Эдди Шах - Второй мир

— «С днем рожденья тебя».

Она легонько взмахнула рукой; затем повернулась и исчезла — как сон, как мечта.

Зрители словно с ума посходили. Бесновались не только те, кто был приглашен в Дубль Белого дома, но и все наблюдавшие за происходившим извне. Невероятно! Перед ними выступала не актриса, не двойник. Перед ними на самом деле была Мэрилин Монро.

Президент Диксон обернулся к Энни и обнял ее. Он сразу догадался, что сюрприз — особый подарок от нее. Только она могла такое придумать. Она знала, как он относится к Кеннеди и вообще к атмосфере шестидесятых. И к Мэрилин, которая воплощала тогдашнюю энергию и дух новизны.

Толпа снова устремилась к Диксону; все хотели пожать ему руку, что-то взять от победителя. Сотрудники Секретной службы Белого дома спешно расчищали проход к танцплощадке для президента и первой леди. Вот Диксоны сошли со сцены, и Клэнси последовал за ними. Он по-прежнему держался сзади, стараясь не светиться.

Едва президентская чета оказалась на танцплощадке, зазвучали первые звуки «Теннессийского вальса»; президент положил руку на талию Энни и закружил ее в танце. Оба они были хорошими танцорами; гости любовались ими, плотно обступив площадку.

— Это какой-то фокус, — прошептал Тедди жене на ухо.

— Тебе понравилось?

— Только ты знаешь, что это для меня значит, — ответил он. Они оба знали: их слова тотчас же услышат миллионы, миллиарды зрителей во всем мире. Никаких тайн! Вот новый стиль современной демократии. Правда, открытость существовала только на таких крупных мероприятиях. — Только ты лучше ее. Ты единственная… навсегда.

Она улыбнулась, и миллионы зрителей, которые подслушивали их разговор, вздохнули вместе с первой леди. Диксоны продолжали кружиться в вальсе; на площадку начали выходить и другие пары. Вскоре здесь стало не протолкнуться от танцующих; все в красивейших нарядных платьях и костюмах, все наслаждаются парадной обстановкой вечера в Белом доме — пусть даже не в Реале, а во Втором мире.

Когда начался следующий танец, Диксоны отошли друг от друга и немедленно занялись политикой. Энни взяла на себя правую часть зала. Она пожимала руки, ласково улыбалась, выслушивала комплименты: первая леди среди обожающих ее граждан. Президент направился на противоположную сторону.

— Поздравляю, мистер президент…

— Я из Огайо. Сенатор Джордж…

— Неужели вам всего сорок девять? Вы выглядите гораздо…

— Мы с вами встречались в Лос-Анджелесе во время…

— Она — замечательная первая леди. Хочу сказать, что вам…

— С днем рождения…

— А вы знали, что…

— Конгрессмен Дэвид Шоу-Мюррей. Он наш…

— Сэр, вас ждут в Овальном кабинете.

Диксон поднял глаза на Джо Мейснера, главу администрации Белого дома.

— Джо, разве ты не видишь, что я занят — общаюсь с этими славными людьми?

— Мистер президент, дело довольно срочное, — не сдавался Мейснер.

— На нас напали инопланетяне?

— Нет, сэр. Все гораздо важнее.

Диксон рассмеялся:

— Для меня сейчас важнее всего пообщаться еще с несколькими славными ребятами!

— Мистер президент, вы вернетесь минут через пятнадцать. Тогда вам хватит времени пообщаться со всеми.

— Джо, с тобой не поспоришь! — Диксон повернулся к пожилой паре из Небраски, с которой он только что познакомился. — Извините меня, пожалуйста… Мне придется отлучиться на несколько минут. Пожалуйста, никуда не уходите; я вернусь, и мы продолжим разговор. — Он обернулся к Клэнси: — Дон, когда мы вернемся, ты подведешь меня сюда?

— Да, мистер президент, — сказал Клэнси, а взгляд Диксона уже блуждал по противоположной стороне зала.

— Как там Энни? — осведомился президент.

— Хорошо, сэр. Ей помогает моя секретарша Мэри.

— Ладно, пошли!

Мейснер шел впереди, расчищая президенту путь; сзади, не отставая, следовал Клэнси. Пройдя взволнованную толпу, они вышли в вестибюль, где располагались лифты.

— Который Овальный кабинет? — холодно осведомился Диксон. В отсутствие зрителей необходимость изображать из себя славного парня отпала.

— На двенадцатом этаже, сэр, — ответил Мейснер.

В огромном Дубле Белого дома имелось четыре идентичных Овальных кабинетов; копии были разбросаны по всем девяноста шести этажам здания. Благодаря нескольким кабинетам президент и его свита могли быстро перемещаться по комплексу, не меняя привычной обстановки. На то существовали свои причины. Поскольку почти все общение осуществлялось посредством видеосвязи — либо по видеофону, либо через Интернет, собеседникам ни к чему было знать, что президент сидит не в настоящем Овальном кабинете.

Маленькая группка людей вошла в лифт; Диксон приложил большой палец к панели распознавания и нажал кнопку. Они молча проехали на семнадцать этажей вниз.

Двери кабины разъехались, и они очутились в вестибюле чуть меньше того, как откуда только что приехали.

Все вышли из лифта; их встретил Смертон.

— Порядок? — спросил Диксон.

— Да, мистер президент.

Пройдя полкоридора, они очутились перед дверью из пуленепробиваемого, ударопрочного стекла, вделанной в такую же стеклянную стену. Чтобы попасть внутрь, каждому необходимо было подойти к камере идентификации и просканировать радужную оболочку глаза. После того как человек успешно проходил процедуру сканирования, дверь открывалась. В помещение за стеклянной стеной попадали по очереди, по одному. Президент отправился в Овальный кабинет один. Все остальные, за исключением Клэнси, вошли в небольшую приемную.

Сам Клэнси остался в вестибюле; он отвечал за то, чтобы на вверенный ему объект не проникали посторонние. Придвинув себе одно мягкое кресло, обитое бархатом, он сел лицом к лифтам и выключил многоканальный коммуникатор. На некоторое время он отрезан от связи с внешним миром. Клэнси вздохнул и расслабился. Привычки президента он изучил хорошо. Здесь им ничто не угрожает.

Коттедж «Роза»

Восточный Харлинг

Норфолк

Реальное время: до контрольной точки 13 часов 22 минуты

Я сделал себе сэндвич с экологически чистым сыром из настоящего молока и вернулся вовремя. Успел увидеть, как легендарная кинозвезда поздравляет Диксона с днем рождения.

Диксон получил прозвище Великий Крестоносец. Правда, чаще его называли «везучим крестоносцем». Ему в самом деле крупно повезло, что все не закончилось Третьей мировой войной. Китайцы и русские постепенно привыкали к мирной, спокойной жизни — их экономика тоже переживала подъем вслед за странами Запада. Только потому они и не отреагировали на происходящее в своей обычной манере. Кроме того, падала зависимость от нефти; благодаря открытиям новых источников энергии Западу уже не требовалось ископаемое топливо. Настоятельная потребность и страх — поразительно мощные стимулы.