Филип Дик - Игроки с Титана

«Нет никакой необходимости блефовать, — решил про себя Шиллинг.

— Что это за такой квадрат?» — Наивысшая ставка, о какой он когда-либо слышал. Такой ставки не значится ни на одной из игровых таблиц на Земле.

Он поставил свою фишку на этот квадрат и сел на место.

Ну что, кто-нибудь подвергнет сомнению правомерность его выбора? Обвинит его в том, что он блефует?

Он ждал. За столом никто не шевелился, никто из бесконечного ряда вугов не проявлял ни малейших признаков жизни. «Ну, — подумал он. — Я готов. Валяйте».

«Это блеф», — провозгласил чей-то голос в его голове.

Он не мог определить, кто именно из вугов бросил ему вызов; казалось, все они в унисон высказали одно и то же предположение. Неужели их подвели хваленые телепатические способности в такой критический момент? Или они умышленно не прибегают к ним ради честного ведения Игры?

— Вы ошибаетесь, — сказал он и перевернул свою карту. — Вот, пожалуйста. — Он поглядел вниз.

Больше это уже не было «Двенадцать».

Это было «Одиннадцать».

«Неважнецкий вы игрок, мистер Шиллинг, — мелькнула в его голове совокупная мысль вугов. — Вы так всегда играете?»

— Я как-то неловко себя здесь чувствую, — пожаловался Джо Шиллинг.

— Я, похоже, неверно истолковал число на карте, произошла досадная ошибка. — Он был вне себя от ярости и еще больше напуган. — Тут происходит какое-то мошенничество, — сказал он. — В любом случае, какая теперь ставка?

«В этом квадрате — Детройт», — ответили вуги.

— Я не вижу ни прав на владение, ни собственности вообще, — сказал Джо Шиллинг, проведя взглядом вдоль поверхности всего игрового стола.

«Посмотрите еще раз», — посоветовали ему вуги.

В центральной части стола он увидел, что будто бы из ничего возник стеклянный шар размером с пресс-папье. Что-то весьма замысловатое, яркое и как будто живое замелькало внутри сферы, и он наклонился, чтобы повнимательнее разглядеть. Город, целый город в миниатюре. Улицы и дома, площади и заводские корпуса…

Это был Детройт.

«Мы хотим это в качестве следующей ставки», — мысленно высказались вуги.

Вытянув руку, Джо Шиллинг вернул на одно деление свою фишку.

— На самом деле я с самого начала хотел именно сюда ее поставить, но ошибся, — сказал он.

Игра взорвалась.

— Я смошенничал, — сказал Джо Шиллинг. — Теперь невозможно играть дальше. Вы согласны со мною? Я вызвал крах Игры.

Что-то стукнуло его по голове, и он упал, мгновенно погрузившись в поглотившую его серую мглу небытия.

Следующее, что понял Джозеф Шиллинг, это то, что стоит он где-то посредине пустыни и снова испытывает успокаивающее воздействие земного протяжения. Слепящее солнце омывало его потоками горячих, золотистых, столь для него привычных лучей, и он прищурился, пытаясь рассмотреть местность, поднял руку, чтобы защитить глаза от этого изобилия света.

— Не останавливайтесь, — раздался голос рядом.

Он приоткрыл глаза и увидел, что рядом с ним по песчаным буграм бредет доктор Филипсон. Пожилой, маленький, подвижный врач улыбался.

— Продолжайте движение, — своим привычным приятным тоном произнес д-р Филипсон, — не то мы здесь погибнем. Вам ведь этого, разумеется, не хочется.

— Объясните мне, что же все-таки произошло, — взмолился Джо Шиллинг, продолжая ступать по песку. Доктор Филипсон оставался с ним рядом, шагая легко, пружинисто.

— Вы определенно поломали Игру, — рассмеялся доктор Филипсон. — Им бы самим ни за что не додуматься до того, что вы станете плутовать.

— Они смошенничали первыми. Они изменили номинал карты!

— Для них это вполне допустимая уловка, одна из основных пружин Игры. У Игроков с Титана нет более любимого развлечения, чем попытка воздействовать на карты с помощью своих экстрасенсорных способностей. Именно в этом для них и заключается соревнование между играющими сторонами. Тот, кто вытянул карту, пытается изо всех сил сохранить ее значение, если это ему выгодно, или изменить его с тем, чтобы опровергнуть притязания противника. Согласившись с измененным значением вытянутой карты, вы проиграли, но, утверждая, что именно в соответствии с этим новым значением вы хотели переместить свою фишку и просто ошиблись в ее конечном положении, вы полностью расстроили их планы.

— А что случилось со ставкой?

— Детройтом? — Доктор Филипсон рассмеялся. — Он так и остался всего лишь ставкой, на которую никто не поставил. Видите ли, Игроки на Титане свято верят в незыблемость соблюдения правил Игры. Вы можете не поверить этому, но это именно так. Соблюдения их правил — да! Но тем не менее правил! Теперь же я просто не знаю, как они поступят. Они так долго ждали, чтобы сыграть именно с вами, но я не сомневаюсь в том, что эни не решаться сыграть против вас еще раз после того, что только что произошло. Ваш демарш в чрезвычайной степени расстроил их, лишил присутствия духа, необходимого для нормального ведения Игры. Пройдет еще много времени, прежде чем они оправятся после такого потрясения.

— А какое крыло представляют те Игроки, с которыми мне довелось встретиться за Игровым столом? Это экстремисты?

— О, нет. Игроки на Титане исключительно умеренны в своих политических воззрениях.

— А вы сами? — неожиданно поинтересовался Шиллинг.

— Должен признаться в том, что я — экстремист, — ответил доктор Филипсон. — Вот почему я здесь, на Земле, а не на своей родной планете. — В лучах ослепительного полуденного солнца засверкал в такт его размашистой походке теплоизлучатель. — Мы почти у цели, мистер Шиллинг. Еще один невысокий холм, и вы сами увидите. Здание почти не возвышается над поверхностью земли, дабы не привлекать внимание.

— Все находящиеся здесь, на Земле, вуги — экстремисты?

— Нет.

— А что можно сказать о сыщике Е. Б. Блэке?

Доктор Филипсон ничего не ответил.

— Он не принадлежит к вашей фракции, — такое заключение сделал Шиллинг.

Вновь не последовало ответа. Филипсон не хотел отвечать.

— Мне следовало довериться ему, когда у меня была такая возможность, — сказал Шиллинг.

— Наверное, — кивнув, произнес доктор Филипсон.

Впереди Шиллинг увидел здание в испанском стиле с черепичной крышей, стенами из серого кирпича и литыми чугунными решетками. «Мотель Диг Инн», — гласила неоновая вывеска, в данное время наподвижная и выключенная.

— Лэйрд Шарп здесь? — спросил Шиллинг.

— Шарп остался на Титане, — ответил доктор Филипсон. — Может быть, я еще верну его назад, но уж точно не сейчас. — Доктор Филипсон на мгновенье нахмурился. — Уж очень острый и живой ум у этого вашего приятеля Шарпа. Должен признаться, мне совершенно безразлична его судьба. — Белым, хорошо отутюженным платком он вытер пот с раскрасневшегося лба, несколько замедлив теперь ход, когда они ступили на дорогу, ведущую к въезду в мотель. — А что касается вашего обмана, то я столь же безразличен и к нему. — Он казался теперь каким-то раздраженным, чем-то взволнованным. Шиллингу не терпелось узнать, что вызвало такую неожиданную перемену в его настроении.