Филип Дик - Игроки Титана

— Семь таблеток снузекса, — смутился Пит.

— Выброси эту гадость. У меня есть кое-что получше! — Фрея порылась в своей кожаной сумочке. — Новый патентованный препарат, изготовленный в Нью-Джерси. — Она извлекла из сумки большой голубой пузырек и рассмеялась — Эта штука называется бредедрин.

— Ха-ха, — отозвался Пит Гарден, даже не улыбнувшись. — Ты что — пришла сюда для того, чтобы дать мне снотворное? — Она была его партнершей по Блефу и постели целых три месяца — кому, как не ей, знать о его хронической бессоннице. — Я с похмелья, — проинформировал Пит свою бывшую супругу, — и еще, как ты, наверное, помнишь, сегодня ночью я проиграл Уолту Ремингтону Беркли. Настроение мое тебе, надеюсь, понятно.

— Сделай мне кофе, — как ни в чем не бывало сказала Фрея, сняв с себя подбитую мехом куртку и повесив ее на спинку стула. — Или давай так — я сама сделаю кофе и себе, и тебе, а то ты как-то скверно выглядишь.

— Ты мне лучше скажи — и чего это я решил поставить на кон Беркли? Сам я, честно говоря, этого не помню. С тем же успехом я мог бы пустить себе пулю в лоб! — Пит немного помолчал и уже другим тоном добавил: — Когда я сюда летел, по радио говорили о группе из Онтарио…

— Я знаю, — кивнула Фрея.

— И как на тебя подействовало известие о беременности этой Дамы? Оно тебя воодушевило или, напротив, расстроило?

— Не знаю, — пожала плечами Фрея, — вообще-то я за них рада, вот только…

— А я что-то расстроился.

Гарден поставил на плиту полный чайник.

— Благодарю вас, — пропел чайник, повинуясь все той же программе, основанной на эффекте Рашмора.

— Пит, я предлагаю ничего не менять в наших отношениях. В конце концов мы имеем на это полное право — своему мужу я принадлежу только во время Игры.

— А как же Клем? — Питу Гарднеру стало вдруг искренне жаль Клема Гейнса. Чувство это, однако, уже через мгновение сменилось чувством совсем иного рода — ему страсть как захотелось увидеться со своей супругой. Произойти это могло уже и завтра, для этого ему достаточно было выбросить тройку.

На следующее утро Пит Гарден проснулся от звуков настолько неожиданных, что тут же соскочил с постели и, застыв у окна, стал напряженно вслушиваться. Он слышал детские голоса. Где-то за окном его квартиры в Сан-Рафаэле спорили дети.

Пит решил, что слышит голоса мальчика и девочки. Выходит, за время его отсутствия в этих краях, здесь, по крайней мере дважды, рождались дети. Родители их байндерами быть не могут — для того чтобы участвовать в Игре, нужно обладать немалой собственностью. Пит был настолько потрясен самим фактом появления детей, что тут же решил подарить их родителям какой-нибудь небольшой городок — Сан-Ансельмо, или Росс, или и то и другое сразу. Надо дать этим людям возможность участвовать в Игре. Если, конечно, они того захотят.

— Это все ты! — дрожащим от негодования голоском пропищала девочка.

— Нет, ты! — уверенно ответил мальчик.

— Отдай сейчас же! — Послышались звуки борьбы.

Пит Гардер зажег сигарету, нашел свою одежду и стал торопливо одеваться.

Тут его взгляд упал на дальний угол комнаты, в котором стояла старая винтовка МВ-3. Он купил ее в свое время для защиты от китайцев. Она ему не понадобилась, ибо китайцы в Калифорнию так и не пожаловали. В качестве своего полномочного представителя они прислали радиацию Хинкеля, бороться с которой с винтовками в руках было бесполезно. Излучение, которому подверглась Америка со спутника «Овод-С», тут же решило исход войны. Победителей в этой войне, однако, не было — волны излучения Хинкеля сделали свое дело — для них Китайская Народная Республика ничем не отличалась от Соединенных Штатов Америки.

Пит пересек комнату и взял в руки винтовку. Ей было уже сто тридцать лет — антиквариат, да и только. «Может, она уже и не стреляет, — подумал Пит. Впрочем, теперь-то и стрелять было не в кого. Подобное могло прийти в голову разве что психопату — людей на Земле и так почти не осталось, — в Калифорнии, например, живет тысяч десять, не больше». Он вздохнул и осторожно поставил винтовку на место.

Вообще говоря, заряды МВ-3 предназначались для стрельбы по танкам, но уж никак не по людям, — они легко прошивали броню советских TЛ-90. Он вдруг вспомнил учебные фильмы, которые показывали им во время сборов офицеры Шестой армии. Помимо прочего в них говорилось и о том, что подобное оружие целесообразно использовать для поражения больших скоплений неприятеля. Где их теперь увидишь — эти большие скопления?

— Приветствую тебя, Бернгардт Хинкель! Приветствую и поздравляю! Ты такой же человек, как и все мы, смог создать такое оружие, которое разит незаметно, так незаметно, что люди о том и не подозревают. Ты можешь радоваться — видишь, во что мы превратились?

Не научись люди удалять Хайнсову железу, на Земле их скорее всего давно бы уже не осталось. Разумеется, при известных сочетаниях супругов зачатие все еще было возможно, но что это за сочетания, сказать не мог никто. Достоверно известно было лишь то, что зачатие возможно.

Дети, боровшиеся за окном, служили тому подтверждением.

С улицы послышался рокот механического дворника, оснащенного мощной системой авторегуляции, он убирал мусор и одновременно подстригал газоны. Детские голоса утонули в стрекоте и жужжании.

«Более чистым город не был никогда», — подумал Пит, глядя на то, как машина, раздраженно загудев, выбросила псевдоподий в направлении разросшегося куста камелии. Теперь в нем не оставалось почти никого и ничего. В прошлый свой приезд он познакомился с данными переписи — согласно этим данным, в

городе жило не больше дюжины людей, ни один из которых не был байндером.

За механическим дворником следовала вторая еще более сложная конструкция, походившая на гигантского клопа с парой десятков ног. Это было ремонтно-восстановительное устройство, поддерживающее в должном состоянии улицы и здания Сан- Рафаэля. Агрегат этот мог за несколько дней восстановить из руин целый город. В данном случае задача у ремонтника была более скромная — он предохранял город от разрушения. Для чего или для кого он это делал, понять было невозможно. Кто знает, возможно, дыркам, наблюдающим за Землей со спутников, просто не нравится вид развалин…

Затушив сигарету, Пит направился на кухню, надеясь найти что-нибудь съестное. Он не посещал эту квартиру вот уже несколько лет, и потому содержимое вакуумного холодильника было ему неведомо. Открыв дверцу, он обнаружил на полке бекон, молоко, яйца, хлеб и джем. О лучшем завтраке он не мог и мечтать. Продукты скорее всего принадлежали прежнему хозяину Сан-Рафаэля Антонио Гарди. Вряд ли этот Антонио когда-нибудь предполагал, что потеряет в Игре не только свой дом, но и саму возможность отыграть его. Игра — штука суровая…