Андрей Морголь - Арсенал эволюции

внимательно наблюдали за нами и при этом абсолютно ничего не выражали,

как будто были пустыми. От этого взгляда стало даже как-то не по себе.

А самая главная отталкивающая черта первого яруса — это, без сомнения,

чудовищная смесь самых отвратительных в мире запахов. У меня

складывалось впечатление, что добегать до туалета здесь считается

дурным тоном. И это, между прочим, еще не самое плохое. Время от

времени возникало такое ощущение, будто кое-где, совсем рядом с нашим

маршрутом, имеется в наличии не совсем живой человек, причем уже

далеко не первый день. Борьба с чувством тошноты приобрела жизненно

важный оттенок, именно поэтому выражения лиц у нас с волшебником во

время прогулки были примерно одинаковыми.

Внезапно я почувствовал чужеродное шевеление в левом кармане

штанов. Ненавязчиво прихватив обнаглевшую руку, я довел ее обладателя,

пытавшегося вяло выкрутиться, до первого попавшегося несущего столба и

с глухим стуком познакомил их поближе. Лохматый бродяжка при встрече с

препятствием откинулся навзничь и ухватился за нос, из которого вовсю

брызнула кровь.

— Ой! Что случилось? — как бы невзначай, с усмешкой взялся я за

голову. — Не ушиблись?

Я помог встать незадачливому карманнику, но тут же ударом в грудь

вернул его в изначальное положение.

— Да что ж вы так неаккуратненько? — весело подмигнул я спутникам.

Скокса явно позабавило зрелище, однако при этом волшебник выглядел

абсолютно по-глупому. А все оттого, что пока наш несравненный чародей

довольно скалился, другой воришка уже полным ходом извлекал из рукава

кудесника волшебный шар. Судя по всему, наша компания попалась на

четко спланированный развод.

— Стой! — вылупив глаза, возопил я, но было уже поздно.

Карманник резво бросился наутек, сжимая в руках добычу. Арлета тут

же скинула заплечный мешок и рванула в погоню. Волшебник пару секунд

обескураженно хлопал веками, но, сообразив что к чему, решил было

присоединиться к охотнице. Я схватил его за рукав:

— Куда уж тебе, раззява! На! — Я бросил под ноги Скоксу поклажу и

понесся вслед за беглецом, скрывающимся в дебрях трущоб.

Огибая лачуги, перепрыгивая попрошаек и обильно разбрызгивая

вонючую грязь, мы мчались за вконец потерявшим всякий страх щипачом,

который в одночасье лишил ужасного волшебника всего могущества. В

голове заводным ритмом ударных и электрогитар навязчиво стала играть

смутно знакомая, очень динамичная мелодия. Ворюга улепетывал не

оборачиваясь и явно со знанием дела. Очередной раз вильнув между

кривыми хибарками, он скрылся в здании, разительно отличавшемся от

остальных своим вполне крепким видом.

— Там ход наверх — давай за ним, а я низом пойду, — бросила

охотница и метнулась за поворот.

Что ж, ей виднее. Я распахнул плечом дверь, за которой только что

скрылся беглец. Не обращая внимания на жавшихся в испуге по углам

обитателей, я взмыл вверх по лестнице, располагавшейся прямо напротив.

Всего в нескольких метрах выше слышалось торопливое громыхание шагов,

поэтому сомневаться в правильности выбранного направления не

приходилось. Одолев два пролета, я сшиб с ног какого-то зеваку,

увлеченно задравшего голову, и оказался в самом верхнем помещении.

Наскоро осмотревшись, я заметил в дальней стене маленькое открытое

отверстие и выскальзывающую оттуда наружу стопу злоумышленника. Хорошо

еще, что успел увидеть, так как лаз почти сразу захлопнулся крышкой,

замаскировавшись начисто. Интересно, а что если ворюга теперь стоит

снаружи и ждет моего появления? Эдак можно и украденным шариком по

голове отхватить, если ее первой высунуть из дырки. Но я все-таки

последовал за жуликом и вскоре очутился на деревянном мостике, вдоль

которого с одной стороны располагались дома, а с другой торчали

перила.

Внизу, с довольно приличной высоты, виднелись красоты первого

яруса, там же выжидающе смотрела наверх Арлета. Я указал ей

направление движения и вновь бросился в погоню. Мелодия, название

которой я все пытался вспомнить, по-прежнему громыхала в сознании,

причем весьма органично подходила к заданному темпу бега. Воришка

наяривал по мостику, расталкивая ошарашенных прохожих. С другой

стороны этой импровизированной улицы зеркальным отображением шел ряд

бревенчатых домов и такой же деревянный настил с перилами. Местами два

мостика сообщались друг с другом перемычками, а периодически давали

боковые ответвления на другие улицы. Карманник шустро лавировал по

этим чудесам инженерной мысли, углубляясь в город-мечту любого

паркуриста или ямакаси, но я не отставал и даже успевал знаками

показывать Арлете, куда бежать. Достигнув одного из перекрестков,

щипач, видимо, захотел спрыгнуть вниз, но вонзившаяся в дом прямо

перед его носом стрела несколько сбила с толку беглеца. Этого времени

мне как раз хватило, чтобы выполнить намерение воришки, правда, в

несколько ином виде. Ударом ноги я отправил его на первый ярус.

Проломав перила, бродяга в головокружительном полете приземлился

спиной в грязь, застонал, выгнулся дугой, но встать не пытался. Синий

шар Скокса, изрядно запачканный грязью, откатился в сторону. К нему

тут же подскочила охотница, сгребла в руки, а после склонилась над

телом карманника. Глянув по сторонам, вскоре я нашел удобный несущий

столб и съехал по нему вниз. Мелодия в голове оборвалась, но тут же

всплыло и ее название «Ride the chariot to the devil» {{

«Гони карету к дьяволу» ( англ .).}} , и группа «SUM-41»,

исполнявшая эту инструменталку на просторах моих извилин. Как-то

удачно в этот раз подбор музыки получился, а то всякая ерунда обычно

приедается.

— Ну что, живой? — спросил я у охотницы, и та утвердительно

кивнула. — Допрыгался? Каскадер-самоучка, — уже к воришке обратился я.

Мужичок опять простонал, закашлялся, затем сплюнул в сторону и

растянулся в болезненной ухмылке:

— Попались… кхе-кхе… куропатки! Попались! — Бродяга засмеялся, но

гримаса боли тут же обезобразила его лицо, и воришка схватился за

ребра.

— Откуда столько оптимизма? — не понял я такого разительного

несоответствия настроения щипача сложившейся ситуации.

— Ну-ка, ну-ка! И кого это к нам занесло с верхних ярусов? —

раздался голос из-за спины.

Там стояли трое оборванцев, а в руках у них что-то неприятно и

раздражающе сверкало металлическим блеском.

— Небось, карманы жмут, аж помереть хочется, — донеслось из

соседней подворотни.

Оттуда тоже нарисовалась полностью аналогичная троица.