Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

«Еще немного, — пронеслось у пилота в голове, — и я всажу ему торпеду под корму, прямиком в винты!»

Стук по фюзеляжу за спиной заставил Перышко вздрогнуть.

— Ты что, с ума сошел? — заорал стрелок. — Решил искупаться?

Перышко увидел впереди пенящиеся волны. Несколько секунд невнимания — и пике стало слишком глубоким. Буквально перед самой гибелью он рванул ручку на себя. Волна зацепила гребнем торпеду под брюхом, но катастрофы не произошло: самолет лег на горизонтальный курс над самой водной поверхностью. Напрасно его обстреливала противовоздушная артиллерия «Бисмарка»: траектория снарядов пролегала гораздо выше.

Пилот снова заглянул в дыру. Показания компаса не изменились, маневр продолжался. Перышко прикинул, под каким углом сбросить торпеду, чтобы она угодила линкору в корму. Сохраняя прежний курс и скорость 75 узлов, он устремился навстречу окутанному туманом силуэту «Бисмарка». Лучше всего было бы подлететь к нему на расстояние 900 ярдов, но об этом приходилось только мечтать. Пальба по самому биплану не достигала цели, но крупнокалиберная артиллерия взялась бомбардировать море за бортом, и гейзеры воды, взлетающие в небо, вполне могли увлечь в пучину легкий летательный аппарат. Перышку пришлось выпустить торпеду с расстояния тысячи двухсот ярдов.

Бронзовый цилиндр плюхнулся в воду. «Смотри, не шарахнись в сторону!» — взмолился Перышко, обращаясь к вражескому кораблю. Прежде чем сделать разворот, он проследил взглядом белый пенный след торпеды, устремившейся к корме «Бисмарка».

Однако, глянув в дыру, он увидел, что на линкоре уже знают о новой торпедной атаке, услышал отрывистую команду по-немецки, отданную рулевому в переговорную трубу. Рулевой уже наклонился в сторону, чтобы набрать инерцию, необходимую для поворота тяжелого штурвала влево.

Перышко знал, что если маневр удастся, торпеда пройдет мимо цели: он запустил ее со слишком большого расстояния. «Бисмарк» же демонстрировал потрясающую для такого длинного судна маневренность и способность увертываться от торпед.

И тут Бомбер, сидевший на краю дыры, с воем бросился вниз. Такой сцены Перышко не видывал никогда: кот — десятифунтовая живая торпеда, оснащенная зубами и когтями — свалился прямо на голову немецкому рулевому. Офицер с криком вскинул вверх руки, бросив штурвал. Тяжелое колесо так и не совершило поворота, заданного рулевым. «Бисмарк» продолжал смещаться вправо.

Перышко высунул голову из кабины самолета и разглядел сквозь ветер и дождь свою окутанную дымом и брызгами торпеду, настигающую «Бисмарк».

До слуха пилота долетел радостный голос Паттерсона:

— Ура! Мы залепили ему прямо в зад!

Из дыры в полу кабины донесся оглушительный шум. Перышко глядел вниз, наблюдая у себя между коленями захватывающую сцену. Бомбер вел сражение с рулевым — офицер с трудом отбивался от яростной атаки зверя. Из переговорной трубы неслись крики, призывающие рулевую рубку к повиновению. Но крики в рубке были куда громче: офицер изрыгал проклятия по-немецки, кот оглушительно мяукал по-английски. Наконец рулевой изловчился, сгреб кота за шиворот и ударил о переборку. После этого офицер, тараща глаза от боли и недоумения, опять ухватился за рукояти штурвала, чтобы осуществить маневр, но штурвал заклинило в положении двенадцать градусов. Торпеда сделала свое дело!

А как же Бомбер? Не обращая внимания на Паттерсона, барабанящего по фюзеляжу кулаком и требующего выровнять полет. Перышко разглядывал немецкую рулевую рубку, надеясь найти Бомбера. Наконец он увидел кота: в его золотистых глазах читалось отчаяние. Увы, сам летчик не мог пролезть в дыру: для него она была маловата. Он схватил моток веревки, чтобы сбросить конец четвероногому другу, но пока распутывал узлы, дыра завибрировала и быстро затянулась.

Еще секунду-другую Перышко непонимающе дырявил взглядом пол кабины. Кота можно было спасти, лишь опустившись на палубу «Бисмарка». С тем же успехом можно сразу пустить пулю в лоб.

— Что такого интересного ты нашел у себя между ног? — крикнул Паттерсон, чуть не сорвав голос. — Очнись, нам пора домой!

Перышко пришел в себя. Молодчину Бомбера придется бросить на произвол судьбы.

Забытый пилотом и стрелком наблюдатель обернулся и, улыбаясь, подал пилоту записку.

Попадание подтверждено, — прочел Перышко. — «Бисмарк» крутится на месте. Наверное, заклинило винты.

Перышко показал ему поднятый большой палец и лег на обратный курс. Оказавшись за пределами досягаемости противовоздушных средств линкора, он приступил к набору высоты. Прощальный взгляд на «Бисмарк» улучшил настроение: линкор медленно вращался вокруг своей оси, захлестываемый волнами.

На обратном пути экипаж отличившейся «меч-рыбы» распевал победные песни. Перышко тоже голосил, но настоящей радости не испытывал: ему было невыносимо грустно вспоминать Бомбера, оставшегося во власти неприятеля. Рулевой шарахнул его о переборку рубки с такой силой, что, наверное, сломал хребет. Но тут уж ничего нельзя было поделать: самолет должен был вернуться на «Арк Ройял».

Авианосец по-прежнему подбрасывало на волнах, как щепку. Пилоту требовалась максимальная сосредоточенность, чтобы сесть с первого раза. Тот, кто садился перед ним, видимо, сосредоточился недостаточно, угодил на палубу в тот момент, когда корабль подкинуло волной, снес своему самолету шасси и проехался по палубе на брюхе. Техники едва поспели к поврежденному аппарату, чтобы не дать ему загореться.

Когда настала очередь Перышка заходить на посадку, палуба резко ушла вниз, и ему пришлось описать еще один круг. Новый заход — и удачная посадка.

Перышко вылез из кабины. Палубный персонал кинулся к его; «меч-рыбе» и потащил ее к люку лифта.

— Это был самый сумасшедший вылет в моей жизни! — сказал пилоту Паттерсон. — Я уже испугался, что ты разучился управлять этой калошей.

Перышко молча опустил голову и зашагал прочь, поливаемый дождем. Он знал: пытаться объяснить Паттерсону, что произошло в небе, — гиблое дело. Стрелок даже не знал, что пилот захватил в полет кота.

Среди тех, кто встречал поздравлениями вернувшихся на авианосец летчиков, был авиадиспетчер Шепард. По «Арк Ройял» быстро разнеслась весть, что две «меч-рыбы» из второго звена поразили «Бисмарк» в среднюю часть и в корму, причем кормовое попадание сделало немецкий линкор неуправляемым.

— Это же твое звено! — крикнул Шепард Перышку, пытаясь перекрыть гвалт. — Куда ты ему попал?

— В самую задницу! — гаркнул Паттерсон. — Это надо было видеть!

— Как тебе удалось? Кстати, куда подевался Бомбер? Как только ты улетел, он куда-то запропастился.

Перышко отвел Шепарда в сторонку.