тебе... Я не могу, чтоб ты стала юродивой!

- А я могу, - слабо выдохнула Ириска. - Ты сильный. Ты защитишь меня. Даже голыми руками.

- Я слабый, слабый, - с горечью откликнулся Честав. - Я все время подворачиваю ногу. У меня слабые суставы. Вот и с теми троими я бы без тебя не справился. Я руку вывихнул! Я не могу тебя защитить!

- Ты сильный. Сильный мой Честав...

- Слабый. У меня свой цвет, как у девушки. И длинные ресницы. И тонкая кожа. Это стыдно. В детстве меня сильно дразнили мальчишки...

- У нас один цвет. Рыжий. Соединимся же, прошу тебя!

- Говорят, были когда-то Рыжий и Рыжая-с-Крысой. Певцы. Иррорги убили их, - глаза Честава вновь сделались сумасшедшими.

- Но ты защитишь меня, мой Честав...

И оба заставили себя поверить в эту наивную ложь. И сбросив ненужные теперь покровы из плаща Смерти утонули в объятиях друг друга.

Они не осознавали, как иррорги нашли их, разняли и мешая торжество с проклятиями понесли на центральную площадь. Как растянули на возвышении и пили пьянящее вино их единой души вперемешку с необыкновенной алой кровью. Пили, пили... и не могли выпить. Золотой день сменился серебряной ночью, ночь сменилась днем, а их... все не могли выпить. Иррорги стекались на Церковную площадь со всего Города, лакали алый поток по-звериному жадно... но все равно не могли выпить! А Ириске и Честаву казалось, что их тела по-прежнему сплетаются, и разделенные густым золотым воздухом руки все равно МЫСЛЕННО касались и ласкали друг друга. А откуда-то закусив сухую старческую губу напряженно следила за ними Смерть.

Иррорги сидели прямо на земле. Непривычно тихие. Это было жутко: Церковная площадь и развалины, полные ТИХИХ ирроргов. И бесконечные потоки души с кровью пополам. Наконец то один, то другой начал опускать голову, ронять руки, складываться. Из сидящих фигур как бы медленно выходил воздух. Иррорги расплывались по земле бесцветными кожистыми оболочками. А по этим оболочкам волоча ноги шла черная старуха с черной метлой на плече, разевая в приступах беззвучного хохота черный беззубый рот. А навстречу ей, прямо из двери церкви бежал золотой карлик, кривя в бессильном гневе ужасное лицо-маску. И трудно было узнать в уродце Золотого Бога, такого великого и великолепного еще этим утром.

- Проклятая! Что ты сделала с ними?!

Смерть хохотала в лицо карлику. Он же злобно потрясал пучком напоминающих тряпье оболочек, в которых едва просматривались черты Розы, Лилии, Мастера, Дукса-Кардинала, Гортензии, Азора и многих других. В порыве ярости он сделал еще два шага вперед...

Золотые ножки карлика окунулись в потоки окровавленной души. Левая лишь слегка коснулась души Честава, зато правая увязла в Ирискиной крови по самую щиколотку.

Карлик завопил пронзительно и жутко. Его тело треснуло. Сотни черных молний взорвали изнутри золотую оболочку, толстыми косами оплели изуродованные останки и рассеяли их в золотую пыль. Тогда заволновалась земля, завертелась воронкой и поглотила пыль без остатка.

- Вот и все. Вот и пришел конец божку, - прошипела Смерть. - Вот теперь можно как следует помахать моей обожаемой метелочкой.

Едва слышно шелестя по оболочкам ирроргов старуха приблизилась к Честаву и Ириске. Опустившись возле них на колени долго и упорно терла серыми костлявыми пальцами клейма на бритых головах, пока они не исчезли совсем. Потом огладила все раны юноши и девушки так, что они закрылись. Лишь на правой щиколотке у Честава и на левой у Ириски Смерть оставила по маленькой царапинке, и оттуда продолжало сочиться алое вино окровавленной души. Тут старуха замерла, невольно залюбовавшись своей работой и тихо пробормотала:

- Дети, дети... Конечно, вы меня не слышите. И хорошо, раз так, потому что нельзя вам знать этого... но если бы не вы, что стало бы со мной? Золотого Божка разорвала собственная злоба. И не без вашей помощи. Засохла бы я, зачахла, - Смерть затряслась от беззвучного горького хохота. - Смерть - и вдруг умерла бы... Дети, дети! Что же вы сделали? Пока не видите, спасибо вам от меня.

Старуха склонилась сначала к Честаву, потом к Ириске и украдкой поцеловала в лоб. После этого наконец соединила их руки.

Юноша и девушка медленно открыли глаза и так же медленно сели.

- Смерть, - прошептала Ириска, стискивая руку Честава. Он инстинктивно напрягся и тут же с удивлением обнаружил исчезновение опухоли с сустава.

- Мы потеряли твой плащ. И повязки из плаща потеряли, - виновато сказала девушка.

- В плаще ли дело? - ласково отозвалась Смерть.

- И мы соединились там, в руинах. И иррорги нашли нас... и выпили? - Ириска не верила себе.

- Кто же в силах выпить вас? - искренне удивилась Смерть. Ее лоб и лысое темя покрылись черными как сама земля бороздами морщин.

- Я не сумел защитить ее, - с горечью произнес Честав. Смерть сухо засмеялась.

- Ты защитил ее. И она тебя. Ваши тела все равно не смогли бы противостоять ирроргам, будь вы хоть в тысячу раз сильнее. Но ваши ДУШИ защитили друг друга единственно возможным способом - ЛЮБОВЬЮ. Вы все правильно сделали, начиная от побега с этой самой площади и кончая возвращением на нее.