Джеймс Уайт - «Если», 1997 № 01

Милиция, как полагается, начала следствие, но, конечно, ничего не установила и спустила это все на тормозах. А Димка ходил в тоске, и думать забыл о грядущих экзаменах, жизнь разом стала бессмысленной. Родители пытались его утешать, он рычал на них так, что те сочли за благо прикинуться тенью, ребята из клуба заходили, но с моей смертью байдарки и палатки сделались для Димки бесполезнее сапог для зайца. Сперва он пытался было выяснить, кто же тот гад, из-за которого я отравился, кого не захотел предавать.

Уж он, Димка, замесил бы эту сволочь всеми известными ему приемами. Но расследование кончилось ничем. Версий не было. И не было меня.

А потом в сгустившихся лиловых сумерках возник Сутулый.

Легенда оказалась примерно той же, как и в моем случае, разве что умных слов поменьше. Зато больше космоса, суперцивилизаций и поворотов времени. А умереть — это было Димке запросто, если я буду жить. Родителей, конечно, жалко, но они перенесут эту боль.

Я хотел было высказать все, что думаю по сему поводу, но вовремя осекся, вспомнив, что у меня тоже есть родители. И пусть они живут в далекой столице, пусть видимся мы хорошо если раз в год, но — они есть. А я так легко убедил себя, что они сильные люди, что вынесут эту муку.

Димке так же, как и мне, назначена была платформа. Кстати говоря, и день совпадал — первое июня. И была та же вспышка, и сумасшедший полет мимо всех измерений, а потом — этот гнилой поезд.

— Я не знаю, сколько я тут, — устало твердил он. — Тут же нет времени. Может, час, а может, тысячу лет. Сидят все как приклеенные, никого не добудишься. И ведь едем куда-то, чуете? А куда?

Я молчал. Такая, значит, двухходовка. Сперва его, после меня. Или наоборот — теперь уж и не разобрать, что же на самом деле случилось в реальности, какие там слои на что напластовались. Так, значит, и ловят нашего брата. Выходит, он потому из окошка и сиганул, что я жизнь за него готов был положить. А я, получается, из-за его героизма газом отравился. Фу, мерзость какая. У кольца нет конца.

…Где-то в непредставимой дали остался мир — как всегда, зеленый и ласковый, веселый и жестокий, дождливый и солнечный. Но только для нас с Димкой в нем уже не было места.

— Сан Михалыч, — тронул он меня за локоть. — А как вы думаете, кто они такие? Ну, Сутулый этот и его компания?

— Не знаю, Дим, — сухо отозвался я. — Какая-то пакость, а вот поди разбери, какая… Впрочем, может, нам и не стоит знать. Ты лучше о другом подумай. Мы вроде как мертвые, но… Пока мы нужны друг другу, мы живы. Понимаешь? Это, наверное, единственное, чего нельзя отнять.

Мы и вправду были живы, да вот надолго ли? Те, другие, замороченно вперившиеся в пустоту — может, сперва и они на что-то надеялись? Хотя на что им было надеяться — удавившимся на скользкой бельевой веревке, от души хлебнувшим кислоты или интеллигентно вскрывшим вены? Они принесли сюда, в поезд, свою тоску, больше у них ничего не осталось — ни в брошенном ими мире, ни в этом гнусном трясущемся вагоне.

Но ведь мы же с Димкой — другие! Нас-то за что?

А почему, собственно, другие? — мысленно усмехнулся я. И нас погнала на перрон тоска. И мы раньше ли, позже — а оцепенеем на потертой лавке, окунемся в бесцветную пустоту…

— Слушайте, Сан Михалыч, — вновь затеребил меня Димка. — Я вот что подумал. Раз уж тут поезд, лавки, ну, все эти железнодорожные прибамбасы, может, и стоп-кран найдется?

— Что, похулиганить захотелось? — провел я ладонью по его растрепанным пшеничным вихрам. — Толку-то?

