Кристофер Прист - «Если», 1998 № 02

Знаменательно, что в 1969 году, когда картина Кубрика была показана в конкурсе Московского кинофестиваля, она получила лишь диплом технического жюри. Двумя годами раньше экранизация «Туманности Андромеды» не продвинулась дальше первой части романа Ивана Ефремова из-за большого перерасхода средств. Потом у нас пожалели денег на приобретение лент Лукаса и Спилберга для официального проката в СССР… Чего же теперь изумляться, что у отечественных зрителей и режиссеров нет вкуса к кинофантастике. Не приви-ли-с!

Честно говоря, весть о том, что Пол Верхувен ставит хайнлайновскую «Звездную пехоту», вызывала у меня смутное беспокойство с самого начала. Было любопытно, что сделает известный режиссер-голландец из романа классика американской фантастики, завоевавшего и высшую премию жанра — «Хьюго», и обвинения в откровенном милитаризме и даже фашизме. (На мой взгляд, и первое, и второе было явным перехлестом, но социальная философия автора романа, согласно которой гражданином, имеющим право голоса, может стать только тот, кто не просто отслужил в армии, но и повоевал за свою страну, особой симпатии не вызывала…)

В интервью, данном журналу «SF Аде», продюсер фильма признался, что был поражен, когда выяснил, что за 38 лет со времени выхода романа никто даже не предлагал его ни одной киностудии (хотя Джеймс Камерон не отрицал, что его «Чужих» инспирировала именно «Звездная пехота»). Меня, признаюсь, этот факт также поразил: в атмосфере послевоенной истерии («лучше быть мертвым, чем красным!», «убей комми ради своей мамочки!») или позже («разбомбим желтопузых, отбросим их в каменный век!») кто-то должен был вспомнить о романе Хайнлайна. Однако ж вспомнили почему-то лишь в канун третьего тысячелетия, повсеместного торжествующего шествия западной демократии и падения Берлинской стены…

Сразу оговорюсь: к тому, что касается постановочного размаха и фантазии, трудно предъявить серьезные претензии — 100 миллионов долларов, полученные на производство картины, отработаны на совесть. Ничего подобного я еще в кино не видывал, а полчища гигантских инопланетных жуков — компьютерное творение ветерана спецэффектов Фила Типпета — несомненно войдут в историю фантастического кино.

Более того, в фильме чувствуется железная логика режиссера, для которого трюки компьютерных кудесников — лишь эффектная «подсветка» сцены, не более того. Может быть, фильм не испугал бы меня столь сильно, если бы картину делали последние. Ну, еще один увлекательный аттракцион, что мы, мало «ужастиков» видали…

Однако в этой картине куда страшнее жуков — идеи. Начало фильма подчеркнуто камерно, замедленно, даже лубочно: мирная жизнь, молодые ребята, решающие, куда пойти учиться, конфликт с родителями. Те видят в сыне ученого (иначе говоря, «гражданское лицо»); он же не желает ударить в грязь лицом перед любимой девушкой, идущей на военную службу. Молодой человек выбрал для себя будущность полноценного гражданина. Но постепенно режиссер взвинчивает и этих милых ребят, да, что греха таить, и зрителя так, что после просмотра фильма даже от вида привычного таракана глаза наливаются яростью и рука тянется к несуществующей кобуре…

Уж больно отвратительны эти космические противники человечества. А после того, как они уничтожают ни в чем не повинный Буэнос-Айрес, отнюдь не только осиротевший герой Джонни Рико, уже собравшийся было покинуть армию, возвращается по зову сердца. Многие зрители, поджидай их у выхода из кинотеатра военно-космические вербовщики, не сомневаюсь, немедленно записались бы добровольцами. Враги сожгли родную хату, а это значит только одно: если встретишь его — убей!

Последнее, на мой взгляд, страшнее всех неисчислимых полчищ членистоногих. Был бы фильм поставлен ремесленником средней руки… Тогда ставшая за четыре десятилетия история звездных войн землян с жукоглазыми монстрами, которые под началом эволюционировавшего до зачатков разума гигантского членистоногого упыря-«мозгляка» бомбардируют Землю «управляемыми астероидами», вызвала бы легкую улыбку, и только. Но Верхувен зрителя сознательно провоцирует, заводит, и его странная для подобного жанра вовлеченность, даже, скорее, страстность, наводит на мысли более чем неприятные.

Полчища жуков — это экзотика, антураж. Необходимый для того чтобы до самого тупого слюнтяя либерала наконец дошло: с ними — жукоглозыми, желтопузыми, черно… (ладно, каждый может продолжить этот ряд сам) — иначе нельзя. Они отвратительны, они только строят козни, они несут нам смерть и порабощение. И они не сдаются. А что делают с такими, может быть, в политкорректной Америке массовому зрителю неведомо, но в других-то странах выучили назубок…

Единственные спасители хилого и расслабленного демократией человечества — угадали, кто? Да, все внешние эффекты картины только оттеняют главную мысль романа Хайнлайна, скрупулезно перенесенную на экран. Его политическую философию, о которой говорилось выше.

Если бы подобный фильм поставили у нас в советское время, могу держать пари: армия помогла бы постановщикам всем, что бы те ни попросили. И наверняка «нашего Верху-вена» наградили бы какой-нибудь премией Министерства обороны — за патриотическое воспитание молодежи. По крайней мере, в речи школьного учителя-ветерана, рассказывающего, как «проклятые демократы», слюнтяи и размазни довели Федерацию до жизни такой (после чего, естественно, пришлось браться за дело истинным патриотам, социально ответственным гражданам), слышится что-то до боли знакомое.

Армия сделает тебя мужчиной (а в фильме Верхувена она делает «мужчин» даже из молодых девушек)… Когда кругом враги, стране не выстоять без твердой руки… Хороший жук — мертвый жук… И так далее.

Жаль все-таки, что из всего Хайнлайна была выбрана для экранизации именно «Звездная пехота», а скажем, не вышедший следом и завоевавший ту же высшую премию, но абсолютно полярный по воззрениям «Чужак в чужой стране».

Почему не американец — голландец Пол Верхувен — сделал такую картину именно сейчас, можно только догадываться. И я уже слышал отзывы: это-де сатира, пародия, фильм-то, по сути, антимилитаристский, только режиссер это талантливо скрывает за внешне истошным «бей жукоглазых!»… Насчет сатиры — не знаю, хотя одна деталь сразу бросается в глаза. Эти подозрительные мышино-серые мундирчики с широкими отворотами, черно-серебристыми петлицами и тонкими витыми погонами да специфически выгнутые серые же фуражки с мертвенно-серебристыми кокардами. Случайная «оговорка»? V режиссера, родина которого, если вспомнить, побывала под властью таких же подтянутых, серых, «социально-ответственных»?