Христо Поштаков - «Если», 2001 № 05

— Слишком низко… — пробормотал Рис.

У него жгло глаза, живот казался распоротым. Он со страхом наблюдал, как внизу темной рекой проносятся густые заросли.

— Не знал, что ты знакома с управлением флаером.

— Уж получше, чем вы. — Она высокомерно заявила: — Слишком много пьете.

Он разглядел у нее под глазами синяки, а на щеках размазанные слезы. Рыжие волосы окончательно растрепались и рассыпались по плечам. В следующее мгновение он понял наконец, что его так всегда смущало в облике этой девчонки: такой же цвет волос, как у его погибшей жены! При виде юной ведьмы в нем оживали душераздирающие воспоминания о ненаглядной Ив. Чем быстрее они доберутся до базы космолета, чем быстрее он передаст обеих сестричек на попечение кому-нибудь другому, тем лучше.

Голова не держалась на плечах, звук собственного голоса отдавался внутри черепа оглушительным эхом. Сделав нечеловеческое усилие, он включил маршрутную карту. Местность между Нью-Бомбеем и базой была пересеченной и ненаселенной; им предстояло преодолеть хребет, покрытый девственными джунглями, красочными сверху, но таящими неисчислимые опасности.

— Данио, я хотела бы получить объяснения…

— Не сейчас.

— Тогда дайте совет. Я все время пытаюсь связаться с базой «Калькутты», но мне не отвечают.

Даже в отсутствие космолета на базе должна была оставаться небольшая бригада обслуживающего персонала.

— Попробуй еще.

Она послушно набрала на клавиатуре пароль, но ничего не добилась.

— Почему они не отвечают? Там тоже что-то стряслось?

Он мог представить себе много событий, по большей части зловещих, но решил не делиться своими фантазиями. Впереди черные тучи уже были раскроены длинными зигзагами молний.

Через минуту-другую она произнесла шепотом, не способным скрыть дрожь:

— Все-таки скажите мне правду, Данио. Мой отец тоже погиб?

Если им улыбнется судьба, и она останется в живых, то волей-неволей повзрослеет. Он не находил обтекаемых слов и потому сказал прямо:

— Его убили стеги.

Девочка зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Оказалось, она унаследовала у матери умение беззвучно принимать самые страшные известия. Рис не помнил смерти собственных родителей, но знал, что они ушли из жизни не при таких ужасных обстоятельствах. Он мысленно подбирал слова утешения, но тщетно.

Какое-то время они молча неслись над пригибаемыми ветром деревьями. По лобовому стеклу уже хлестали дождевые струи. Беглецам повезет, если они доберутся до базы, прежде чем поднимется настоящая буря.

Когда умерла Ив, у него, как и у Литы, не было времени для горя. Но последствия оказались разрушительными: боль сопровождала его всю жизнь, и он пытался заглушить ее напитками забвения, которые умудрялся найти на любой планете. Вот только покой, который они несли, был иллюзорным.

Из задумчивости его вывел оглушительный скрежет. Крохотный флаер содрогнулся, словно по нему ударил исполинский кулак, перекувырнулся, сделав кульбит, и камнем рухнул в темно-зеленую бездну.

Когда он снова открыл глаза, то обнаружил, что висит вниз головой на привязных ремнях. Иллюминаторы были пробиты ветвями.

Прямо над шеей Риса опасно застыл зазубренный осколок того, что провозглашалось небьющимся пластиком. Он не сразу сообразил, что космолет застрял среди ветвей дерева, остановившего их гибельное падение.

Полнейшая тишина действовала на нервы. Повиснув на полозьях флаера, он долго и осторожно ерзал, пока не отодвинулся от зловещего осколка. Теперь ему было видно место пилота — оно пустовало.

Он много отдал бы сейчас за глоток зита. Увы, надежды на привычное лекарство не оставалось. Забыв об осторожности, он завертелся на ремнях, чтобы оглянуться назад.

Салон был пуст. Если их катапультировало…

— Вы в сознании? — спросила Лита: она беспечно, не боясь острых осколков, просунула голову в разбитое окно.

Он удивленно таращился на нее сверху.

— Я думал, ты погибла…

— Не надейтесь, Данио.

Даже ее кофейная кожа не могла скрыть бледности. Бравадой она пыталась замаскировать страх.

— Не иначе, нас шарахнуло молнией, — сказал Рис, опасаясь за сохранность искусственного интеллекта. Или в него заложена программа самовосстановления?

— Первым делом я вытащила Джилан — вдруг бы флаер вспыхнул?

Она указала на сестру. Та сидела под стройными деревьями и увлеченно сосала палец. С длинных изумрудных ветвей на нее лилась дождевая вода, но она не обращала внимания на этот душ.

Рис заметил, что Лита осталась без верхней юбки, которую всегда носила дома, и некстати вспомнил окровавленную одежду Найяны Пател. На Лите были удобные шорты, закрывающие стройные коричневые ножки только до середины бедер. Юбку она накинула себе на плечи как плащ. На ногах у нее красовались легкие плетеные сандалии, мало пригодные в джунглях.

Рис не сразу освободился из переплетения ремней. Лита помогала, поддерживая его и тем самым ослабляя натяжение.

— Какой вы тяжелый! — проворчала она.

Он скользнул подошвами по потолку, ставшему полом, и получил ситаром по голове. На кой черт сдался ему этот инструмент… Рис остановил кощунственную мысль. Теперь это была уже реликвия, память о Пателе, к тому же Горбун пожертвовал жизнью, чтобы передать ее землянину. Ремень инструмента запутался в ремнях безопасности, пришлось тратить время, чтобы его достать. Вместе с ситаром он освободил и свою легкую куртку.

Выкатившись наконец из флаера, он с трудом выпрямился и тут же болезненно сморщился: к зловонию джунглей было нелегко привыкнуть.

— Джилан голодна, — сообщила Лита. — Она не ела уже…

Рис почувствовал затылком жар и оглянулся. Остатки флаера пожирало пламя. В сырой чаще огонь был обречен на скорую смерть, но Рису не стало от этого легче: багаж на борту флаера был обречен.

— Видите? — сказала Лита. — Что дальше?

Заниматься на Кришне туризмом никому еще не приходило в голову. Об этих покрытых джунглями холмах Рис знал совсем немного: например, что на этих девственных пространствах изредка встречаются маленькие деревушки стегов. Он надеялся попасть на базу при помощи искусственного интеллекта и теперь понятия не имел, где именно они находятся. Одно не вызывало сомнений: Нью-Бомбей с его смертоносным хаосом был слишком близко, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Надо идти, — сказал он.

Лита пошевелила носком в густой мокрой траве.

— Что-то я не вижу тропы. А Джилан? Она просто утонет в этих зарослях.

Он посмотрел туда, куда указывала девушка, и увидел барахтающуюся в траве малышку. Зацепившись за что-то, она упала — и исчезла в зеленых волнах, тут же сомкнувшихся у нее над головой.

— Я ее понесу.