Роберт Мак-Каммон - Грех бессмертия

Но Гаррис протянул руку. Раздалось тихое клацание, цепочка упала. Демарджон отъехал назад, дверь открылась.

- Входите, - сказал он.

Эван вошел. Резкий солнечный свет наполнил гостиную.

Демарджон проехал по комнате, затем замер, наблюдая за Эваном.

- Пожалуйста, - тихо сказал он. - Закройте за собой дверь на цепочку.

Эван сделал, как ему было сказано.

- Я увидел вас из окна своей кухни и подумал, что сейчас подходящее время, чтобы зайти и извиниться.

Гаррис показал ему на диван и Эван уселся.

- Извиниться, - спросил Демарджон. - За что?

- За мои скверные манеры по отношению к вашей жене несколько дней тому назад. - Он немного помолчал, наблюдая за реакцией своего собеседника. Казалось, он не знал, о чем говорит Эван. - Она купила для моей маленькой дочурки игрушечный лук со стрелами. - Эван пожал плечами. Не знаю. Я был возбужден; эта игрушка напомнила мне кое о каких вещах, которые меня беспокоили, и я вышел из себя. - Говоря это, он внимательно рассматривал мистера Демарджона: его белую рубашку с коротким рукавом, темные брюки, черные подтяжки, его лицо бледного серого цвета и темные глаза. - Я ничем не хотел задеть чувства вашей жены, - сказал Эван. - С ее стороны было очень любезно посидеть с Лори, да еще купить для нее эту игрушку. Не знаю, что на меня нашло... Я просто потерял контроль над собой. Надеюсь, вы это поймете.

Демарджон молчал.

- Конечно, вы имеете право сердиться на меня, - продолжал Эван, зная, что заслуживает всего, что собирается получить. - Я вижу вы расстроены. Но пожалуйста, моей жене очень нравится миссис Демарджон. Я не хочу видеть, как их дружба...

- Уезжайте отсюда, - прошептал Демарджон.

Эван не был уверен, что правильно расслышал его.

- Что?

- Уезжайте отсюда, - повторил Демарджон хриплым сдавленным голосом. Он немного прокатился вперед, затем остановился, и Эван увидел в его глазах дикое выражение. - Забирайте вашу жену и ребенка и уезжайте. Сейчас. Сегодня.

- Сожалею, - сказал Эван. - Я не понимаю, что вы...

- Уезжайте из Вифанииного Греха! - сказал Демарджон с полукриком, полурыданием. - Не беспокойтесь ни о вашей мебели, ни об одежде, ни о доме. Просто забирайте их и уезжайте!

Пристально глядя в безумные глаза Демарджона, Эван чувствовал, как внутри него нарастает грызущий холодный страх. Он все еще не понимал, о чем говорит Демарджон, но в это мгновение он казался ему ужасающим живым трупом.

- Послушайте меня! - сказал Демарджон, явно пытаясь сохранить контроль над собой. Весь дрожа, он подъехал поближе к Эвану, его глаза смотрели широко и умоляюще. - Вы не знаете. Вы не понимаете. Но то, что вы чувствуете, это правильно, вы еще не видите этого, но это так и есть. Сейчас, ради Христа и всего святого, вам надо спасти вашу жену, ребенка и самого себя...

- Подождите минутку! - сказал Эван. - Что, к дьяволу, вы...

Демарджон резко посмотрел на дверь, словно услышал там что-то. Его лицо превратилось в неподвижную маску, он сглотнул и затем снова посмотрел на Эвана. - Они знают, что вы подозреваете что-то неладное, - сказал он. Они наблюдают за вами и ждут. И когда они придут за вами, - _н_о_ч_ь_ю_, тогда будет слишком поздно...

- Кто? - спросил Эван. - Кто придет?

- Они! - сказал Демарджон, его руки дрожали на серых подлокотниках кресла. - Господи, неужели вы не заметили, что ни один человек не ходит по улицам Вифанииного Греха после наступления ночи? Вы не видели это?

- Нет, я...

