Сьюзи Чарнас - «Если», 1998 № 01

Провода обвивают ноги. Ксенобиологи перетащили в коридор половину своей лаборатории: помимо биомониторов, здесь красуются еще штук восемь неведомых приборов. Ко всему этому добавляются камеры. Одна будет снимать вскрытие командной рубки «Чайной розы», еще две — грузовой отсек, где помещается инопланетный организм, две другие будут транслировать общую картину. Эрон с облегчением видит, что в самом коридоре к потолку подвешивают два дисплея. Эрон находится слишком далеко, чтобы воочию наблюдать вскрытие люков. Люди из службы безопасности пытаются размотать клубки проводов и уложить их вдоль стен, но системы жизнеобеспечения скафандров все равно превратят коридор в дремучий лес. К счастью, облачение в скафандры начнется только тогда, когда космонавты притянут «Чайную розу» к стыковочному узлу.

Эрон находится на самом отдаленном посту. Между ним и космонавтами — открытое пространство; дальше разместились ксенобиологи, за ними виднеются люк для грузового отсека ракеты, люк поменьше и командный пункт. Под командным составом «Кентавр» — «Альфа» подразумеваются Йелластон и Тим Брон. Попросив Эрона снять с его глаза пластырь, Тим беседует с Доном, которому предстоит временно принять на себя командование всем «Кентавром» на случай непредвиденных событий.

Эрон смотрит на шеренгу аэрозольных баллонов, выставленных у люков. От них тоже отходят провода, кончающиеся на пульте у него под рукой. Из-за этих емкостей ему пришлось выдержать бой с ксенобиологами. Ян Инг предпочел бы быть съеденным заживо, чем рисковать бесценным образчиком инопланетной жизни.

На плечо Эрона ложится рука. Это Йелластон. Он закончил обход. По лицу капитана невозможно определить, каков в данный момент химический состав его крови.

— Жребий брошен, — повторяет Эрон заклинание капитана.

Йелластон кивает.

— Пан или пропал, — тихо произносит он. — Экспедиция… Наверное, я совершил страшный поступок. Но они все равно прилетели бы, поверив сразу двум зеленым сигналам.

— Ничего другого вам не оставалось, сэр.

— Неправда. — Взгляд Йелластона обращен в бесконечность. — Мне следовало отправить желтый сигнал, а команде объявить, что отправлен зеленый. Это, по крайней мере, не позволило бы взлететь кораблям Объединенных наций. Такой поступок был бы самым верным. Но у меня не оставалось времени на размышления.

Мимо Эрона протискиваются люди. Космонавты уже облачены в скафандры и готовы к выходу в открытый космос. Последний в цепочке треплет Эрона по руке: это Брюс Янг. Эрон смотрит, как они по очереди заходят в шлюз, и вспоминает подобную сцену, только происходившую три недели назад: они выходили, чтобы подвести к кораблю «Чайную розу» с бесчувственной Лори на борту. На сей раз их заботы сводятся к тому, чтобы подтянуть поводок, хотя и это достаточно рискованно: из-за непрерывного вращения можно сорваться… Эрон ежится — он на такое не способен.

Дисплей оживает. На нем мерцают звезды. Их заслоняют скафандры, потом в пустоту удаляются три желтые искорки. Это огоньки на шлемах троих, отправившихся к «Чайной розе». Эрону становится нехорошо: его ждет встреча с инопланетянином! Он заставляет себя успокоиться и перебирает насадки-удлинители, с помощью которых погружают приборы в люк грузового отсека. Из-за ближайшей прозрачной двери за ним наблюдают несколько лиц. Он машет им рукой. Любопытные, рассудив, что главное впереди, отходят. Эрон понимает, что предстоит долгая работа.

Постепенно коридор покидают все посторонние. Остается только бригада, обслуживающая скафандры. По обшивке корабля уже пробегает дрожь, что свидетельствует о близости «Чайной розы». Внезапно дрожь резко усиливается — сработали захваты. Дрожь исчезает. Эрон опять ежится: вот и инопланетянин.

Начинает мигать сигнал «эвакуация». Из репродукторов раздается голос Тима Брона:

— Надеть скафандры!

Космонавты возвращаются. Обслуга скафандров снует по коридору, поправляя все провода. Работать предстоит в страшной тесноте. До Эрона добираются в последнюю очередь. Облачаясь в скафандр, он снова видит за прозрачной перегородкой любопытные лица. На экранах теперь все видно гораздо лучше, но лица не пропадают. Эрон качает головой: неисправимая привычка наблюдать за всем собственными глазами.

— Посторонним покинуть зону!

Космонавты занимают позицию перед люком, ведущим в командную рубку «Чайной розы». План заключается в том, чтобы сперва открыть его и извлечь данные о жизнедеятельности организма. Жив ли он? Эрона не мучают мистические всплески интуиции. Единственное, что он сейчас чувствует, — это растущее напряжение. Он заставляет себя дышать размеренно.

— Охране — загерметизировать зону!

Перекрываются последние выходы. На Эрона смотрят с третьего по счету поста ксенобиологов. Несмотря на шлем, он узнает Лори и хмурится. Он забыл, что здесь будет и его сестра. Он приветствует ее, приподняв руку в перчатке. Хорошо было бы встать между нею и люком грузового отсека!

Герметизация произведена, охрана расставлена. Брюс Янг и еще двое приближаются к шлюзу, выходящему на люк командной рубки. Эрон поднимает голову, чтобы наблюдать за происходящим на экране. Крышка со скрежетом отъезжает в сторону. Люди заносят внутрь анализаторы паров. Люк снова задраивается. Пауза. Видя, как ксенобиологи включают свои радиостанции, Эрон догадывается, что из рубки идет комментарий, и тоже ловит соответствующий канал.

— Норма. Состав атмосферы в норме. — Помехи.

Крышка отъезжает, люди выходят из рубки, сопровождаемые чуть заметными клубами пара. Лори опять оглядывается на Эрона, и он понимает, что она хочет сказать: это воздух, которым она дышала на протяжении года.

Судя по первому впечатлению, инопланетный организм жив.

— Метаболизм регулярный, оболочка в прежнем состоянии, — звучит в наушниках голос Яна Инга. — Интенсивность биолюминесцентности — до восьмидесяти «свечей».

Восемьдесят — вот это яркость!

— Первый всплеск интенсивности произошел при стыковке с «Кентавром», второй — когда ракету отводили.

То есть примерно в то время, когда Тиг открыл контейнер — если он его открывал. Не исключено также, что стимулом послужило движение ракеты.

— Один из вентиляторов не действует, — продолжает старший ксенобиолог. — Однако остальные вентиляторы как будто обеспечивали необходимый газовый обмен. Воздушный слой у поверхности организма нуждается в постоянном обновлении — так имитируются непрерывные ветры, дующие на планете. Заметно также пульсирующее изменение внутреннего давления…

Эрон ненадолго отвлекается. Ему представляется, как он выходит на поверхность планеты и чувствует ветер — поток первобытного свежего воздуха, которым никто еще не дышал. Это создание привыкло к ветрам… Масса, похожая на стручок в четыре метра длиной — так описала его Лори. Нечто вроде большого пакета с фруктами. Пакет пролежал в грузовом отсеке целый год, не прекращая обменных процессов, пульсируя, испуская свечение — может, что-нибудь еще? Жизненные функции — это усвоение, рост, размножение. Вдруг оно размножилось, и отсек, как предрекал Коби, теперь полон чудищ, которые выскочат — или выползут — и проглотят всех людей? Эрон спохватывается, что невольно отошел от своего поста с рукоятками, и исправляет оплошность.