Вальдемар Лысяк - Ампирный пасьянс

Только я не верю, чтобы это сделали англичане. Если же их исключить остается всего лишь одна возможность: инициатива ненавидевших Наполеона бурбоновских ультра, которые развернули во Франции белый антибонапартистский террор и которые не могли стерпеть факта, что наполеоновская легенда доминирует над троном белых лилий. Во французском обществе сразу же после Ватерлоо сложилось беспрецедентное раздвоенное осознание власти. Формально при власти был Людовик XVIII, но в сердцах преобладающей части народа царил человек с далекого острова. Пока Наполеон оставался при жизни, над Бурбонами постоянно висела угроза его возвращения – ведь разве не вернулся он с Эльбы? Уверенными в своем наследовании власти после него бурбоны могли быть только в случае смерти императора. А ведь еще со времен маркизы де Бринвилье мышьяк во Франции называли "poudre de succession" ("порошком наследования").

Кажется весьма правдоподобным, что бурбонская разведка ввела Монтхолона в окружение императора сразу после Ватерлоо. Давайте вспомним: в 1814 году Монтхолон предал Наполеона, и ему удалось как-то зацепиться при дворе Людовика XVIII. Для него это прошло не так уже легко и, сомневаюсь, что задаром. Ведь чем-то он должен был за эту милость заплатить. Чем? Вполне возможно, что согласием на участие в игре, начавшейся сразу же после Ватерлоо, когда он ни с того, ни с сего появился рядом с императором, будто марионетка в кукольном театре?

Бурбонским комиссаром на Святой Елене был маркиз Моншену, индивидуум, который в своей ненависти к Наполеону перебивал всех остальных слуг Людовика XVIII, что было достаточно сложным само по себе. Скорее всего, Моншену был непосредственным начальником отравителя. Это предположение. Фактом же является то, что единственным обитателем Лонгвуд, поддерживавшим на острове дружелюбные отношения с бурбоновским комиссаром (совместные поездки, завтраки, обеды – абсолютно безнаказанные после отравления Киприани) был наш генерал, граф Монхолон! Этот образчик верности шпионил в пользу не только англичан, но и Бурбонов, и его "контактным почтовым ящиком" на Святой Елене был маркиз Моншену. Адресатом же в Париже был самый заядлый "ненавистник Бонапарте" в семействе Людовика XVIII, граф д'Артуа, впоследствии ставший королем Карлом X.

Граф д'Артуа – вот человек, на которого я указываю пальцем. Что меня к этому уполномочивает? Тот факт, что уже в 1814 году он пытался отравить Наполеона, пребывающего тогда на Эльбе. 12 июня 1814 года он строил с неким таинственным офицером (Пейре сообщает инициалы: С. де Б.), который предложил ему убить императора с помощью подкупленных жандармов с Эльбы. Скорее всего, это был некий Брюлль, высланный графом д'Артуа на Эльбу, чтобы покончить с Наполеоном. Покушение не удалось по причине бдительности "гориллы" Бонапарте [Под конец следовало бы упомянуть, что после появления работы Форсхуфвуда и подтверждения его подозрений в Глазго и Харвелл, во Франции прозвучали голоса, что все это дело представляет собой британскую интригу, цель которой состоит в том, чтобы спихнуть на французов ответственность за смерть Наполеона. Неоднократно пытались усомниться в аутентичности исследуемых волос. Тем не менее после семи лет (1965 – 1972) очень тщательных в лабораториях судебной медицины в Париже, Лионе и Цюрихе, их аутентичность была безоговорочно подтверждена].

Шести лет хватило Монтхолону, чтобы достичь своей цели. Шести следующих лет хватило, чтобы от полученных от Наполеона двух миллионов франков не осталось ни сантима. Азартные спекуляции довели Монтхолона до полнейшего краха. Но утешался славой вернейшего слуги "бога войны". Ему казалось, что обворовав Бонапарте на несколько лет жизни, он совершил совершенное преступление, которое никогда не будет раскрыто. Он ошибся, поскольку не слишком внимательно слушал императора. Именно Наполлеон как-то сказал: "Кража, как таковая, не существует. За все приходится платить".

Остался джокер. Как известно, джокер – это универсальная карта, которой можно заменить любую иную. В покере, например: два короля + джокер = тройке королей.

Джокер, замыкающий мой пасьянс, это Великий Джокер – глава тайного бонапартистского заговора, цель которого состояла в освобождении Орленка из Шёнбрунн. Человек этот несомненно существовал и был королем бонапартистского подполья в период Реставрации, вот только никто до настоящего времени не знает, кем он был помимо этого, как его звали, когда он родился и когда умер. Мой Великий Джокер – это сфинкс без лица. И потому-то его можно подложить под случайным образом выбранную фигуру из числа десятка или даже нескольких десятков более или менее таинственных личностей, которые в постампирную эпоху сновали по подпольным лабиринтам Европы, чтобы воскресить славу Империи и вновь облечь наполеоновскую легенду в плоть и кровь.

Итак, я не знаю, кем он был, могу лишь спекулировать, основываясь на определенные исторические косвенные данные. Зато мне известно, что скорее будет расшифрована "железная маска" Людовика XIV, чем персональные данные наполеоновского Великого Джокера.

Была еще одна причина, по которой многим лицам было крайне важно истощить силы императора, свалить его в постель, а потом и в могилу постоянная угроза его бегства со Святой Елены. Имеется множество доказательств, свидетельствующих, что это не было пустой угрозой. Много спекулировали и относительно того, кто умер в 1821 году в Лонгвуд: сам Наполеон или же подставленный вместо него двойник. Во втором случае мы бы имели дело с совершенно новым мотивом отравления узника со Святой Елены. Именно эта гипотеза приводит к последнему герою моего пасьянса – к человеку, выславшему в Шёнбрунн агента с лицом Бонапарте. Нам не известны имена ни первого, ни второго, но мы знаем, что оба существовали, и что второй отдал жизнь в одной из самых интригующих бонапартистских афер эпохи Реставрации. Но давайте по порядку…

Подробности планов бегства Наполеона с острова Святой Елены по вполне понятным причинам, как правило, нам не известны. Таких планов было более десятка. Сразу же следует упомянуть, что Наполеон ко всем этим намерениям относился скептически и непосредственного участия в них не принимал, объясняя это таким образом:

– После бегства я не прожил бы и шести месяцев. Меня бы убили палачи графа д'Артуа. Разве не пытались они сделать свое на Эльбе? Только лишь мое мученичество сможет возвратить корону моей династии. Я выбираю Святую Елену.