Кир Булычёв - «Если», 1998 № 04

Но я этого не сделал, а повел себя так, как полагается хорошему спецагенту. На обратном пути в городок я начал докладывать, изложив все по порядку. Мне, по крайней мере, удалось выяснить, что в «Шэрон пойнте» установлен защитный экран, а это подскажет инспектору, что интуиция его не подвела.

Я-то в его интуиции не сомневался. Что-то в этом резервате было нехорошо. Ашре и Парацельс, каждый по-своему, напоминали мне людоедов. Чувствовалось, что они привыкли к вкусу крови. А громкий голос у меня в голове утверждал, что в резервате охотятся на генетически измененных людей. Неудивительно, что Парацельс выглядит таким больным. Ярость убивает в нем врача.

Поэтому я не стал просить инспектора вывести меня из дела. И поступил так, как мне полагалось поступить — вернулся в мотель и провел остаток дня, играя роль богача, которому не терпится отправиться на охоту. После ужина я рано отправился спать, желая получше отдохнуть, и попросил разбудить меня в шесть утра. А под вечерним душем сообщил на Базу о своих намерениях.

В середине ночи небо впервые за два дня прояснилось. Я выбрался в окно и отправился в резерват пешком.

Карабин и все прочее снаряжение богатого охотника я оставил в мотеле, решив, что теперь оно мне не понадобится. Я ведь киборг. У меня есть фонарик с узким лучом и набор электромагнитных отмычек. Я обладаю хорошим чувством направления. И не боюсь темноты.

А еще у меня был с собой амулет на счастье — старый отцовский охотничий нож, сбалансированный для метания (а это у меня получалось даже лучше, чем стрельба из винтовки) и с зазубренным вблизи рукоятки лезвием, так что им удобно резать, например, веревки. Я всегда прихватывал его с собой, отправляясь в охотничьи резерваты, и несколько раз он спасал мне жизнь. Им же я добивал несчастных животных, покалеченных капканом или неудачным выстрелом. Теперь он был спрятан на поясе под одеждой и немного прибавлял уверенности в себе.

Я шел в резерват, чтобы тайком взглянуть кое на что. Например, на ветеринарную лечебницу Парацельса или загоны для разведения животных.

До резервата я добрался примерно за час и присел на обочину, чтобы спланировать дальнейшие действия. Свет в бараках и офисном здании не горел, но на посадочной площадке возле ховеркрафтов ярко сиял розовый газоразрядный фонарь.

Я сразу решил пробраться в офисное здание. Подкравшись к нему в тени барака, я обогнул дом и оказался между черным входом и оградой. Там, примерно в том месте, где, предположительно, находилась ветеринарная лечебница, отыскалась подходящая дверь. Мне хотелось взглянуть на эту лечебницу. Что бы там ни говорил Ашре, она казалась мне отличным местом для создания «дичи». Я выключил языком передатчик — не хотелось снова нарваться на глушилку — и принялся открывать дверь, да так, чтобы не сработала сигнализация.

Одна из отмычек подошла к замку, но я лишь приоткрыл дверь на пару сантиметров и направил в щель луч фонарика. Коридор за ней выглядел вполне безобидно, но мне в это не верилось. Я снова достал отмычку и настроил ее так, чтобы она реагировала на магнитные сканеры (самая распространенная нынче система сигнализации), и лишь после этого просунул ее в дверь. Если отмычка натолкнется на поле сканера, я почувствую сопротивление в воздухе — причем раньше, чем сработает сигнализация.

Разве не замечательная штука эта технология (сказал киборг)? Никакого сопротивления отмычка не встретила, и через минуту-другую я приоткрыл дверь пошире и скользнул в коридор, затем затворил дверь и привалился к ней спиной.

Я провел по коридору лучом фонарика, но обнаружил лишь, что в него выходит несколько дверей. Вытянув перед собой отмычку на манер магического жезла, я двинулся по коридору, в любую секунду ожидая, что отмычка дернется в руке, и тут начнется кромешный ад.

Но этого не случилось. Я подошел к первой двери, открыл ее… И увидел оборудование для чистки полов: электростатические щетки и прочее. Ночь выдалась холодная, да и в здании было нежарко, но я уже вспотел.

За следующей дверью отыскался встроенный шкаф для белья, а за третьей — душевая.

Я стиснул зубы, чтобы не забормотать вслух. Описывать свои текущие действия для магнитофонов Бюро давно уже стало для меня привычкой.

Наконец, четвертая дверь оказалась той, что я искал. За ней скрывалось большое помещение, пахнущее лабораторией.

Я закрыл за собой дверь и долго стоял, убеждаясь, что не произвожу никакого шума, потом расширил луч фонарика и провел им по комнате.

Точно, лаборатория. Четыре рабочих стола, заставленных горелками, микроскопами, всевозможными гласценовыми аппаратами — я и половины не смог идентифицировать. Не разобрал я и того, какие реактивы стоят рядами на полках или что находится в сосудах для образцов у противоположной стены. На кой черт Парацельсу все это нужно? Но один предмет я распознал безошибочно.

Хирургический лазер.

Такой навороченный, что тот, в операционной, казался по сравнению с ним безделушкой.

Когда я его увидел, что-то в моей груди дрогнуло.

И то была лишь половина помещения. Проверив лабораторное оборудование, я осветил вторую половину комнаты и увидел крематор.

Он был вмонтирован в стену и напоминал огромный хирургический стерилизатор, но я сразу понял, что это такое. Мне доводилось видеть крематоры, но столь большой я видел впервые. В него легко поместился бы медведь. А это странно, потому что охотничьи резерваты обычно не держат таких крупных животных. Уж слишком они дороги.

Но почти немедленно я заметил нечто еще более странное. Перед крематором стояла каталка наподобие больничной. А на ней лежало накрытое простыней тело, по очертаниям вроде бы человеческое.

Но я не бросился к нему, а вместо этого заставил себя проверить остальные двери лаборатории. Их было четыре — по две в противоположных концах комнаты. Поэтому в любом случае я всегда буду находиться спиной минимум к одной из них.

Но с этим я ничего поделать не мог. Я подошел к двери напротив и прижался к ней ухом на долгую минуту, пытаясь определить, нет ли кого-нибудь с другой стороны. Затем проделал ту же операцию с остальными дверями, но услышал лишь биение собственного сердца. Если здесь вместо полевых сканеров используют звуковые сенсоры, то я крепко влип.

Я так ничего и не услышал, но когда подошел к каталке, мои нервы были напряжены, как у кота. Кажется, я даже затаил дыхание.

Под простыней лежал мертвый мужчина. Он был обнажен, и я ясно увидел на его груди пулевые отверстия. Их было много. Слишком много. Он выглядел так, словно его обработали из пулемета. Но произошло это давно. Тело было холодным и окоченевшим, а крови не было.

Теперь я понял, зачем Ашре и Парацельсу потребовался крематор. Не могли же они посылать родственникам тела в таком состоянии.