Сьюзи Чарнас - «Если», 1998 № 01

Все главы государств состоят под охраной. Но если на них не покушаются, то с годами охрана становится проформой, нудным обрядом; охраняют спустя рукава. И когда вдруг раздается смертельный выстрел, начинается суматоха, благоприятная для убийцы. А де Голля охраняют зорко и бдительно, и если смертельный выстрел все-таки раздастся, то никакой суматохи не будет, тут же кинутся за убийцей.

Сотворенный компанией «Honda» человекоподобный робот умеет не только шагать и бегать, но также ходить по лестницам и не слишком крутым склонам, преодолевать разнообразные бугры и впадины… Словом, это первый в мире механический антропоид, способный передвигаться по пересеченной местности, самостоятельно выбирая соответствующий способ! При росте 190 см и весе 185 кг Honda sapiens (как без ложной скромности окрестили свое детище разработчики) чрезвычайно напоминает астронавта в космическом скафандре с крупным кубообразным шлемом и, что примечательно, упорно сохраняет равновесие, даже если его намеренно толкнуть. По словам представителя британского филиала «Honda» Поля Ормонда, компания предполагает в ближайшем будущем использовать своих «сапиенсов» в качестве рабочих на самых грязных и потенциально опасных участках производства. На создание и доводку прототипа потребовалось полтора года и полтора миллиона фунтов стерлингов.

У вас проблемы со слухом? Вы плохо разбираете речь собеседника, когда в помещении слишком уж шумно? Значит, вам требуется SENSO!

Это изобретение датских ученых, с виду смахивающее на простые ушные затычки, на деле представляет собой довольно сложное акустическое устройство, сердцем которого является микропроцессор размером с маковое зерно. Микрофон приборчика берет «пробы звука» с частотой 1 млн в секунду и записывает их в память процессора. Последний же, проанализировав поступившие образцы, обрабатывает их, удаляя избыточные шумы и повышая уровень речевого сигнала, поступающего на барабанную перепонку пользователя, и все это — в реальном масштабе времени… Между прочим, добровольцы, испытавшие SENSO на киносеансах для детей младшего возраста, от души насладились мультиками, совершенно не воспринимая досадных акустических помех, порождаемых возней, писком, чавканьем и прочими традиционными занятиями малолетних зрителей. По всей видимости, вскоре можно будет «настраиваться» на конкретного собеседника и переговариваться в грохочущем вагоне метро, на светском рауте или рок-концерте. Прекрасное изобретение для тех, кто устал от шумовой агрессии современной цивилизации, а также любителей подслушивать чужие разговоры.

В августе 1997-го в английском городе Шеффилде состоялась конференция, организованная британскими исследователями НЛО, где 27-летний американец Даррел Симс (широко известный в узком кругу коллег как «охотник за инопланетянами») продемонстрировал семь крошечных объектов внеземного происхождения. Осколки были извлечены хирургическим способом из тел несчастных, настойчиво утверждающих, что побывали на борту «летающей тарелки». По словам Симса, функции загадочных артефактов, внедряемых в человеческие организмы, совершенно неясны, а местоположение их может быть каким угодно — от большого пальца ноги до глазного яблока! Более того, выяснилось, что пришельцы помечают физиономии своих подопытных невидимой при обычных условиях меткой, которая начинает ярко флюоресцировать при облучении ультрафиолетом…

Оно плывет, заметно набухая, — нечто синевато-зеленое на фоне черной пустоты. Он наблюдает, как это нечто растет на глазах, оглушительно пульсируя, как медленно исторгает из себя огромную неоформленную выпуклость, разрастающуюся и обретающую твердость… Нечто протяженностью во многие парсеки вибрирует и слепо тычется в бесконечность, побуждаемое неодолимым напором изнутри. Циклопическое окончание выпуклости венчает искорка — «Кентавр». Под невыносимое крещендо потрясенных звезд оно зловеще пухнет, удлиняется, жаждет выплеснуться…

Спустя минуту-другую д-р Эрон Кей приходит в себя. Он лежит на койке в карантинном изоляторе «Кентавра». Это в его горле застряли рыдания, это его глаза, а не звезды, умылись слезами. Очередной чертов кошмар! Эрон лежит неподвижно; ожесточенно моргая, он пытается освободиться от леденящей тоски.

Тоска отступает. Он садится, все еще ежась от недавнего приступа бессмысленного отчаяния. Черт, что же его гнетет? «Великий Пан мертв», — бормочет он, с трудом добираясь до умывальника. Горестный стон, эхом отозвавшийся по всему миру… Он подставляет голову под струю воды, мечтая о своей каюте, о Соланж… Давно пора разобраться с этими симптомами тревоги. Но сейчас нет времени. Не судьба, доктор. Он оглядывает свою взволнованную физиономию в зеркале.

Господи, время!.. Он заспался, а там творят невесть что с Лори. Почему Коби не разбудил его? Ясно почему: ведь Лори — его сестра. Эрону следовало это предвидеть.

Он выбирается в узкий коридорчик изолятора. Коридорчик кончается прозрачной стеной, за которой сидит Коби, его ассистент; он поднимает глаза и снимает наушники. Не иначе слушал музыку. Ладно, неважно. Эрон заглядывает в отсек к Тигу. Лицо Тига по-прежнему безмятежно: уже неделю, после памятного эпизода, его лечат сном. Эрон подходит к решетке и цедит в чашку горячий кофе; жидкость течет слишком медленно.

— Где доктор Кей, моя сестра?

— Допрос уже начался, босс. Я решил дать вам выспаться. — Коби демонстрирует дружелюбие, но его голос выдает потаенные мысли.

— Так… — Эрон поднимает чашку и заставляет себя сделать несколько глотков. Его не оставляет ощущение, что инопланетянин, которого нашла Лори, забрался ему под правую пятку.

— Док!

— Что?

— Пока вы спали, приходили Брюс и Алстрем. Они жаловались, что видели утром Тига: якобы он бегал без присмотра.

Эрон хмурится.

— Его ведь не выпускали?

— Ни в коем случае. Они видели его не вместе, а каждый по отдельности. Я уговорил их прийти к вам позже.

— Правильно. — Эрон отправляет чашку в переработку и проходит мимо двери с надписью «Собеседование». Следующая предназначена для «Наблюдений». Он открывает вторую дверь и оказывается в темном помещении с двусторонними экранами на стенах. Один экран уже включен. Эрон видит четырех мужчин, сидящих в маленькой комнате за стеной изолятора.