Джек Вэнс - Тчаи: Сага странствий

Друзья высадились; Анахо с суровым видом стоял в стороне, пока Рейш и Траз сгружали мешки.

Подъехала моторная повозка и установила их корабль на подъемник. Оператор — гибрид дирдирмена и существа неизвестной расы — с любопытством рассматривал Анахо, не обращая внимания на Рейша и Траза.

— Куда его поставить?

— Временное депо, до первого требования, — сказал Анахо.

— По какому тарифу?

— Специальному. Жетон я возьму с собой.

— Номер шестьдесят четыре. — Оператор подал Анахо медный жетон. — С вас двадцать цехинов.

— Вот вам двадцать и еще пять возьмите себе.

Повозка-подъемник доставила воздушный корабль в бокс под указанным номером. Анахо пошел вперед к эскалатору, за ним — Рейш и Траз с мешками. Эскалатор вынес их на широкую улицу, по которой оживленно сновали моторные повозки, экзотические автомашины и просто подводы.

Анахо на мгновение остановился, задумчиво бормоча себе под нос:

— Я так давно здесь не был и перевидел столько городов, что изрядно подзабыл Сивиш. Конечно, в первую очередь нам потребуется жилье. Насколько я помню, через дорогу должна стоять вполне приличная гостиница.

Анахо оказался прав. В уютном заведении «Древняя страна» их проводили по коридору, выложенному белым и черным кафелем, в номер, выходящий окнами на центральный дворик, где на скамейках сидело с дюжину женщин в ожидании призывного кивка из окон.

Две девицы, по-видимому, были дирдирменками — худые создания с острыми чертами лица, белой, как снег, кожей и редкими вьющимися серыми волосами. Анахо на минуту остановил на них свой взгляд, но быстро отвернулся.

— Еще раз повторяю, мы — беглецы, — сказал он, — и должны вести себя очень осторожно. Здесь, в Сивише, где постоянно полно чужаков, мы в большей безопасности, чем в любом другом месте. Дирдиров не интересует этот город, если, конечно, не возникнут какие-нибудь осложнения; в таких случаях Администратор города вызывается в Стеклянный Короб. Во всех остальных случаях он действует по своему усмотрению: устанавливает налоги, ведает охраной, судит, наказывает, отбирает имущество, словом, действует так, как считает нужным. Поэтому, наверное, он является единственным неподкупным человеком в Сивише. Мы должны любым путем заручиться помощью еще какого-нибудь влиятельного здесь лица; завтра я попытаюсь собрать кое-какие сведения. Кроме того, нам необходимо подходящее помещение недалеко от космодрома, причем такое, чтобы не бросалось в глаза. Об этом тоже следует навести справки. Затем — и это самое деликатное дело — нам нужно подобрать технический персонал для сборки частей и узлов корабля и его испытаний. Я думаю, с нашими деньгами нанять техников не составит проблемы. Для всех я — дирдирмен одной из высших каст (кстати, это действительно мой бывший статус) и при каждом удобном случае стану намекать, что Дирдиры карают болтливых людей. Я не вижу никаких препятствий к осуществлению нашего плана; если, конечно, не помешает неблагоприятное стечение обстоятельств.

— Другими словами, — сказал Рейш, — обстоятельства против нас.

Анахо проигнорировал его замечание.

— Но я должен предупредить вас — город кишит интригами. Сюда приезжают с единственной целью: добиться успеха. В Сивише процветают преступники, здесь обычное дело — воровство, вымогательство, пороки, различные авантюры, азартные игры, обжорство, расточительное чванство, мошенничество, надувательство. Это уже приобрело эпидемический характер, и у жертвы мало шансов вырваться из лап хищного города. Дирдиры не обращают на местные нравы никакого внимания — этика и поведение низших существ не имеют для них значения. Администратор заинтересован только в поддержании видимости порядка. Итак, будьте осторожны! Не доверяйте никому и не отвечайте ни на какие вопросы! Говорите, что вы — кочевники, ищущие работу; прикидывайтесь неотесанными невежами. Только таким путем мы можем уменьшить степень риска.

Утром Анахо ушел наводить необходимые справки. Рейш и Траз спустились на улицу и, зайдя в кафе, стали наблюдать за прохожими. Траз с отвращением смотрел на улицу.

— Все города порочны, — бурчал он. — Но этот хуже всех — отвратительное место! Ты заметил, какая вонь? Химикаты, дым, болезни, даже камни гниют. Этот запах отравил людей. Ты только посмотри на их физиономии!

Рейш молча кивнул. Жители Сивиша никак не могли вызвать симпатии. Цвет лица колебался от грязно-коричневого до мучнис-то-белого, как у дирдирменов. На всем их облике лежала печать тысячелетних беспорядочных мутаций. Никогда еще Рейш не видел таких настороженных и замкнутых людей. Сосуществование с чуждой расой не способствовало развитию чувств товарищества и дружбы — в Сивише каждый человек был чужаком. Но и всеобщая отчужденность имела свои хорошие стороны. На Траза и Рейша вообще не обращали внимания, кинув косой взгляд, прохожие больше не поворачивали голову.

Расслабившись, Рейш спокойно сидел над бокалом светлого вина, погруженный в глубокую задумчивость. Скитаясь по древней Тчаи, он недавно понял, что единственным связующим звеном всех рас является язык, одинаковый повсюду. Это, видимо, случилось потому, что средство общения часто становилось единственным шансом выжить, а язык как раз и являлся таким универсальным средством. Он, по-видимому, зародился на планете Земля, но здесь уже не походил ни на один из тех, что знал Рейш. Адам неторопливо сопоставлял ключевые слова. «Вам» означало «мать», «татап» — «отец», «иссир» — «клинок». Числа обозначались так: айне, сеи, дрос, енсер, ниф, хисз, яга, манага, нуваи, тикс. Никаких ярко выраженных параллелей, но они как бы являлись далеким отголоском каких-то древних земных слов.

«Вообще-то, — прихотливо текли дальше мысли Рейша, — жизнь на Тчаи намного более насыщена и богата, чем на Земле. Люди здесь в проявлении своих чувств не признавали середины; страсти выплескивались бурным потоком, горе переживалось особенно остро, а радость доводила до неистовства, да и поведение местных жителей отличалось решительностью и, зачастую, прямолинейностью. По сравнению с ними земляне казались вялыми и бесцветными, а жизнь на Земле слишком спокойной и безопасной, вызывая ощущение стерильности».

И снова на Рейша нахлынули старые опасения.

Допустим, он вернется на Землю. Что дальше? Сможет он снова привыкнуть к нестерпимо тихому и мирному существованию? Или всю жизнь будет тосковать по степям и морям Тчаи? Рейш грустно усмехнулся. Он бы многое дал, чтобы узнать ответ на вопрос...

Вскоре вернулся Анахо. Быстро оглянувшись, он подсел к товарищам, заметно подавленный:

— Похоже, я был слишком оптимистичен. Чересчур понадеялся на свои воспоминания.