Андрей Морголь - Арсенал эволюции

что я вернусь. И жестокость эта, когда мы дрались, пожалуй, тоже была

необходима. Ведь я на самом деле надеялся плотно тебя вырубить, чтобы

ты всю заварушку на поле боя наблюдал из лазарета. Кто ж мог

догадаться, что ты так быстро оклемаешься? Я, знаешь ли, сильно

удивился, когда этого Цмока увидал. Но еще больше офигел от того, как

ты его сделал. Я-то думал — ты вообще в медсанчасти после нашего

разногласия прохлаждаешься. И, представь, даже помочь тебе ничем не

мог, хотя стремление было... — Шаман усмехнулся краешком рта. —

Понимаешь, после разговоров с Кащером и его колдунами я понял, что

альянс с ними — гнилая затея, бесперспективная. Ну, ты сегодня уже

слышал об этом. Короче, я быстро смекнул, что к чему, якобы примкнул к

ним и вызвался лично заняться доспехами — это чтобы никто не путался

под ногами. Представляешь, так забегался с этими железяками! И найти

надо было, и догнать. С ребятами Атома, к тому же, аккуратно сработать

пришлось — ведь почти свои. Поручика, кстати, жаль. Толковый был

мужик. Но я как подоспел — уже отошел парень. Вот. Собственно, с этим

всем водоворотом как-то уж не до тебя было, извини. Да ты и сам,

гляжу, неплохо справился. Дальше сам знаешь как вышло. Собственно

говоря, на такой примерно исход я и рассчитывал.

Ай да Сашка! Ай да сукин сын! Конечно, Шаман очень грамотно и

красиво мне сейчас все обрисовал, будто и в самом деле он

контролировал каждый свой шаг и даже за мной присматривал краем глаза.

Однако имелся у меня еще один вопрос. Такой, что искренний ответ на

него мог напрочь испортить нашу хрупкую, едва налаженную в данный

момент дружбу. Но задать его все-таки пришлось:

— А если бы вышло по-другому? Вдруг тебя устроил бы союз с

нечистью? Что если ты согласился бы присоединиться к ним? Ведь ты был

готов и к такому?

— Да, был готов, — твердо ответил Шаман и сразу же возразил: —

Только меня интересовал вовсе не союз. Исход битвы мне был абсолютно

безынтересен. Главное, чтобы выжил Кащер и смог сделать то, что мне

нужно. Только вот не нужно мне того, что он мог. Ты не думай, я не

оправдываюсь. Просто хочу, чтобы ты меня понял, чтобы знал, какая у

меня была мотивация. И тебя, Арсенал, я при любом раскладе все равно

бы не бросил. Говорил ведь. Даже в случае полной победы нечисти я бы

не отдал тебя им на растерзание. Видишь, все сходится к тому, что

перед тобой виноват я лишь в одном: немножко припечатал прошлой ночью,

и то для дела. Так что, дружище, не суди меня строго. Да, кстати, —

Саня щелкнул пальцами, — когда будешь избивать на тренировке, знай: ты

реально можешь меня сделать. Что-то в тебе есть такое… этакое. Нет, не

могу в данный момент объяснить. Только тебе надо научиться этим

пользоваться, вовремя извлекать и подстраивать под себя. Я видел нечто

изумительное в твоих глазах, движениях. Ты сам по себе способен на

многое. Каким только способом развить в тебе твои способности? — Шаман

задумался на секунду и решил: — Надо будет всерьез ими заняться.

Участим тренировки.

Я посмотрел на свое переломанное тело и мысленно сказал ему

спасибо за то, что своим плачевным состоянием оно будет ограждать меня

от изнуряющих упражнения хотя бы пару месяцев.

— Ладно, Саня, — сказал я, — поговорим с тобой, потом. Будем

считать, суд присяжных признал тебя невиновным перед потерпевшим.

Только тебе, небось, еще князю придется рассказывать эти сказки.

— Да уже рассказывал, — махнул рукой Шаман. — Скептически он к ним

отнесся. Правда, князю сейчас не до этого. Сидит с советниками, сам

свою легенду разрабатывает. О том, как великий Радзивилл Седьмой не

побоялся ради спасения державы отправиться лично вместе с отрядом

пришельцев на зачистку города-факела, встал лицом к лицу с врагом

лютым, да и завалил его собственноручно. В общем, пиарщики вовсю

трудятся.

— Кстати! — вспомнил я. — А где наш князь-то был, когда все Кащера

одолеть пытались?

— О! Этот любопытный стратег вместе с остальными пленниками

коротал время в ожидании, не выходя из подземелья. Грамотно построил

заложников и солдат напротив коридора, чтоб, если что, Кащер сначала

напоролся на них, и каждую минуту отправлял перепуганных бойцов

проверять обстановку в сокровищнице.

— Вот молодец, правитель! — я бы еще и поаплодировал, если б мог.

— Эх, Саня! Что ж мы такими хитро… — я кинул взгляд на скучающую

Арлету, — хитрыми не уродились, а?

Шаман лишь с улыбкой пожал плечами.

— Ладно, дружище, — собрался я. — Тут у нас давненько назревал

разговор с Арлетой. Можешь оставить?

— Конечно.

Друг без промедления покинул палатку. Мы с девушкой вновь остались

наедине. Настало время и в этих отношениях расставить все по местам. Я

выждал минуту, посмотрел на вмиг подобравшуюся охотницу и спросил:

— Ну а ты? Ты меня простишь?

Арлета не отвечала долго. Охотница смотрела в землю и, собираясь с

мыслями, нервно крутила в руках стрелу. Наконец подняла взгляд:

— Не знаю… Я много думала. Многое мне рассказал Скокс, пока ты был

без сознания. Знаешь, Сеня, ведь ясно, что там, в Гладе, по-другому ты

поступить, наверное, не имел права, поэтому на самом деле твои

действия оправдать несложно. Только я не могу тебя простить. Простить

не могу, поэтому, — Арлета глубоко вздохнула, — постараюсь все забыть.

Ради нас с тобой и ради него, — девушка нежно погладила живот.

Немного закружилась голова — оказывается, пока охотница говорила,

я даже не осмеливался дышать.

— Спасибо, милая, — с облегчением выдохнул я.

Тихую идиллию прервал вломившийся в палатку майор, который тут же

недоверчивым взглядом принялся меня разглядывать.

— Уже? — спросил он.

— Что уже? — решил я уточнить.

— Оклемался, — пояснил Глухович. — Быстро ты. Как будто в тазик с

нашатырем положили. Ну что, собирай свои кости, еще что-нибудь ценное,

нажитое непосильным трудом, и будем потихоньку выдвигаться. Телепорт

через двадцать три минуты.

— Как? — обомлел я. — И все? И домой?

— А ты думал? Мы с ребятами не на постоянное место жительства сюда

явились. Пора и честь знать.

— Что, и я с вами?

— А как же? Ты ведь мне обещал. Кулаком в грудь бил, мол, наше

начальство за твою информацию всем премии повысит, если поможем. Вот —

мы помогли, теперь твоя очередь соблюдать условия. Собственно, у тебя

другого выхода нет. Во-первых, мы в любом случае вернем тебя домой,

тебе сопротивляться-то все равно нечем. А во-вторых, если над тобой не

поколдуют наши медики, то здесь тебя, скорее всего, и похоронят. Даже