Роберт Мак-Каммон - Песня Свон

Она отодвинула от себя изношенный кожаный футляр, предлагая его Шейле.

Глаза другой женщины загорелись и она села на пол так же, как дети это делают в Рождественское утро.

Сестра смотрела как Шейла торопливо расстегивает молнию на футляре.

Шейла забралась в него и ее рука вылезла обратно, держа стеклянное кольцо.

Темно-голубой огонь прорвался через него, озарив на мгновение все вокруг, а затем исчез.

Темный голубой свет вызвал учащенное сердцебиение у Шейлы.

- Он сегодня ярче! - сказала Шейла, ее пальцы нежно ласкали стекло.

Осталось только одно острие стекла.

- Вы не думаете, что он сегодня ярче?

- Да, - согласилась Свон. - Я думаю, что да.

- О... это так красиво. Так красиво.

Она протянула его Сестре.

- Заставь его быть ярким!

Сестра взяла его, и как только ее рука приблизилась к его холодной поверхности, драгоценные камни вспыхнули и загорелся огонь вдоль золотистых нитей.

Шейла смотрела на это пораженная, и в этом чудесном свете ее лицо теряло свою суровость, линии и морщины смягчались, груз лет исчезал. Она все же сделала это тогда, когда Сестра рассказала о нем в первую ночь. Она вышла в поле и нашла могильную доску, гласящую: "РАСТИ ВИЗЕРС". Грузовики, бронированные машины катились по полю, и солдаты насмешливо звали ее, но ничто из всего этого не беспокоило ее. Сначала она не могла найти указатель и бродила взад-вперед вдоль поля, ища его, и упорно продолжала искать, пока не нашла, все еще торчавший из земли, но уже неустойчиво наклоненный в одну сторону и весь растрескавшийся. Следы шин оставили зигзаги везде вокруг него, а возле лежал мертвый человек с простреленным лицом. Она опустилась на колени и начала разрывать маслянистую грязь. И потом, наконец, увидела торчащий край кожаного футляра и вытащила его. Она не стала открывать футляр, а спрятала его под пальто так, чтобы никто не мог отнять его у нее. Затем она сделала еще одну вещь, о которой просила ее Сестра. Она вытащила указатель из земли и отнесла его далеко от того места, где он был первоначально, и там оставила его лежать в грязи.

Держа футляр под полой своего тяжелого пальто и пряча свои грязные руки, она вернулась в трейлер. Один из охранников выкрикнул:

- Эй, Шейла! Мне как, заплатить, или сегодня это бесплатно?

Другой охранник попытался схватить ее за грудь, но Шейла проскользнула внутрь и захлопнула дверь перед его хитрым лицом.

- Так красиво, - прошептала Шейла, когда смотрела, как светится драгоценный камень. - Так красиво.

Сестра знала, что Шейла в восторге от стеклянного кольца, и она очень хорошо хранила их секрет. За это время, что они были вместе, Шейла рассказала Сестре и Свон о своей жизни до семнадцатого июля, и как полковник Маклин и Роланд Кронингер напали на них с Руди на земле грязных бородавочников, на берегу Великого Соленого Озера. Она больше не слышала детского плача и Руди не преследовал ее в кошмарах; когда бы ребенок ни начинал плакать, Свон всегда была рядом и заставляла младенца замолчать.

- Так красиво, - шептала она.

Сестра с минуту смотрела на Шейлу, а потом отломила последний выступ стекла.

- Вот, - сказала она, протягивая кусочек кольца, переливающийся ярким изумрудно-зеленым и сапфирно-голубым, и дала его Шейле.

Все женщины просто смотрели на него.

- Возьми, - предложила Сестра. - Он твой.

- Мой?

- Да. Я не знаю, что у нас впереди. Я не знаю, где мы будем завтра или через неделю. Но я хочу, чтобы это было у тебя. Возьми его.

Шейла медленно подняла руку. Она колебалась. И Сестра сказала:

- Бери!

Тогда Шейла взяла его, и цвета сразу же снова потемнели до темно-синего. Но глубоко внутри стекла появился маленький рубиново-красный отблеск, как пламя свечи.

- Спасибо... Спасибо тебе, - сказала Шейла, почти покоренная.

Ей не приходило в голову, что это могло стоить многие сотни тысяч долларов в том мире, который был раньше. Она любовно провела пальцем по крошечной красной вспышке.

- Оно станет ярче, не так ли? - спросила она с надеждой.

- Да, - ответила Сестра. - Думаю, станет.

А потом Сестра обратила свое внимание на Свон, и она знала, что время пришло.

Она вспомнила кое-что, что сказал ей старьевщик, когда он захотел увидеть, что у нее внутри футляра: "Мы не можем вечно держать вещи, мы должны расставаться с ними".

Она вдруг поняла, что знала, чем было стеклянное кольцо. Знала это давно. Теперь, когда отломали последний шип, оно было даже более чистым. Знала это и Бет Фелпс много лет назад в разрушенной церкви, когда кольцо напомнило ей о Статуе Свободы.

- Это, должно быть, корона, не так ли? - спросила Бет.

Человек с алым глазом тоже понимал это, когда спрашивал у нее, где оно:

"Кольцо, корона", сказал он.

К_о_р_о_н_а_.

И Сестра знала, кому эта корона принадлежала. Она знала это с тех пор как нашла Свон в Мериз Рест и увидела, как растет новая кукуруза.

Нельзя вечно держаться за вещи, думала она. Но, ох, она очень, очень сильно хотела этого.

Стеклянная корона стала целью всей ее жизни. Она заставила ее поднять и идти вперед, шаг за шагом, по этой кошмарной земле. Она цеплялась за корону с ревнивой страстью леди Нью-Йорка, и она и проливала свою кровь и забирала чужую, чтобы защитить ее.

А теперь время пришло. Да. Сейчас пора. Потому что для нее дорога на ощупь закончена. Когда она смотрела в стекло, она видела красивые драгоценности и нити золота и серебра, но ничего больше. Ее путь наугад пройден.

Это Свон сделает следующий шаг.

Сестра поднялась с матраца и приблизилась к Свон, держа сверкающее стеклянное кольцо перед собой.

Свон обнаружила, что это был тот образ, который она видела в магическом зеркале Расти.

- Встань, - сказала Сестра, и ее голос задрожал.

Свон встала.

- Это принадлежит тебе, - сказала Сестра. - Это всегда принадлежало тебе. Я просто была хранителем. Но я хочу, чтобы ты помнила одну вещь, и крепко помнила: если чудо может превратить обыкновенный песок в нечто, подобное этому... тогда просто подумай - только помечтай - во что оно может превратить людей.

И она водрузила корону на голову Свон.

Она превосходно подошла ей.

Внезапно золотой свет вспыхнул вокруг короны, пошел на убыль и вспыхнул снова. Бриллиантовый блеск заставил обеих, Сестру и Шейлу, прищуриться. А глубоко в золоте переливалось множество цветов, сияющих, как сад в солнечном свете.

Шейла зажала рот рукой; ее глаза были вытаращены, и она начала одновременно и плакать, и смеяться, когда цвета освещали ее лицо.

Сестра чувствовала излучаемый жар, как будто ей в лицо било солнце. Он стал настолько ярким, что она была вынуждена отступить на шаг, ее рука поднялась, чтобы заслонить глаза.

- Что происходит? - спросила Свон, сознающая сияние и покалывающее чувство теплоты на своей голове.