Роберт Силверберг - «Если», 1998 № 03

— Бежим! — я потащил ее к деревьям, к парку, подальше от воды и линкора. Вряд ли в самую хорошую трубу нас могли узнать с корабля, но я теперь ожидал от преторианцев любых чудес.

Не сговариваясь, мы бежали к гостинице. Видно, хватило суток в «Золотом Ритоне», чтобы начать думать о нем, как о доме, как о спасении.

Мы с трудом пробились сквозь прущую наружу толпу — полуодетые постояльцы желали сами убедиться в причине взрывов. Некоторые улыбались — видимо, не могли представить, что на острове случилось что-то страшное, и ждали очередного чуда.

Прислуга сохраняла спокойствие. Мы сразу увидели портье, что-то втолковывающего двум монашкам, молодой и старой, и слугу, торопливо поднимающегося по лестнице.

— Луиза! — завопила Хелен. — Сюда!

Почему летунья передумала? Зачем решила их спасать? Не было времени спросить…

Под удивленным взглядом портье настоятельница и переодетый Маркус побежали к нам. Хелен не стала тратить времени зря.

— На острове Серые Жилеты. «Сын Грома» расстрелял планёрную полосу.

Сестра-настоятельница изменилась в лице. Маркус тоже побледнел, но пока держался.

— Надо спасти Книгу, — прошептала Луиза. — Надо спасти Слово Истинное! Графиня, придумайте что-нибудь…

— Я уже придумала. Идем, быстро. Бросьте же свои тряпки!

Под ее разъяренным взглядом Луиза выпустила увесистый саквояж, тот глухо стукнул о пол.

— Все равно на планёр лишний вес не взять! — пояснила Хелен. — За мной.

— Какой планёр? — оторопело сказал я. — Сожгли ведь все…

— Ильмар! Не учи меня летать!

И только на улице, когда я понял, что мы бежим к Хрустальному Дворцу, до меня дошло.

— Да ты что, Хелен! — крикнул я. Она не слушала.

А у стен Хрустального Дворца было тихо. Никто еще не пришел любоваться чудесами науки, да и служителей пока не было. Двери закрыты, только за стеклом, прижавшись лицами, стояла пара людей, судя по фигуре и одежде — охранники. Хелен немедленно принялась колотить кулачками в стекло, охранники переглянулись, заговорили между собой.

Судя по всему, наша странная компания не вызвала у охраны ни подозрения, ни сочувствия. Они стали знаками показывать, что дверь закрыта, а открывать нам не собираются!

— Хелен, от стекла! — крикнул я. Летунья поняла, вмиг отступила, повернулась. Я выхватил пулевик и был вознагражден редкой картиной — ошеломленными лицами стражников.

Выстрел — оружие не подвело. В стекле образовалась аккуратная маленькая дырочка, от которой побежали во все стороны ниточки трещин. Я злобно пнул толстое стекло — и оно послушно развалилось, брызнули осколки. Это было глупо, но я зажмурился. По щеке чиркнул кусок стекла, потекла кровь. Но глаза не задело.

— Стоять! — крикнул я. Моя окровавленная физиономия сейчас была пострашнее, чем у краснокожего дикаря. — Руки поднять!

Охранники повиновались — у них, видно, не было пулевиков, а идти в бой с дубинками они не собирались.

— Службу не знаете? — рявкнул я. — Руссийский линкор на остров десант высаживает! Хотят наши чудеса украсть! Встать!

Растерянные охранники вскочили. И, словно в подтверждение моих слов, вдали грохнул взрыв, защелкали пулевики.

— Кто старший?

Среди них старших не оказалось, охранники переглянулись, будто надеясь, что один из них возьмет ответственность на себя.

— Передайте старшему, пусть делает все по предписанию! — заявил я. — Самое ценное — уничтожить, занять оборону, врага не подпускать. Они, подлецы, в форму преторианской гвардии переодеты!

Видно, охранникам было проще представить себе безумную агрессию со стороны Руссийского Ханства, чем вооруженную высадку на Капри преторианского десанта. Страх и растерянность на лицах сменились ужасом и мрачной решимостью.

— Дозволите выполнять? — спросил один из охранников, безоговорочно признавая меня главным.

— Живо! Мы посланы уничтожить планёры, залом воздухоплавания можете не заниматься!

Кто я такой, почему со столь важной миссией в Хрустальный Дворец прибыли в числе прочих две монашки — охранникам было не до вопросов.

Лифты не работали, и мы бежали вверх по лестницам. Пару раз попадались другие охранники, я повелительно махал пулевиком и кричал:

— Вниз! Вниз, занять оборону! Русские идут!

Действовало это великолепно.

— А у тебя неплохой командный голос… — бросил на бегу Маркус. Я взглянул на него и скривился. Платок слетел, платье съехало набок, и выглядел он уже не малолетней монашкой, а именно тем, кем являлся — мальчишкой, пытающимся притвориться девушкой.

— Не лезь вперед, принц, тебя сейчас любой идиот узнает…

Маркус отстал, прячась за нашими спинами. Луиза пыхтела, видно, настоятельнице не часто приходилось утруждать себя физическим трудом. Я прикинул, сколько она весит, и понял, что план Хелен безумен изначально.

Даже если эти древние экспонаты умеют летать, то четверых планёру не поднять. Никак!

— Дверь! Выбивай дверь!

При входе в зал воздухоплавания я не стал тратить заряды пулевика да и бить стекла ногами поостерегся. Подхватил с пола большую тяжелую вазу и швырнул ее на стеклянную дверь. Та разлетелась.

Хелен проскользнула первая, бросилась к «Королю морей». Приникла к толкачам, постучала по ним.

— Ты что, думаешь, они настоящие? — растерянно спросил я. Не станут же в Хрустальном Дворце держать толкачи с пороховой смесью. Слишком риск велик.

Я замолчал, когда Хелен произнесла Слово. В подвеске возник новый толкач. Поворот рычага — и он уже закреплен.

— Каждый летун, кому Слово позволяет, запасные толкачи на нем хранит… — Хелен насмешливо взглянула на меня. Перешла ко второму толкачу, сняла и заменила его. Постояла миг, опираясь на крыло — видно, нелегко ей далось дважды подряд забраться в Холод.

Хелен уперлась в бок планёра — крылья закачались, поплавки неохотно сползли с деревянных колодок.

— Помогите!

Мы навалились все вместе и сдвинули планёр с места. Паркетный пол был гладко натерт мастикой, видно, каждый вечер убирали, и поплавки скользили легко.

— Вот теперь у нас толкачи настоящие, — тяжело дыша сказала летунья. — Но обычного старта не выйдет, не хватит силы. Надо сразу все четыре запалить. Понимаешь, Маркус?

— Улетим?

— Может быть. Не знаю. Но иного шанса нет. Только запал не сработает сразу на все толкачи, заряда не хватит. Надо их снаружи поджечь, я покажу как.

Теперь я понял. И Луиза поняла, лицо ее исказилось:

— Ты к чему клонишь, Хелен?

— Книгу спасти хочешь? — спокойно ответила летунья. — Книга у Маркуса. Значит, он летит. Поднять планёр отсюда лишь я смогу… может быть. Значит, я лечу. Кто еще? Ты или Ильмар? И пойми, сестра, четверых планёр не донесет. Кто лучше сумеет укрыть мальчика? Кто летит, а кто остается запалы поджечь?