Роберт Мак-Каммон - Песня Свон

- Довольно, - позвал Уорнер. - То, что надо.

Роланд был загипнотизирован видом плавящейся плоти. Оторванный рукав куртки Маклина загорелся, и дым стал подниматься по стенкам ямы.

- Достаточно, - закричал Уорнер. - Малый никак не остановится! Роланд, черт побери, достаточно!

На этот раз голос мужчины рывком вернул его к действительности. Роланд выпустил руку полковника и увидел, что обрубок обгорел до черноты и блеска, как будто его покрыли смолой. Языки огня на рукаве куртки Маклина стихали. Все кончено, - подумал Роланд. Все кончено. Он сбил пламя с головни ударами о стену ямы и после этого бросил его.

- Я сейчас найду какую-нибудь веревку, чтобы вытащить вас, - позвал Уорнер. - Как вы там?

Роланду не хотелось отвечать. Свет Уорнера пропал, и Роланд остался во тьме. Он слышал хриплое дыхание полковника и перелез через труп, который лежал, зажатый между ними, пока его спина не уперлась в камень, потом вытянул ноги и положил священный топор рядом с собой. На его забрызганном кровью лице застыла улыбка, но глаза были расширившимися от шока.

Полковник застонал и пробормотал что-то, чего Роланд ничего не понял. Потом он сказал еще раз, голос его был сдавленный от боли. - Возьми себя в руки. - Пауза и снова: - Возьми себя в руки... Возьми себя в руки, солдат... - Голос был иступленным, стал громче, а затем упал до шепота. Возьми себя в руки... да, сэр... каждый кусочек... да, сэр... да, сэр. Голос полковника стал звучать как у ребенка, забившегося в угол от порки. - Да, сэр, пожалуйста... да, сэр... да, сэр... - Закончилось это звуком, бывшим нечто средним между стоном и судорожным рыданием.

Роланд внимательно вслушивался. Эта не был голос триумфатора, героя войны, он звучал скорее как у кланяющегося просителя, и Роланд изумился тому, что скрывалось в сознании Короля. Король не может умолять, подумал он. Даже в страшном кошмаре. Королю опасно выказывать свою слабость.

Позже, Роланд не знал на сколько, что-то ткнуло его в колено. Он пощупал во тьме и коснулся руки. Маклин пришел в сознание.

- Я перед тобой в долгу, - сказал полковник Маклин, и теперь его голос опять звучал как голос истинного героя войны.

Роланд не ответил, но его осенило, что ему понадобится чья-либо защита, чтобы пережить все, что предстоит. Его мать и отец, скорее всего, погибли, а их тела исчезли навсегда. Ему понадобится щит против будущих опасностей, не только в Земляном Доме, но и вне его, это в том случае, сказал он себе, если они когда либо вообще увидят опять внешний мир. Но он решил, что с этого момента впредь должен тесно держаться Короля, это может быть единственным способом, с помощью которого он сможет выбраться из этого подземелья живыми.

И, если повезет, он хотел бы выжить, чтобы увидеть, что же осталось от мира вне Земляного Дома. Когда-нибудь я все же увижу это, - подумал он. Если он пережил первый день, то переживет и второй и третий. Он всегда был выживающим, это неотъемлемое качество Рыцаря Короля, и теперь он сделает все, что ни потребуется, чтобы остаться в живых.

Старая игра окончилась, - подумал он. Новая игра вот-вот начнется. И она может стать величайшей игрой Рыцаря Короля, какую ему когда-либо приходилось проводить, потому что она будет настоящей.

Роланд нежно взял священный топор и ждал, когда вернется одноглазый горбун, и ему все казалось, что он слышит скрип суставов бредущего куда-то скелета.

16. СТРЕМЛЕНИЕ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ

- Леди, я бы этого на вашем месте не пил, ей-богу.

Испуганная голосом, Сестра Ужас оторвалась от лужи грязной воды, над которой она стояла на четвереньках, и посмотрела наверх.

В нескольких ярдах от нее стоял низенький кругленький человек в лохмотьях сожженного норкового манто. Из-под лохмотьев торчала розовая шелковая пижама, птичьи ноги были голыми, но на ступнях была пара черных тапочек с крылышками. На круглом луноподобном лице были впадины от ожогов, все волосы опалены, кроме седых баков и бровей. Лицо сильно распухло, крупный нос и щеки как будто надуты воздухом, и на них видна фиолетовая паутина лопнувших сосудов. Из щелей на глазных впадинах его темно-карие глаза переходили с лица Сестры Ужас на лужу и обратно.

- Это дерьмо отравлено, - сказал он, произнося "отравлено" как "отрублено". - Убивает сразу же.

Сестра Ужас стояла на четвереньках над лужей как зверь, защищающий свое право напиться воды. Она укрылась от проливного дождя в остове такси и всю долгую и отвратительную ночь пыталась уснуть, но редкие минуты ее покоя нарушались галлюцинациями с лицом того, в кинотеатре, у которого было не одно, а тысяча лиц.

Как только черное небо посветлело, приняв цвет речной тины, она покинула укрытие, стараясь не глядеть на труп на переднем сиденье, и пошла искать пищу и воду. Дождь стих, только моросило время от времени, но в воздухе холодало, холод напоминал начало ноября, и она дрожала в своих намокших лохмотьях. Лужа дождевой воды рядом с ней пахла пеплом и серой, но у нее во рту так пересохло и так хотелось пить, что она уже собралась обмакнуть лицо в воду и открыть рот.

- Там, позади, бьет водяной фонтан, прямо как гейзер, - сказал человек и показал туда, где по представлениям Сестры Ужас был север. Похож на "Олд Фэйтфул".

Она отпрянула от зараженной лужи. Вдалеке, как проходящий товарняк, громыхал гром, и сквозь низкие грязные облака не было видно и намека на солнце. - У вас нет ничего съестного? - спросила она его распухшими губами.

- Парочка луковых рулетов там, где, я думаю, была булочная. Не смог к ним даже притронуться. Моя жена говорит, что я единственный в мире с таким капризным желудком. Он приложил к животу руку, покрытую волдырями. У меня язва и желудочные колики.

Сестра Ужас поднялась. Она была дюйма на три выше с него.

- Страшно хочется пить, - сказала она. - Покажите, как попасть к воде?

Он поглядел на небо, задрав голову на звук грома, потом тупо постоял, разглядывая руины вокруг. - Я вот хочу найти телефон или полицейского, сказал он. - Всю ночь искал. Никого не найдешь, когда нужно, так ведь?

- Произошло что-то страшное, - сказала ему Сестра Ужас. - Не думаю, чтобы вообще есть телефоны или полиция.

- Я должен найти телефон, - настаивал человек. - Понимаете, моя жена будет волноваться, что со мной что-то случилось. Я должен позвонить ей и объяснить. Объяснить ей, что со мной все... в порядке. - Голос у него упал, и он уставился на свои ноги, нелепо торчавшие из кучи перекрученного металла и бетонных обломков. - Ох, - прошептал он, и Сестра Ужас увидела, что глаза у него увлажнились, как будто роса выпала на оконном стекле. Он ненормальный, черт его возьми, подумала она и двинулась на север, взбираясь на высокий хребет из обломков и хлама.

Через несколько минут она услышала как, тяжело дыша, низкорослый толстяк поравнялся с ней. - Видите ли, - сказал он. - Я не из этих мест. Я из Детройта. У меня обувной магазин в восточном торговом центре. Я сюда приехал по делам, понимаете? Если моя жена услышит обо всем этом по радио, она с ума сойдет.