Филип Дик - Скользя во тьме

— Нет, — ответил Фред.

— Как вы себя чувствуете?

— Нормально, — стоически ответил Фред.

— Есть проблемы? На работе или вне работы?

— Я со своей девушкой поцапался.

— У вас неприятности? Испытываете ли вы какие-либо трудности с опознанием лиц или предметов? Не кажется ли вам что-то из того, что вы видите, инвертированным или реверсированным? Сейчас, когда я спрашиваю, есть какая-либо пространственно-временная или языковая дезориентация?

— Нет, — угрюмо ответил он. — Ничего из вышеупомянутого.

— Увидимся завтра в комнате 203, — сказал психоспец.

— А какой материал на меня показался вам…

— Мы завтра это обсудим. Будьте на месте. Хорошо? И главное, Фред не унывайте. — Короткие гудки.

Ладно, тебе тоже короткие гудки, подумал он и повесил трубку.

С раздражением, чувствуя, что на него наезжают, заставляют делать то, чего ему не хочется Фред снова включил голосканеры на воспроизведение; кубы запылали красками, а трехмерные сцены внутри пришли в движение. Из динамика послышалась еще более бесцельная, разочаровывающая Фреда болтовня.

— …эта телка, — бубнил Лакман, — забеременела и решила сделать аборт, потому как пропустила типа четыре периода, а живот у нее подозрительно надувался. Но она ни черта не делала, а только все сидела и страдала по поводу того, какие нынче аборты дорогие. За помощью к государству она по какой-то причине обратиться не могла. Как-то раз я к ней зашел, а там оказалась ее подружка, которая ей втолковывала, что у нее всего-навсего истерическая беременность. «Ты просто хочешь поверить, что ты беременна, — грузила ей та телка. — Это шиза греховности. А аборт и куча бабок, в которую он тебе встанет, это шиза наказания». Тогда эта телка — я очень ее понимаю — спокойно так посмотрела и говорит: «Ладно, если у меня истерическая беременность, я сделаю истерический аборт и расплачусь за него истерическими деньгами».

— Интересно, — произнес Арктур, — чья физиономия на истерической пятидолларовой банкноте.

— А кто у нас был самый истерический президент?

— Билл Фальке. Он только думал, что был президентом.

— А когда, по его словам, он им был?

— Он воображал, что отбыл два срока начиная с 1882 года. Потом его со страшной силой лечили, и очень успешно. В итоге он стал воображать, что отбыл только один срок.

Фред в бешенстве перерубил голосканеры на два с половиной часа вперед. Сколько еще будет тянуться эта брехня? — спросил он себя. Весь день? Вечно?

— …и тогда ты отводишь своего ребенка к врачу, к психологу, и говоришь, что у твоего ребенка постоянные вспышки раздражения и что он без конца орет. — На кофейном столике перед Лакманом были два пакетика с травой и банка пива; он внимательно разглядывал траву. — И лжет. Выдумывает всякие небылицы. Психолог изучает ребенка и выдает диагноз: «Мадам, ваш ребенок истеричен. У вас истеричный ребенок. Но я не знаю почему». Тут ты ему натурально, как мать, и выкладываешь: «А я, доктор, знаю почему. Это все из-за того, что у меня была истерическая беременность». — Лакман с Арктуром рассмеялись. К ним присоединился и Джим Баррис, который за эти два с половиной часа успел вернуться и теперь сидел вместе с ними в гостиной, кропотливо обматывая свою стремную гашишную трубку белой ниткой.

Фред перемотал кассету еще на час вперед.

— …и этот парень, — говорил Лакман, согнувшись над целой коробкой травы; Арктур сидел напротив него и более-менее наблюдал за процессом переборки, — появился на телевидении, заявляя, что он всемирно известный самозванец. Всю дорогу он выдавал себя за кого-то другого, сказал он журналисту. За великого хирурга в медицинском институте Джона Хопкинса, за физика-теоретика, исследователя высокоскоростных субмолекулярных частиц на государственной субсидии в Гарварде, за финского романиста, получившего Нобелевскую премию по литературе, за свергнутого президента Аргентины, женатого на…

— И у него все сходило? — спросил Арктур. — Его ни разу не ловили?

— На самом деле парень ни за кого из них себя не выдавал. Он никогда не выдавал себя ни за кого, кроме как за всемирно известного самозванца. Про это позднее написали в «Лос-Анджелес Тайме» — когда все проверили. Парень просто махал метлой в Диснейленде. По крайней мере до того дня, как он прочел автобиографию всемирно известного самозванца, — а такой действительно существовал. Тогда парень сказал: «Блин, я могу выдать себя за всех этих экзотических мудаков, и мне тоже все сойдет». Потом он решил: «Блин, зачем я буду так напрягаться; я просто выдам себя за еще одного самозванца». В «Таймс» уверяли, что таким макаром он кучу бабок загреб. Почти столько же, сколько настоящий всемирно известный самозванец. И он сказал, что так было куда проще.

Баррис, погруженный в своем углу в наматывание нитки, заметил:

— Мы время от времени видим самозванцев. В нашей повседневной жизни. Только они себя за физиков-субатомщиков не выдают.

— Ты про наркоагентов, — догадался Лакман. — Ага, про наркоагентов. Интересно, скольких наркоагентов мы знаем. Как вообще выглядит наркоагент?

— Хороший вопрос, — одобрил Арктур. — Как выглядит самозванец? Я однажды разговаривал с крупным торговцем гашишем, которого арестовали за хранение пяти килограмм. Я спросил его, как выглядел тот наркоагент, который его арестовал. Знаете — как там их называют? — агент-покупатель, который подошел к тому торговцу, выдал себя за приятеля его приятеля и попросил продать ему немного гаша.

— Он выглядел, — наматывая нитку, вставил Баррис, — совсем как мы.

— Больше того, — уточнил Арктур. — Этот тип, торговец гашишем — он уже был осужден и на следующий день отбывал, — сказал мне: «Они совсем как мы, только у них хаер еще длиннее». Отсюда мораль: «Держись подальше от чуваков, которые совсем как мы».

— Есть еще и женщины-наркоагенты, — заметил Баррис.

— Хотел бы я познакомиться с наркоагентом, — заявил Арктур. — Но только чтобы я об этом знал. И наверняка.

— Когда он в один прекрасный день защелкнет на тебе наручники, — отозвался Баррис, — ты наверняка об этом узнаешь.

— А есть у наркоагентов друзья? — заинтересовался Арктур. — В каком обществе они вообще бывают? Знают про их работу их жены?

— У наркоагентов не бывает жен, — заверил его Лакман. — Они живут в пещерах и выглядывают из-под припаркованных машин, когда ты мимо проезжаешь. Как тролли.

— А что они едят? — спросил Арктур.

— Людей, — ответил Баррис.

— Как вообще можно такое делать? — спросил Арктур. — Выдавать себя за наркоагента?

— Чего-чего? — хором переспросили Лакман с Баррисом.

— Блин, я совсем выпал, — ухмыльнулся Арктур. — «Выдавать себя за наркоагента» — ну и ну! — Внезапно скроив гримасу, он покачал головой.