Рэй Брэдбери - «Если», 1997 № 09

Новая книга

----------------

писателя Александра Громова, лауреата премии «Интерпресскон — 97» за роман «Мягкая посадка», выйдет в ближайшее время в одном московском издательстве. Действие остросюжетной антиутопии, редкого в наши времена направления, происходит в мире, описанном в «Мягкой посадке», но за тридцать лет до того.

Ким Стэнли Робинсон достиг полюсов!

----------------

Единственный фантаст, побывавший и на Северном полюсе, и на Южном! Впечатлившись, видимо, восхождением на Южный, Робинсон быстро написал фантастический роман «Антарктика», который так же споро издали сначала в Англии, затем в США.

Полное издание

----------------

цикла «Одиссей покидает Итаку» известного фантаста В. Звягинцева предпримет одно крупное московское издательство. В нескольких томах будут собраны и упорядочены все произведения ставропольского писателя, входящие в популярную «Одиссею».

In memoriam

----------------

Ушел из жизни знаменитый историк, критик и библиограф Сэм Московиц. Скончался известный российским читателям Мартин Кэйдин, автор книги «В плену орбиты».

(см. биобиблиографическую справку в № 11, 1996 г.)

О Рэе Брэдбери на русском языке написано, вероятно, больше, чем о любом другом американском писателе-фантасте. В том числе — и о его нефантастическом творчестве, о его детстве, о круге его чтения, о его непростых взаимоотношениях с миром американской фантастики, которую он прославил, но в которой всегда ощущал себя немножко чужаком. Впрочем, вот как сам автор «Марсианских хроник», «451° по Фаренгейту» и «Вина из одуванчиков» — в присущем ему одному стиле — описывает свои литературные корни:

«Жюль Верн был моим отцом.

Уэллс — мудрым дядюшкой.

Эдгар Аллан По приходился двоюродным братом; он, как летучая мышь, вечно обитал у нас на темном чердаке.

Флэш Гордон и Бак Роджерс — мои братья и товарищи.

Вот вам и вся моя родня.

Еще добавлю, что моей матерью, по всей вероятности, была Мэри Уоллстонкрафт Шелли, создательница «Франкенштейна».

Ну кем я еще мог стать, как не писателем-фантастом, — в такой-то семейке».

(см. биобиблиографическую справку в № 11–12, 1995 г.)

«В научных вопросах писатель Виндж столь же компетентен, что и Бенфорд или Нивен; и Виндж также использует многие механизмы так называемой «твердой» научной фантастики — научно достоверные, но пока гипотетические сверхвозможности нашей психики; тонкие и нетривиальные головоломки, связанные с путешествиями во времени; генную инженерию; космологические теории. Но использует он всю эту науку встроенной в сюжеты, которые, несмотря на то, что с годами становятся все менее научно строгими и убедительными, передают достаточно необычный для этого жанра грустный взгляд на мир».

(см. биобиблиографическую справку в № 4, 1997 г.)

«Эскапизм» — термин, слишком часто весьма произвольно или просто неверно применяемый к произведениям научной фантастики, как раз в случае с Джеком Финнеем удивительно к месту. И точно выражает суть. Наиболее продолжительной и неиссякающей темой писателя стало именно «бегство» от давящего, вызывающего раздражение настоящего — обычно в идиллическое прошлое, но порой и на другую планету или в какое-то параллельное измерение. Популярный «журнальный» автор, творивший во многих жанрах, кроме научной фантастики, Финней именно в последнем завоевал репутацию истинного поэта ностальгии и утраченной невинности. Это тем более удивительно, что он чрезвычайно редко пользовался общепринятой в таких случаях научно-фантастической машинерией и вообще редко задавался вопросом, каким образом его герои смогли попасть из нашего мира в какой-то иной».

(см. биобиблиографическую справку в № 10, 1996 г.) Творчество Чарлза Шеффилда представляет собой один из самых ярких примеров «фантастики ученых», что, кстати, включает в себя и занимательность (ученые нередко обращаются к этой литературе, чтобы и самим отдохнуть от научных трудов, и публику развлечь).

Критик Роберт Рейли, написавший статью о Шеффилде для справочника «Писатели-фантасты XX века», резюмирует:

«За сравнительно короткий период Чарлз Шеффилд завоевал устойчивую репутацию мастера «твердой» научной фантастики, что легко объяснимо, если принять во внимание его успешную научную карьеру. Однако он, видимо, не думает останавливаться на достигнутом. Когда его способность контролировать сюжет и образность достигнут тех же вершин, что и его знание и понимание науки, произведения Шеффилда станут еще более интересными».

История взлета этого режиссера похожа на красивую сказку. Настолько красивую, что в нее трудно поверить. На одной из пресс-конференций Роланд Эммерих даже пошутил: «У меня самая кинематографичная биография из всех ныне живущих режиссеров. Когда-нибудь я сниму об этом фильм».

А пока до автобиографического фильма очередь не дошла, Эммерих продолжает делать то, что ему удается лучше всего — снимает фантастические боевики.

И получает самые большие кассовые сборы в мире.

Красивая сказка начиналась так, как и положено сказке, — с чуда. Однажды обычный школьник из Штутгарта сбежал с друзьями с уроков — смотреть кино. В ближайшем кинотеатре показывали «Космическую одиссею» Стенли Кубрика. Потом он посмотрел этот фильм еще несколько раз. А затем решил, что станет режиссером.

Чудо-2 случилось почти десять лет спустя. Двадцатидвухлетний Эммерих снова посетил местный: кинотеатр. Вообще-то он бывал здесь каждый день. Юноша с истинно немецкой серьезностью подходил к изучению «предмета». А администрация даже предоставила такому клиенту скидку и право посещать служебные сеансы. На одном из них показывали первую часть «Звездных войн». Тут-то Эммерих (так, во всяком случае, рассказывает он сам) наконец-то понял, что он не просто хочет стать режиссером. Он хочет стать таким, как Джордж Лукас.