Джек Вэнс - Тчаи: Сага странствий

— Что ж, небольшая услуга, — сказал Рейш, — тем более, если после этого ты уйдешь. — Он поднял шляпу, отряхнул ее и подал Дордолио. — Держи свою шляпу, которую ты швырнул в пыль.

Рейш обошел разъяренного рыцаря и открыл дверь гостиницы. Дордолио сдавленно рассмеялся, хлопнул шляпой по бедру и, подав знак своим товарищам, зашагал прочь.

В фойе гостиницы Рейш спросил у Хелссе:

— Скажите, что такое «двенадцать прикосновений»?

— Через определенные интервалы времени — в течение дня, возможно двух суток — убийца будет колоть жертву миниатюрным дротиком; двенадцатый укол приносит смерть. Чем она вызывается — постепенным введением яда, одной смертельной дозой либо каким-то внушением — знает лишь гильдия убийц. А сейчас я должен вернуться во дворец. Лорд Кизант с интересом выслушает мое донесение.

— Что вы собираетесь сказать ему?

Хелссе засмеялся.

— Вы, самый скрытный из всех, кого я знаю, задаете подобный вопрос! Ну что ж, Кизант услышит от меня, что вы согласились принять награду и скоро покинете Кет...

— Но я не говорил ничего подобного!

— И все же я обязательно упомяну об этом.

Рейш проснулся: сквозь толстые, отливающие янтарем стекла окон струился неяркий свет солнца. Приподнявшись, он попытался собраться с мыслями. Да, при таком повороте событий трудно не впасть в полное уныние. Кет, где он надеялся встретить цивилизацию, понимание и, возможно, даже найти помощь, оказался не менее суровым и опасным местом, чем степи Амана. Глупо было даже мечтать о постройке космического корабля в Сеттре.

Рейш сел на кушетке. Он познал ужас, разочарование, горе, но случались и моменты триумфа и надежды, даже несколько трепетных мгновений счастья. Если ему придется умереть завтра — или через двенадцать дней после последнего рокового «прикосновения», — что ж, он прожил удивительную жизнь. Придется еще раз бросить вызов судьбе. Получается, что Хелссе смог предугадать будущее и разобрался в характере Рейша лучше, чем он сам.

За завтраком он описал друзьям события вчерашнего вечера. Анахо объявил, что его все это настораживает.

— У них здесь прогнившее общество, которое различные ритуалы и формальности удерживают от распада, как скорлупа — тухлое яйцо. Какие бы цели ты ни преследовал, — кстати, иногда я думаю, что ты самый большой безумец из всех, — в Кете ничего не добьешься.

— Согласен.

— Ну хорошо, — сказал Траз. — Как будем действовать дальше?

— То, что я собираюсь сделать, опасно, даже безрассудно. Но другого пути не вижу. Я хочу добиться, чтобы Кизант дал мне денег; мы можем их поделить. Потом, думаю, нам лучше расстаться. Ты, Траз, ничего не потеряешь: вернешься в Вайнессе и устроишься там. Возможно, Анахо поступит так же. Ни один из вас не выиграет, если останется со мной, — наоборот, вы потеряете все, включая жизнь.

Анахо бросил взгляд на открывающийся из окна вид.

— До сих пор ты ухитрялся оставаться в живых, хотя постоянно был на волосок от смерти. Мне интересно, чего именно ты хочешь добиться и как это сделаешь. С твоего разрешения, я присоединюсь к намечаемой экспедиции. Подозреваю, что это вовсе не такая безнадежная затея, какой ты ее хочешь представить.

— Я планирую украсть космический корабль Ванкхов в космопорте Ао-Хидис или еще где-нибудь.

Анахо развел руками.

— Так я и думал. — И сразу же привел сотню доводов против этого плана, которые Рейш даже не попытался опровергнуть.

— Да, да, не спорю — я закончу жизнь в тюрьме Ванкхов или меня сожрут ночные собаки; однако я должен попытаться захватить корабль. Поэтому еще раз предлагаю вам с Тразом уехать на острова Облака.

— Ха, — фыркнул Анахо. — Может быть, запланировать какой-нибудь более реальный подвиг? Например, истребить Пнумов или научить Часчей петь...

— У меня другие цели.

— Да-да, знаю — твоя знаменитая планета, «родина всего человечества». Я испытываю непреодолимое искушение помочь тебе хотя бы для того, чтобы убедить тебя в твоем безумии.

— А вот мне хочется увидеть этот далекий мир, — сказал Траз. — Я знаю, что он существует, потому что видел своими глазами корабль, на котором прилетел Адам Рейш.

Анахо изучающе оглядел юношу, подняв брови.

— Ты не упоминал об этом раньше.

— А ты никогда не спрашивал.

— Как такая нелепость могла прийти мне в голову?

— Человек, называющий реальные факты нелепостью, часто будет сталкиваться с неприятными сюрпризами, — заметил Траз.

— Что ж, он, по крайней мере логически, осмыслил бытие, что отличает его от животных и полулюдей.

— Хватит, — вмешался Рейш. — Раз уж вы оба решились на самоубийство, не тратьте силы на споры. Сегодня мы собираем информацию. А вот и Хелссе. Судя по его виду, у него важные новости.

Подошедший Хелссе вежливо поприветствовал друзей.

— Прошлой ночью, как вы, очевидно, догадываетесь, я подробно изложил все обстоятельства лорду Кизанту. Он настаивает, чтобы вы высказали какую-нибудь разумную просьбу, которую он с удовольствием выполнит. Его могущество советует уничтожить бумаги, отобранные вами у шпиона: я склоняюсь к тому же мнению. Если вы подчинитесь, лорд Кизант может пойти на дальнейшие уступки.

— Какие именно?

— Его могущество не уточнял, но я подозреваю, он имел в виду определенное послабление протокола в отношении вашего присутствия во дворце Голубого Нефрита.

— Меня больше интересуют документы, чем лорд Кизант. Если он хочет встретиться со мной, может прийти сюда, в гостиницу.

Хелссе коротко рассмеялся.

— Что ж, такая реакция естественна. Если вы готовы, я доставлю вас в южный Эброн, там мы найдем локхара.

— Разве среди яо нет знающих людей, которые смогут прочесть письмена Ванкхов?

— Для них такие знания просто бессмысленны.

— Пока не понадобятся на практике — скажем, в ситуации вроде нашей.

Хелссе безразлично пожал плечами.

— В нынешнем «круге» утилитаризм и практицизм — чуждая философия. Лорд Кизант, например, счел бы ваши аргументы не только непонятными, но и отвратительными.

— Нам никогда не придется обсуждать с ним данную проблему, — сказал Рейш спокойно.

Экипаж Хелссе поражал своей несколько вычурной элегантностью — голубая карета с шестью алыми колесами, изобильно украшенная золотыми фестонами. Внутри она напоминала роскошную гостиную с серо-зелеными деревянными панелями, светло-серым ковром, изящно изогнутым потолком, обтянутым зеленым шелком. Мягкие удобные сиденья; сбоку, под окнами, — буфет, где красовались подносы с засахаренными фруктами. Секретарь лорда Голубого Нефрита с утонченной вежливостью пригласил гостей в карету.

Хелссе был облачен в одеяние, выдержанное в светло-зеленых и серых тонах, словно желал соответствовать оформлению кареты.