- Они убили Пола Китинга ночью, - поспешно сказал Демарджон. - И забрали его тело туда, куда уносят все тела. После того, как они убили его, я услышал боевой клич и попытался перерезать себе горло кухонным ножом, но она не дала мне это сделать. Она сказала, что я не должен так уходить от них, и, о Господи Иисусе, ее глаза жгли меня...

Он же сумасшедший, понял Эван. Или стал сумасшедшим. Что он несет насчет Китинга? О чем он говорит?..

- Они придут за вами! О, да, они придут за вами так же, как приходили за мной! - Струйка слюны стекла с губ Демарджона и теперь свисала с его подбородка на рубашку. - Ночью! Они придут ночью, в полнолуние, и заберут вас туда, на то место... Боже мой, что за ужасное место!

Эван покачал головой и начал подниматься с дивана, чтобы двинуться к двери.

- Вы мне не верите! - сказал Демарджон. - Вы не понимаете! - В его глазах промелькнуло что-то темное и страшное. - Я покажу вам. Я покажу вам, что они сделают! - И он начал закатывать штанину своих брюк. Дыша хрипло и неровно, он что-то бормотал себе под нос. Штанина разорвалась. Его пальцы сжались и потянули за колено. Эван увидел, как солнечный свет отражается от блестящего пластика.

Пальцы Демарджона возились с повязкой. Затем, с усилием, отразившимся на его лице, он отшвырнул прочь свою коленку. Нога сверкнула в воздухе и упала на пол рядом с креслом-каталкой. Затем, скрипя зубами, Демарджон принялся сдирать ткань со своей правой ноги; на лбу у него проступили капельки пота. Еще одна повязка. Тяжело дыша, он отшвырнул протез прочь. Правая нога упала по другую сторону кресла, и пустые разорванные штанины повисли на изуродованном теле.

Эван, открыв рот, пятился к двери. Он потерял дар речи! Споткнувшись обо что-то, он чуть не упал спиной на кофейный столик.

Пот струился по лицу Демарджона. Протезы лежали сбоку, черные подтяжки блестели, черные носки облегали пластмассу. Демарджон устремил на Эвана свой измученный взгляд.

И начал хохотать истерическим сумасшедшим хохотом. В это время слезы наполнили его глаза и покатились вниз по его щекам на белую рубашку. Смех звоном отдавался по комнате, скрипучий и страшный, смех человека, которого уже невозможно спасти. "Господи, нет..." - прошептал Эван, мотая головой из стороны в сторону и отступая назад, когда Демарджон направил свою коляску на него. - "Боже Святый на небесах, нет, нет, нет!"

На крыльце послышалось позвякивание ключей. Дверь слегка приоткрылась, удерживаемая цепочкой. В щель заглянуло женское лицо. "Впустите меня!" - послышался голос миссис Демарджон, настойчивый и требовательный.

Эван потянулся к цепочке.

- Она убьет меня! - сказал Демарджон, пытаясь остановить смех, слезы еще капали у него с подбородка. - Они все убьют меня!

Эван замешкался, его кровь заледенела, а пальцы замерли на расстоянии нескольких дюймов от дверной цепочки.

- Мистер Рейд? Это вы? Впустите меня, пожалуйста.

- Она убьет меня! - прошипел мистер Демарджон.

Он колебался, удерживаемый взглядом искреннего ужаса в глазах Демарджона.

- Мне необходимо увидеть своего мужа! - резко сказала миссис Демарджон.

Эван отвел свой взгляд от Демарджона и отпер дверь. Позади него Демарджон скулил, словно животное, пойманное в ловушку.

Женщина прошла в гостиную, быстро взглянула на своего мужа, а затем на Эвана, и поставила на стол сумку с продуктами, Демарджон откатился назад, налетев на один из отброшенных протезов. Выражение ужаса на его лице вызывало озноб у Эвана и возвращало назад терзающее его воспоминание: он лежит на койке, прикрученный проволокой, а вкрадчиво улыбающаяся женщина держит над ним небольшую клетку, в которой семенит и перебирает лапками что-то недоброе.