Марина Казанцева - Странники

Картина испарилась, но голос Джамуэнтх, невидимой, но присутствующей тут, возвестил:

- Это мёртвое пространство, набитый ментальным мусором локал, обиталище мёртвых душ, сейчас очищается огнём творения, и свет воссияет во тьме небытия. Император Мёртвых, тёмная звезда мироздания, сейчас преобразует вселенскую труху и зажигает новую Вселенную. Это дело, которое предназначено ему от начала, его призвание и его подвиг. Склонитесь те, кто не знал и не понимал, ибо это его право принять от вас благодарность - посмертно.

И все склонились, без малейшего возражения, даже в глубине души. Даже те, чьи миры понесли урон по вине этой чёрной звезды, этой точки сингулярности, звёздного зерна, мёртвого бога нового мира - Рушера, который сделал то, что не сделал Кийан.

- Идёмте, нам пора, - подтолкнула Уилла и его друга Джеда Эдна, увлекая их к озеру. Там уже ждали их боги прошлых вселенных - четыре представителя последних четырёх рас, а также четверо додонов, последние в этой Вселенной - Пространственник, Варсуйя, Лгуннат и юный Ниаранья.

Толпа вселенских рас заволновалась, и все поклонились уходящим богам этого мира. Ушли Сибианы, Орниты, Аллерсы, Монки. Додоны бесстрастно ступили на край озера, шагнули в воду и исчезли.

- Искатели! - воззвал Голос, и Странники подошли к краю портала, трепеща и страшась будущего.

- Сейчас, - подбадривая их улыбкой, сказала Эдна.

Она оглядывалась, словно ожидала запоздавших. И вот через толпу пробились двое, спеша примкнуть к уходящим.

- Вот! Это два недостающих Оператора! - воскликнул Кондор и обнялся с пришедшими.

- Это... это вы?! - изумлённо вскрикнули новые Искатели.

- Да, это мы! - охотно подтвердили двое, - Мы довели Пещеру Рождений до самого конца, чтобы всё было точно, и поспешили к нам. Перезагрузка, Эдна! Перезагрузка, Кондор! Мы свободны! Мы с вами, Странники!

С этими словами, не давая больше задавать никаких вопросов, Операторы увлекли Искателей в портал, и прозрачные воды его сомкнулись за уходящими в новый мир.

Толпы вздохнули, как единый организм, и продолжаи наблюдать в столбе света зрелище.

Платформы, парящие среди тьмы внешнего Космоса вдруг плавно пришли в движение. Среди них пролетела яркая звезда, и они устремлись ей вослед. И всё исчезло, словно испарилось.

- Сожалеешь ли ты, Маргарет, о том, что случилось? - спросила женщину Эдна, пользуясь той внутренней связью, которая теперь стала доступна Странникам.

Они неслись с невообразимой скоростью среди звёзд и планет, заключённые в небольшую, прозрачную сферу - все Искатели и четверо Операторов, а сзади их сопровождал шлейф платформ с людьми - племенем новых Сеятелей, Странников.

- Нет, не сожалею, - ответила Маргарет по тому же каналу, точно зная, что никто не проникнет в этот разговор.

- Береги этого ребёнка, Маргарет. Это совершенно новая душа, чистая от всех мороков и помрачений, и зерно следующего нового мира, который будтет зреть в том, куда мы сейчас идём. Однажды придёт день, когда мы все точно так же будем встречать рождение следующей Вселенной, и этот процесс не должен прерваться. Жизнь вечна, Маргарет, и формы её неисчислимы. Сейчас откроется вход в новую Вселенную. Пока мы тут говорим, там уже разрослось пространство, свернулись и сформировались горячие облака первичного атомарного пара, и скоро наша очередь вступить туда - всё, как песне Варсуйя. Ифриты уже там, они закручивают рассеянную материю первобытной пыли в галактики, взбивают комья уплотнений и создают первые солнца, заселяя их своими бессмертными душами. Однажды ты встретишь Айрона, поверь. Жизнь вечна, Маргарет. Торжествуй, ты первая вносишь в неё зерно.

Печаль и скорбь оставили прекрасное лицо царицы Савской, её глаза исполнились внутреннего света. Она прислушалась к себе и впервые поняла, что любит жизнь, проросшую в ней. Да, она любила Рушера, недолго, но любила. И так сильна была эта любовь, что она перепутала её с ненавистью. На пепелище её сердца пробился новый цветок - Его сын. Не должен он быть отщепенцем среди Странников, входящих в новый мир. Сейчас. Свершится.

Незримо неслись вокруг летящей капсулы и сопровождающих её платформ невидимые и вечные Живые Души. Все вместе они устремлялись в молодую Вселенную. Скоро настанет и их черёд, они станут заполнять собой планеты, населяя творимые Странниками миры. Некоторые из них воплотились в новых бессмертных и будут жить в телах весь срок, пока будет существовать этот новый мир. А в следующий раз произойдёт перезагрузка, и они поменяются местами. Так было всегда. Потому что зерно следующего нового мира уже здесь, оно бьётся, и все Живые Души слышат этот ровный, уверенный пульс. Жизнь вечна.

Под многометровой коркой льда, под первобытным камнем, под множеством перепутанных человечьих нор, в глубоком подземелье стояли перед широкими воротами два человека. Один похож на комического чёрта - маленький и толстый, его сильно загорелое лицо украшено обширной бородищей. Такие же смоляные заросли клубились на его слегка приплюснутой голове. Второй - высоким и солидный, но почему-то словно с ошпаренной кожей на лице. Он был похож на альбиноса - если бы не светло-серые глаза.

Эта странная пара стояла перед металлическими воротами ангара, за которыми начиналась угольно-непрозрачная чернота, не отражающая света. Это была всё та же неразлучная пара, уже забытая читателем - Отто Шварцабль и Теодоракис.

- Сдаётся мне, камрад, - глубокомысленно изрёк Шварцабль, - что наши друзья не вернутся назад.

- Я полность с вами согласаться, герр Шварбацль! - безмятежно отозвался Тео.

- Вы опять переврали моё имя, камрад, - заметил высокий Отто.

- Но я это делал совсем не злостно, - возразил низенький толстяк.

Они немного помолчали, глядя на беспросветную черноту ничто.

- А ведь кто-то там, наверху, - Шварцабль поднял в потолок длинный тонкий палец, - считает себя избранником судьбы.

- Там? - спросил Теодоракис, указывая толстым пальцем в серый камень.

- Нет, ещё дальше, - ответил док Отто.

- О, да. Они считают, - невозмутимо согласился грек.

Оба ещё немного помолчали, потом Отто Шварцабль посмотрел на своего низкорослого приятеля искоса и сверху вниз, при этом выпуклые линзы его очков таинственно блеснули. Камрад Теодоракис задрал вверх голову, которая едва ворочалась между плеч, и тоже со значением посмотрел на своего коллегу.

Потом оба, не сговариваясь, посмотрели вверх, на глухо нависающие потолки пещеры. Прислушались, как будто какой-то звук мог проникнуть сквозь плотные слои камня.

- Кажется, идут, - загадочно обронил немец.

- Точно идут! - уверенно подтвердил грек.

Они опять переглянулись, и веселье мелькнуло в их глазах - как будто приятели задумали отличную шутку.