Джордж Локхард - Израиль

Джордж Локхард

Израиль

Я оставил себя на склонах Фудзи,

Я погиб в ледяной пустыне,

Но увидел драконов.

(Винг)

За толстым стеклом иллюминатора медленно летят тучи. Воет

холодный северный ветер, собирая жатву листьев с осеннего леса. Но

дождя нет.

Тяжесть на сердце. Тишина, тишина, тишина... Лишь вой ветра с

трудом доносится сквозь несокрушимые стальные переборки. И

колышутся верхушки деревьев. Осень... Да, осень. Осень нашего мира.

Я поворачиваюсь на спину и обращаю взгляд к серебристому потолку

каюты. Там мягко светится колдовское зеркало, которое хозяева корабля

именуют люминесцентной панелью. Но мне больше нравится привычное

название.

"Свет в каютах полностью имитирует спектр полной луны, вам нечего

бояться" - говорили они нам. Смешно. Я давно забыл, как светит луна.

Слишком долго не доводилось видеть.

Меня тянет в лес. Прошло всего два дня с тех пор, как я пришел к

кораблю - но я уже начинаю сожалеть об этом. Лес... Он так близок, он

манит, он пьет мою душу сквозь иллюминатор столь же верно, как я пью

воду ртом! Он зовет меня, как объяснить это чувство!.. Иногда я жалею,

что разумен.

Двери в каюту бесшумно раскрываются. Как всегда рефлексы

опережают мысль, и я встречаю гостя в боевой стойке, готовый к

обороне и нападению. Осознание обстановки занимает почти секунду.

-Ты в порядке? - озабочено спрашивает меня Тиррен. Я заставляю

клыки скрыться в нежной мякоти десен, и улыбаюсь другу совсем

человеческой улыбкой.

-Ты не постучал.

Он медленно проходит в каюту и садится на толстый зеленый ковер,

спиной к иллюминатору. Двери бесшумно смыкаются. Я опускаюсь на

ковер рядом с ним.

-Вулф... - Тиррен на миг закрывает глаза. - Вулф, я хочу уйти.

Я медленно растягиваю губы в усмешке.

-Это твое право, Тиррен. Они не намерены спасать против воли.

-Я... Я боюсь смерти. Я не могу уйти, я боюсь смерти! - шепчут

ярко-красные губы моего друга. -Но оставаясь, я погружаюсь в ад!

-Это скоро пройдет. - моя рука касается белой как снег кожи Тиррена.

Через пять дней корабль стартует, полет займет всего неделю - и

свобода вернется.

-Ты знаешь не хуже меня, что навсегда останешся чужаком в любом

мире кроме Земли. - спокойно говорит он.

-Знаю. - также спокойно отвечаю я. -Но моим детям тот мир станет

родным.

Я закрываю глаза.

-Обрекая на изгнание себя, я обеспечиваю жизнь своим детям, Тиррен.

Я не хочу еще раз пережить их смерть.

Он долго не отвечает.

-Ты прав. Но что, если и в том мире на нас станут охотиться?...

Я медленно открываю глаза.

-То будет уже НАШ мир, Тиррен. И мы станем его защищать.

Тишина.

-Не щадя жизней.

Молча смотрим в иллюминатор. Большой жук вяло ползет по

бронебойному кристаллиту, осторожно переставляя лапки и поминутно

замирая. Осень... Сезон жизни этого жука подходит к концу.

Скоро ему предстоит умереть, застыв кусочком хитина на снегу. Над

могилой жука будут мчаться тяжелые зимние тучи, снег множество раз

покроет мягким одеялом микроскопическую пылинку. И никто не

вспомнит об этом жуке. Никогда.

И мы не вспомним.

Слишком много иных воспоминаний рвут нашу память на кровоточащие

осколки.

***

Оборотень с рычанием оторвался от туши коровы. Красные глаза

чудовища горели звериной злобой. На миг в них мелькнул страх - когда

этот человек успел подобраться? Но голод и гнев изгнали остатки

разума. Чудовище с рычанием припало к туше.

-Ну, давай, давай... - шепнули губы на узком лице высокого,

худощавого человека в черном плаще. Левая рука, обернутая тройным

слоем толстой кожи, приподнялась на уровень груди.

Зверь бешенно зарычал, отступая перед человеком. Тот шагнул

вперед и внезапно метнул в оборотня короткий стилет, выпростав

правую руку из-за спины. Чудовище взвизгнуло.

Стилет вонзился точно в грудь монстра, проникнув в тело почти на

шесть дюймов. Зверь издал яростный, полный муки вопль и в бешенстве

прыгнул вперед. Из пасти капала слюна, глаза горели жаждой убийства,

по груди ручьем текла кровь.

Охотник встретил чудовище коротким ударом неизвестно откуда

возникшего меча. Тело еще не коснулось почвы, а голова с оскаленной

пастью уже отлетела в сторону, залив плащ победителя ярко-алой

кровью. Оборотень рухнул на землю.

Ведьмак спокойно отряхнул одежду. Меч с тихим шелестом оставил

следы крови на грубой шерсти чудовища и скрылся в ножнах. Охотник

внимательно оглядел местность.

Из видневшейся неподалеку деревеньки к месту охоты мчалась

подвода. Ведьмак не спеша двинулся навстречу, забросив ножны за

спину. На губах играла полупрезрительная усмешка.

-И это было твое ужасное чудовище? - спросил он первым, когда трое

крестьян осадили коней у тела монстра. Один из мужиков почесал в

затылке.

-Третью корову завалил, супостат! - он пнул холодеющий труп. -И ведь

хитер гад, все ловушки стороной обходил!

-Обычный вервольф. - презрительно ответил охотник. -К тому же,

совсем молодой. Да настоящий волк в два раза опаснее!

-Э, ты не скажи... - возразил второй крестьянин. -Вы, нелюди,

привыкли с драконами там воевать, али с мантикорами всякими. Для вас

и кикимора - не зверь. А для нас и этакий волчонок - чудовище...

Ведьмак запрыгнул в седло привязанного к телеге арабского скакуна.

-Моя работа закончена. - бросил он сухо. -Заплати, и мы в расчете.

Крестьяне переглянулись. Затем первый из говоривших со вздохом полез

за пазуху.

-Ты, это, не обессудь... Но сам ведь говорил, зверюга была не из

опасных. Мы тут скинулись, кто во что горазд...

-Сколько? - прервал охотник. На лице отражалось презрение.

-Э-э... Двадцать.

Ведьмак сплюнул.

-Думаешь я удивлен? - спросил он хмуро. -Ничуть. Давай деньги.

Мужики проводили черную фигуру долгими взглядами.

-Слушай, а он хоть имя назвал? - спросил один.

-Да на кой хрен мне его имя. - отозвался заплативший. -Главное, зверя

завалил. И недорого... -хохотнул крестьянин, приступая к свежеванию.

***

Еще один день позади. Я лежу на зеленом ковре и смотрю в потолок,

где колдовским светом пылает зеркало другого мира.

Каюта совсем небольшая, всего шесть на шесть футов. Но, как ни

странно, я не чувствую себя в клетке. Мне помогают мысли о друзьях и

бывших недругах, которые сейчас отдыхают в точно таких же каютах.

Беженцы...

Я хорошо понимаю причины, по которым нам выделено столь

небольшое пространство. Летучий корабль имеет ограниченные размеры,

а нас много. Сейчас здесь находятся более трех сотен беженцев, каждый

в отдельной каюте. И все равно, размером корабль напоминает гору.