Джоанна Расс - «Если», 1999 № 05

Очень поздним утром последние обломки персонала, стеная, выползли на свет божий и отправились назад в посольство. Когда шаттл вернулся, наш корабль стартовал, унося «Триаксион» со сцены его ослепительного триумфа.

В это время мы с Майрой уже сидели на камбузе за традиционной чашечкой кофе. Рюб предпочел отлеживаться в каюте, измочаленный и досуха выжатый стараниями неотразимой, ненасытной и неусыпной мисс Торнтон.

Майра тоже выглядела не лучшим образом. Не слишком удивительно, принимая во внимание, что она удалилась в свою каюту никак не ранее трех ночи по местному времени в сопровождении верного гида Эдвины и пары бутылок шампанского… для дальнейших совместных исследований, надо полагать.

Из нас троих я оказался в наилучшей физической форме, так как давным-давно совершенно не пью. Спать я отправился в 3.30 за компанию с чернокудрым и черноглазым офицером космической связи по имени Кристалинда, которая была в полном восторге от моей манеры играть на виолонте и нервах Дорка. И если говорить о космических связях, то она проявила себя первоклассным специалистом.

После того, как первая порция кофе подтянула мои расстроенные душевные струны, я почтительно склонил голову перед Майрой и чрезвычайно серьезно произнес:

— Позволь тебя поздравить!

— С чем бы это? — осведомилась она с легкой улыбкой.

— С почетным статусом владельца дирижерской палочки, разумеется!

Майра загадочно хмыкнула и налила нам по второй чашечке кофе.

— Это был временный статус, ты же знаешь.

Я отхлебнул из чашки и возразил:

— Совершенно не обязательно.

— Но я-то думаю не так! Ты наш лидер и руководитель, Мо, и мы с Рюбом не хотим по-другому.

— Тоже мне лидер, нечего сказать… Это ты вчера таскала для нас каштаны из огня!

Майра пожала плечами.

— Я просто изменила программу, только и всего. Это ты загнал Дорка в угол и опозорил при всем честном народе! Ты прекрасно руководишь «Триаксионом» и отлично справляешься с клиническими идиотами и мерзавцами вроде него. А что я? Все, что я хочу, так это еще немного поглазеть на Вселенную, прежде чем отбарабаню свой срок и вернусь на Землю навсегда.

— Чтобы расквитаться с ВЗДС, нужны положительные баллы, Майра, а руководителю труппы по штату положена надбавка.

— Когда дела идут хорошо. Но с тебя и вычитают больше, когда очередной замшелый адепт Святого Протокола изволит выразить свое глубочайшее неудовлетворение.

Она поднесла к губам чашку, задумчиво отхлебнула и взглянула мне прямо в глаза.

— Знаешь, Мо, до меня дошли слухи… Говорят, ты не раз отдавал часть своих баллов коллегам по труппе, если они не могли больше выносить такого образа жизни.

Я небрежно пожал плечами.

— Чего только не болтают люди!

— Люди любят легенды. А ты, Мо, хочешь того или нет… Сколько же у тебя баллов в копилке, кстати говоря?

— Право, не знаю, давно не проверял, — пробормотал я, поспешно уткнувшись в чашку.

Выразительная пауза повисла в воздухе. Мы допили кофе, и Майра налила нам еще по одной.

— Мы будем сегодня репетировать или нет?

Слава Баху, Бетховену и Берри, она сменила тему, и я с облегчением улыбнулся.

— Тебе не кажется, что мы честно заслужили однодневные каникулы?

— Возможно. Но ты только представь, как будет стонать и охать Рюб!

— Веский довод. Думаю, я мог бы…

— Ты можешь. Ведь это ты наш начальник и повелитель.

Теперь уже я посмотрел ей прямо в глаза.

— Не забывай, что это совершенно не обязательно.

Она ответила таким же прямым и серьезным взглядом.

— А я считаю, что только так и может быть.

Похоже, она была права… После концерта на Ск’ррл прошло уже более трех лет, и Майра с Рюбом, набрав свои положительные квоты, давно вернулись на Землю. Но я все еще здесь и по-прежнему руковожу «Триаксионом».

А впрочем, не поговорить ли нам о музыке? Мои новые партнеры чудо как хороши, и мы с удовольствием сыграем для вас все, что угодно.

Ах да, единственная просьба: только не заказывайте, пожалуйста, «Времена года» Вивальди!

Музыкальная тема в фантастике — предмет, в некоторой степени освоенный литературоведами. А вот фантастическая тема в музыке — явление малоизученное. Поэтому сегодняшнюю статью можно считать лишь попыткой очертить границы проблемы. Автору пришлось создавать собственную систематику, дабы предложить читателям хоть какие-то координаты. Естественно, и статья, и сама тема открыты для обсуждения.

Фантастическое как способ мышления и мировидения присуще практически всем видам искусства. Фантастическая литература и фантастический кинематограф, фантастическая живопись и фантастическая фотография развиваются как самостоятельные жанры. Нам известны также эксперименты в области футуристической архитектуры, предпринимались попытки создания фантастического балета. Но все это, так или иначе, связано единой жанровой спецификой и вполне изучено.

Другое дело — музыкальная культура. Она лишена конкретики литературного, изобразительного или пластического произведения, прямых связей с предметным миром. Музыка апеллирует к сфере эмоций. Художественный образ создается посредством обобщен-но-образной звуковой выразительности, через мелодику и ритм. Музыкальная культура подразделяется на множество жанров… И при этом колоссальное влияние на развитие музыки оказывает литературная фантастика, порождая новые жанровые формы, в особенности в современных направлениях — в роке, авангарде, поп-музыке.

Сразу оговоримся: даже для беглого анализа всего массива «фантастической музыки» потребовались бы книга или цикл больших очерков. Мы же всего лишь попытаемся наметить пунктиры для будущих исследователей этой интересной и плодотворной темы.

Проникновение фантастики в музыкальную культуру началось в эпоху романтизма. Но элементы ее «вторжения» мы без труда найдем уже в произведениях музыкальных романтиков, таких, как Моцарт, Глюк, Бетховен. Однако наиболее явственно фантастические мотивы звучат в музыке немецких композиторов Р. Вагнера, Э. Т. А. Гофмана, К. Вебера, Ф. Мендельсона. Их произведения наполнены готическими интонациями, мотивами сказочно-фантастической стихии, тесно переплетающимися с темой противоборства человека и окружающей действительности. Нельзя не вспомнить и норвежского композитора Эдварда Грига, известного музыкальными полотнами, в основу которых положен народный эпос, и произведения Генрика Ибсена, а также француза Гектора Берлиоза, в чьем творчестве тема стихии сил природы ярко выражена.