— Ну, все-таки… — протянул он, потупя глаза, но я-то знал, что пляшут в них сейчас шальные зеленые искорки. — Может, придет кто разбираться. Ну, и…

— И что? Маваша-гири или «жемчужный молот»? Думаешь, на этих подействует?

— А лучше как моська на веревке сидеть? — насмешливо хмыкнул Димка.

Нет, никакой он был сейчас не мертвый! И как такая чушь мне вообще в мозги вползла? Если Сутулый со своей шайкой считают, что поставили нам мат, то они очень уж наивные ребята. Да, купился я капитально, но вновь наступать на те же грабли не намерен.

И потом, если уж они решили нас убрать, чего им стоило организовать кирпич на голову? Или тромбик в мозгу? С космическими-то возможностями? Значит, нашим благодетелям такое не по зубам. Устроили волчью яму. Выходит, мы — опасная добыча?

— Стоп-кран, — усмехнулся я, — не лучшая идея. Но в этом ржавом чуде техники наверняка найдется отсек машиниста. Или пилотская кабина. А может, и капитанская рубка. Усек? Визит вежливости. Сдается мне, Дмитрий, что сие транспортное средство способно ехать и в другую сторону.

— Ну так пошли!

И мы пошли.

…Вагон мелко трясся, лиловый свет то нехотя сочился с потолка, то вспыхивал вдруг изломанной молнией, и тогда лица пассажиров казались вылепленными из белого, в розовых прожилках, мрамора. Едва уловимый запах тянулся из каких-то незаметных щелей — не то крови, не то газа, я не смог понять, да, впрочем, какая разница? И шарил по полу ледяными пальцами ветер, мотало туда-сюда окурки, мятые фантики, засохшие яблочные огрызки, и среди этого хлама болталась зачем-то маленькая пластмассовая пешка — от дорожных шахмат.

Но мы собирались играть в иную игру.

Безвозвратно ушли в прошлое времена, когда наручные часы годились лишь на то, чтобы отсчитывать время! Оказывается, в сей обиходный аксессуар, привычно охватывающий ваше запястье, можно встроить миниатюрное запоминающее устройство и столь же миниатюрный передатчик, после чего — посредством специальной кодировки — ваши часы превращаются… Ну, например, в плотно набитый кошелек (деньги электронные, естественно): подсоединившись к соответствующему терминалу, вы сможете рассчитаться за покупку, оплатить проезд в общественном транспорте и т. п. Или в электронный ключ, или… Впрочем, можете придумать собственные варианты применения — они непременно пригодятся: о создании часов нового типа сообщила германская фирма «Юнгханс», а ее специалистам любовь к фантастическим прожектам отнюдь не свойственна. Другое дело, что многократно описанная фантастами система тотального контроля населения с помощью такого «радиобраслета» становится делом вполне реальным.

В отличие от рентгеновского нейтронное излучение легко проходит сквозь слой металла. Этим весьма удачно воспользовались изобретательные сотрудники мюнхенского Технического университета. Нейтронный луч, последовательно сканируя объект с 200 «точек зрения», попадает на люминесцентный экран, откуда визуальная информация считывается особым датчиком и поступает в компьютер. Полученные данные обрабатываются посредством специального программного обеспечения, синтезирующего трехмерное изображение с немыслимыми доселе подробностями: внутренняя структура объекта представлена вплоть до деталей размером в 200 мкм, а разные материалы, из коих он изготовлен, окрашены в различные условные цвета. Картинку можно вывести на дисплей или распечатать на принтере в нескольких проекциях — и тщательно изучить качество изготовления и функционирование исследуемого механизма. Так называемый «интроскоп», многократно описанный в фантастических произведениях, становится вполне реальным прибором. Нетрудно представить, что в ближайшее время нейтронные сканеры приобретут весьма компактные, портативные размеры. Такой «карманный просвечиватель» сделает стены прозрачными. Вот радости-то будет шпионам и соглядатаям…