Роберт Мак-Каммон - Жизнь мальчишки (Том 2)

Сразу голос, звучавший рядом со мной, стал громче и уверенней. Постепенно мой голос поднялся от неразборчивого и едва слышного шепота до чистоты и выразительной силы лучших ораторов. Я потрясение наслаждался происходящим. Я действительно - и это чистая правда - получал удовольствие от того, что читал свое произведение вслух со сцены другим людям.

Добравшись до последнего предложения, я прочитал слово "конец".

Конец этому рассказу. Но не всей истории.

Первой захлопала в ладоши моя мама. Вслед за ней принялся аплодировать отец, а за ними - и весь зал. Я видел, как Леди стоя хлопает ладонями, затянутыми в фиолетовые перчатки. От аплодисментов теплело на душе; но еще до того, как мне захлопали, я получил свою самую дорогую награду: я почувствовал, что веду слушателей в путь, и знал, что они доверяют мне свои судьбы. Возможно, завтра я захочу стать молочником, как отец, летчиком на реактивном истребителе или детективом, но в тот момент больше всего на свете я хотел быть писателем и только писателем.

Я принял из рук мэра Своупа свою почетную грамоту на блестящей табличке. Когда я, спустившись со сцены, шел между рядами, а потом садился на свое место, меня со всех сторон хлопали по плечу и жали мне руки; по тому, как светились улыбками мои родители, я понял, что они ужасно гордятся мной. Не важно, что имя на грамоте было написано неверно. Я понял, на что способен, и этого мне было достаточно.

Мистер Терренс Хосмер, завоевавший второе место, писал о фермере, вознамерившемся перехитрить стаю ворон, которые покушались на его пшеничное поле; победитель, миссис Ада Ярбай, описала животрепещущую картину полуночного преклонения зверей новорожденному Иисусу Христу. После того как все грамоты были розданы, мэр Своуп поблагодарил за внимание и сказал, что можно расходиться.

По пути Дэви Рэй, Бен и Джонни так и вились вокруг меня; и вообще, по-моему, мне уделяли гораздо больше внимания, чем завоевавшей первое место миссис Ярбай. Мамаша Демона тоже подошла поздравить меня и, обратив к моей маме свое широкое рыжеусое лицо, проговорила:

- Я хочу сказать, что в следующее воскресенье мы устраиваем праздник по случаю дня рождения Бренды и хотели бы пригласить вашего замечательного сына. Знаете, я посвятила свои стихи Бренде, потому что, по-моему, она очень чувствительный ребенок и способна понять поэзию. Вы позволите вашему мальчику прийти к Бренде на вечеринку? Можно прийти просто так, никакого подарка не нужно.

Мама быстро взглянула на меня, пытаясь угадать, каким должен быть ответ. Лично я смотрел на Демона, которая в ожидании стояла на другом конце зала. Заметив, что я гляжу на нее, Демон помахала рукой и шмыгнула носом. Дэви Рэй толкнул меня в бок локтем; мы даже понятия не имели, как близко к смерти мы находились. - Это просто здорово, миссис Сатли, что вы пригласили меня, большое спасибо, но, к сожалению, в воскресенье у меня очень много работы по дому и я вряд ли смогу прийти. Верно, мама?

Слава Богу, мама отличалась сообразительностью.

- Ах да, конечно, я совсем забыла! Конечно, я же велела тебе скосить на лужайке траву, и потом ты должен помочь отцу красить крыльцо!

- Правда? - хмыкнул отец.

- Крыльцо давно нуждается в покраске, - твердо сказала ему мама. - А воскресенье - единственный день, когда мы сможем заняться домашними делами все вместе.

- Я позову ребят на помощь, - подал я голос, но, обернувшись, не нашел никого из своих друзей. Видно, на ногах у них выросли крылья.

- Ну что ж, если вдруг тебе все-таки удастся выбраться к Бренде на день рождения, мы будем очень рады, Кори. Там будут только родственники, больше никого.

Миссис Сатли разочарованно улыбнулась. Она все поняла. Она вернулась к Демону, что-то сказала ей, и Демон тоже мне улыбнулась, той же улыбкой своей матери. Я почувствовал себя вывалянным в грязи с головы до пят. Но я не мог подавать Демону надежду. Я просто не имел на это права! Было бы просто бесчеловечно так себя вести. И кроме того, Боже мой, когда я представил себе, каким может оказаться это сборище родственников Демона, я просто содрогнулся от ужаса. По сравнению с этой бандой огненноволосых мои настенные чудовища кому угодно, наверное, покажутся милашками!

Мы уже почти добрались до дверей, когда тихий голос произнес у меня над ухом:

- Том. Том Мэкинсон.

Мой отец вздрогнул и обернулся.

Перед ним стояла Леди.

Оказалось, что росту в ней было всего ничего, гораздо меньше, чем мне показалось при первой встрече. Она едва доставала моему отцу до плеча. Но в ней чувствовалась такая сила, что с ней было бесполезно тягаться десятку мужчин;

Леди была сильна, как старое дерево, бесчисленные годы сгибавшееся под напором нескончаемых бурь, но так и не сломленное. За спиной Леди стояли мистер Дамаронд и Человек-Луна и тоже внимательно смотрели на нас.

- Добрый день, - поздоровалась с Леди мама. Леди кивнула ей в ответ. У отца был вид человека, запертого в темном чулане вместе с тарантулом. Он шарил взглядом по сторонам, отыскивая путь к бегству; но мой отец был джентльмен и не мог позволить себе так просто броситься наутек от дамы.

- Том Мэкинсон, - повторила Леди, - вы и ваша жена вырастили очень талантливого мальчика.

- Я.., мы.., мы старались воспитать его как можно лучше. Благодарю вас.

- Он такой великолепный оратор, - продолжила Леди и улыбнулась мне. - Ты отлично смотрелся.

- Благодарю вас, мэм.

- Как твой велосипед?

- Отлично, мэм. Я назвал его Ракета.

- Прекрасное имя.

- Конечно, мэм. И знаете... - Я немного подумал и решил, что сказать все-таки нужно. - У него в фаре золотой глаз.

Брови Леди чуть-чуть поднялись. Совсем немножко.

- В самом деле?

- Кори. - закричала мама. - Прекрати выдумывать!

- Мне кажется, - сказала Леди, - что велосипеду всегда стоит видеть, куда он едет. Для блага своего хозяина. Чтобы вовремя обогнуть препятствие или свернуть, если впереди беда. По мне, так в велосипеде, принадлежащем мальчику, должно быть немного от коня, от лесной косули и даже, знаете ли, от черепахи. Это для ума, понимаете?

- Да, мэм, - отозвался я за всех. Леди знала толк в велосипедах, это уж точно.

- Вы очень добры, мэм, - обратился к Леди отец. - Велосипед - это такой щедрый подарок. Обычно я не принимаю милостыню, но...

- Это не милостыня, мистер Мэкинсон. Это была награда за доброе дело, заслуженная награда. Миссис Мэкинсон, мистер Лайтфут по-прежнему в любой момент в вашем распоряжении. В вашем доме ничего не нет для починки?

- Нет, благодарю вас. Кажется, все работает исправно.

- Ну что ж, - вздохнула Леди и взглянула на моего отца. - Ваши дела идут не слишком хорошо, верно, мистер Мэкинсон? По-моему, вы близки к нервному срыву.

- Я очень благодарен вам за внимание, миссис.., гм... Леди. - Отец взял маму под локоть. - Извините, но нам пора домой.