Марина Казанцева - Странники

И вот самый страшный момент, в который он всякий раз не верит и который надеется не увидать: Синнита прыжком взмывает вверх. Как в замедленной съёмке, разлетаются белые пряди волос, и полы белой запашной рубашки. Всё видит Фарид и не может остановить этот жуткий фильм. А потом, как молния, пророк вонзается в мерзкую жижу, и Гесер ощущает, физически переживает его мучение: раздирающая его на части плазма, проникает в тело и жрёт его заживо! Вот тогда кричит Фарид во сне, мучительно бьётся, покрывается потом и дерёт на себе одежду. Какая женщина выдержит такое зрелище! Нет уж, лучше в одиночестве нести на себе этот груз памяти.

А утром он приводит себя в порядок, замазывает антисептиком случайные царапины, освежается под контрастным душем, отправляется в парикмахерскую, затем на запланированные встречи. До ночи он свободен от своего кошмара. Вот и теперь близится вечер, и он сидит со своим бокалом виски. Напиваться бесполезно - это не остановит сон - будь он даже в самом мертвецком состоянии, Синнита придёт к нему. Так для чего гробить себя понапрасну, чтобы утренняя головная боль дополнила ночное мучение?

Фарид оставил диван и подошёл к окну. Даже звуконепроницаемые окна не могли сдержать шума на улице. Там что-то происходило, какая-то странная суета. Телевизор он включать не хотел - терпеть не мог вранья на новостных каналах. Кому, как не ему знать, что все события земной жизни есть не более, чем спектакль, за которым стоят совсем иные явления. Жизнь стала ему неинтересна. По-настоящему он ощущал себя только во сне.

Вернулся к дивану. Телефоны молчали, потому что он отключал их, когда оставался один. Близился час его ночного кошмара. Где его бывший приятель, который стал причиной этого несчастья Гесера? Чёрт его знает, где пропадает это мелкое насекомое, вообразившее себя творцом. Ни разу за все десять лет Гесер не видел его, даже имя его как будто испарилось. Первые годы он встречался с бывшими сокурсниками - редко, но бывало. А потом и эти встречи прекратились. Никто ничего не слышал о Калвине Рушере. Земная суета поглотила его.

Он не заметил как впал в предсонное оцепенение, только бокал вывалился из расслабленных пальцев и мягко упал на ковёр, выливая остатки виски. Такого свинства с Гесером раньше не случалось - он всегда был аккуратен.

Ровная голубизна рассеянного света, всегда предваряющая его сон, сгустилась и превратилась в глубокий цвет синего камня гор Рорсеваана. Фарид ненавидел этот синий цвет, в его жилье не было ни одной детали ни синего, ни голубого - только оттенки пастельных, бежевых, терракотовых тонов. Все знакомые считали это пристрастие к спокойным тонам признаком высокого вкуса. Знали бы они настоящую его причину!

Он снова в этом пыточном зале. Снова на платформе, но нет на ней никого, кроме них двоих - Синниты и Фарида. Странно как-то, куда же девались все остальные. Но так было всегда, в каждом из этих снов.

Пророк стоит на краю, Фарид видит только его спину - сильный человек этот сибиан, сильный и красивый. И эти белые волосы, которым позавидовала бы любая женщина. Не надо, Синнита, хочет сказать Гесер, но привычная усталость сковывает его по рукам и ногам, не дает двинуться с места, залепляет рот. Но вот странно: справа, на соседней стене нет балкона, на котором должен стоять Рушер. Ничего там нет. Пусто.

Синнита смотрит вниз, в мерзкую розовую жижу протоплазмы. Сейчас он снова, в тысячный, десятитысячный раз совершит свой прыжок. И тут Фариду удалось привести в движение свои непослушные ноги - неимоверным усилием он трогается с места, подходит к краю платформы и заглядывает вниз. Дайте мне упасть и умереть, думает он. Но внизу нет розового киселя - вместо него что-то странно знакомое. Да это же вода во всевидящем озере, которое в тронном зале! Да и бассейн другой: вместо прямоугольного - круглый! Фарид недоумевает и поворачивается к пророку, и видит его смеющиеся глаза, синие, пронзительные глаза сибиана, которые преследуют его во сне!

- Синнита! - вскрикивает он.

- Здравствуй, Фарид, - впервые за все годы обратился к нему пророк.

- Синнита, не умирай! - кричит он, как ребёнок.

- Нет, - тот качает головой и смеётся, - Я не умер.

Гесер плачет, радуясь своим слезам - какое же это облегчение, просто плакать!

- Я не затем пришёл, чтобы ты страдал, - говорит Синнита, и в его необыкновенных синих глазах мерцают искры света, как звёзды на утреннем небосклоне.

- Смотри, - показал он рукой на круглое озеро посреди нижнего яруса, - я зову тебя туда.

Умереть вместо Синниты? Да, конечно! А тот почему-то говорит о жизни. Что-то о бессмертии, и о том, что Фарид своим страданием очистил свою душу и выбился из сонма тех существ, с которыми был ранее. Он больше не обезьяна - как это?

Да так, говорит пророк. Гесер тоже вечная и бессмертная душа - Живая Душа! - но он из душ животных.

- Ну да, - ворчит кто-то позади.

Стремительно обернувшись, Гесер видит выходящую из темноты арки гориллу Талу.

- Сбежал от меня, глупый детёныш, - сердито говорит она, - захотел в человека обратиться. А человек ли ты - подумай! Тарзан-то из тебя получился дрянь - хуже некуда!

- Он человек, - говорит Синнита.

- Мне с пророками не спорить! - язвит обезьяна, - Но вот этот маленький беглец - мой детёныш!

- Ну и что, - улыбается Синнита, - многие Души-животные превращаются в людей и весьма успешно. Это ступень по лестнице восхождений. Вон Заннат тоже был квазикотом Максютой, рождённой двумя Душами Душой. И кто теперь скажет, что не человек? Разве его вечный спутник Цицерон возражает?

- Да я просто так, - ворчит басом горилла, - я просто попрощаться. Иди, маленький беглец, иди, детёныш. Счастливого тебе пути в новой Вселенной!

И исчезает.

- Нам туда, - кивает Синнита на спокойное окно озера-портала, и взяв за руку обомлевшего и потерявшего всякий рассудок Фарида, прыгает с ним прямо в центр воды.

Он очнулся среди множества людей и разного вида существ. Огромное сборище самых невероятных созданий. Ровный гул голосов под прозрачным куполом волшебного дворца, а из озера всё прибывают гости. Кто-то хватает его за руку - это Заннат Ньоро!

- Иди к нам, Гесер! - весело зовёт он.

Все они тут, все герои Рушары: Аргентор и Наяна, Моррис с какой-то девушкой, Эдна и Кондор, какой-то осёл скачет с ребёнком на спине. Уилл и Джед. Видит он странно диссонирующую со всеобщей оживлённостью Маргарет и спрашивает: а где Коэн?

- Тихо, - отвечает ему Заннат, - Коэна с нами нет. Сегодня не день печали, а день радости. Сегодня завершается всё.

Фарид ничего не понимает, но берёт бокал с чудесной выпивкой, которой одаривает его дворец. О, дворец, привет! Привет, отвечает дворец.

И видит он в толпе знакомое лицо, которое не мог увидеть десять лет, всё время видя только смерть пророка - это Синнита! Он кивает Фариду, и тот слышит голос сибиана у самого своего уха, неведомым путём эти слова прошли через шум толпы и достигли того, кому предназначались. Это Его желание, чтобы ты был здесь, говорит пророк.