Журнал «Если» - «Если», 2000 № 09

Читатель не сообщил о себе никаких сведений, и поэтому нам приходится лишь догадываться: то ли он совсем недавно открыл для себя журнал, то ли читает его нерегулярно. «Шестому чувству» была посвящена отдельная статья в «Если» #12 за прошлый год. Теперь о «старье». В статьях киноведов или в «Курсоре» сообщается обо всем, что происходит в фантастическом кинематографе, в рецензиях — только о тех фильмах, которые сегодня появляются на отечественном видеорынке или в прокате. Поступать иначе, по нашему мнению, значит просто дразнить читателей.

«В четвертом номере вашего журнала я наткнулась на вопиющую ошибку. В разделе «Фантариум» было опубликовано: «Суть размышлений читателей сводиться к следующему. Во-первых, всю фантастику можно причислить к виртуальной реальности (ибо слово «виртуальный» означает возможный, вероятный)…» — это один из главных доводов. К сожалению, это не так! Слово «виртуальный» пришло к нам из английского языка, и virtual (англ.) — фактический, действительный. Надеюсь, в будущем вы постараетесь избежать подобных ляпсусов. Для серьезного журнала такая грубая ошибка просто недопустима. Не сомневаюсь, что будет опубликовано опровержение». А.Разумная, по Интернету.

Автор письма оказался в плену достаточно распространенного заблуждения. Определение «виртуальный» происходит не от английского virtual, а от латинского virtualis, что означает вероятный . Новый термин потребовался физикам в начале шестидесятых годов, когда для описания процессов квантовой механики возникла необходимость в том, чтобы допустить существование неких элементов, наличие которых невозможно зарегистрировать или подтвердить экспериментально (виртуальные частицы, виртуальные процессы). Позже термин взяли на вооружение программисты, предложив «систему виртуальных машин» — когда в одной машине условно существует несколько других. Из узкопрофессиональной лексики термин перешел в разряд общеупотребительных слов и приобрел, как это нередко бывает, еще одно значение (в зависимости от контекста) — воображаемый. А.Ершов, канд. филологических наук

«Вы все время жалуетесь, что нынешние фантасты не обращают внимания на повести и рассказы, но почему вы варитесь в кругу известных имен? Обратили бы внимание и на других. К примеру, у нас в Томске живут хорошие писатели, которые зарекомендовали себя как раз в рассказах и повестях: Виктор Колупаев, Сергей Смирнов, Александр Рубан или Юлий Буркин. Вам так трудно к ним обратиться?…В вашей рубрике «Вернисаж» вы рассказываете только об иностранных художниках (исключение — Шехов). Хотелось бы услышать и о других». Н.Вечегев, Томск.

Если Вы внимательно следите за нашим журналом, то обнаружите, что географическое пространство отечественной фантастики представлено достаточно широко и отнюдь не ограничено Москвой и Санкт-Петербургом, а степень известности публикуемых авторов далеко не равноценна. Относительно Ваших пожеланий активнее представлять сибирских фантастов, то, быть может, Вас утешит тот факт, что в следующем номере журнала будет напечатана новая повесть томичей Юлия Буркина и Константина Фадеева. Что же касается содержания рубрики «Вернисаж»… Замечание вполне справедливо. Вы совершенно правы — нужно уделять больше внимания творчеству отечественных художников-фантастов. Постараемся это сделать.

«Пожалуйста, не прекращайте публикацию мемуаров российских фантастов. Это же ваше «ноу-хау»!» Д.Ухов, Москва.

Не будем. В следующем полугодии журнал планирует опубликовать литературные воспоминания Владислава Крапивина.

«С большим удовольствием читаю литературные портреты зарубежных фантастов, которые пишет Вл. Гаков. Было бы здорово собрать их в отдельную книгу — типа «Зарубежная фантастика в именах и лицах». Очень полезное было бы издание, интересное не только фэнам, но и обычным читателям. Не собирается ли критик осуществить такой проект?» В.Чиков, Уфа.

Собираюсь, и довольно давно. Ведь таких литературных портретов в моем «портфеле» набралось уже около сотни (основное, конечно, сделано для «Если», но есть и предисловия к собраниям сочинений разных авторов). Но, увы, выпуск книги пока не представляется возможным. Все предложения к издателям неизменно наталкиваются на то, что подобный проект-де коммерчески бесперспективен. Такова реальность нашего времени.

Вл. Гаков

Понять — значит упростить. То, что является обычным делом в математике, абсолютно неприменимо к гуманитарным наукам, составляющим основу общественного мировоззрения в конце ХХI столетия. Доктор Оберлендер не прав. Упростить мир невозможно, можно лишь примитивизировать свои представления о нем. Отсюда ошибки в целом незаурядного и весьма квалифицированного автора, которые делают книгу неприемлемой для подготовленного читателя.

Ошибочность примененной Оберлендером методологии приводит к тому, что в описании автора имевшие место события обретают мифологический оттенок и более похожи на легенды, нежели на реальные события, изменившие общественные социологические построения и культурологические концепции, принятые научным сообществом последней четверти ХХI века.

Наверное, спор о роли личности в истории вечен. И все-таки по меньшей мере некорректно объяснять утрату гегемонии Соединенными Штатами Америки во второй половине ХХI века личностью и энергией лидера Европейского Союза Шарля Мак-Костака. Несомненно, что подобное угасание США и утрата лидирующих позиций в мире, в первую очередь, объясняются экономическими причинами. Свою решающую роль сыграло укрепление европейского экю и вхождение в Европейский Союз оправившейся после затяжного экономического кризиса России. Мак-Костак, несомненно, является ярким лидером столетия, но было бы наивно сбрасывать со счетов финансовую мощь Западной Европы, опирающуюся на природные ресурсы Евроазиатского союза, который в середине столетия объединил Индию, Россию, Казахстан, Узбекистан, Армению, Киргизстан, Таджикистан и Белоруссию. Я не сомневаюсь, что уважаемый доктор Оберлендер немедленно вступил бы со мной в полемику, доказывая, что объединение упомянутых выше стран явилось следствием энергичных действий Константина Николаева и его правительства. Не отрицая талантов Николаева, замечу, однако, что действительной причиной создания Евроазиатского союза явилось объединение ряда мусульманских и арабских государств в Аллахостан, руководство которым начали осуществлять экстремистски настроенные лидеры ваххабитского движения. Свою роль сыграли и экспансионистские устремления псевдокоммунистического Китая, чье население к середине столетия превысило 3 миллиарда человек. Развязанные Китаем территориальные конфликты с сопредельными Казахстаном и Индией, оккупация им в первой половине столетия Тайваня наглядно показали всему миру беспомощность и провинциальную отсталость ООН и явились причиной радикальной перестройки этого инструмента международной политики.