Stashe - Кукла. Прошлое, которого не было

На протяжении пяти часов мы упорно продирались сквозь джунгли, незримо окруженные хищниками гораздо более опасными, чем мы сами, но пока державшимися на приличном расстоянии. Кроме того, я постоянно чувствовала слабый эмоциональный фон, но не могла определить исходит он от людей или кукол, которые, по заверениям Буса, не оставили бы нас без присмотра. Все следили за всеми. В нашей группе никто не доверял противнику в лице Бат с сотоварищами, они, в свою очередь, молча подозревали нас в сговоре с Ингирит. Лица людей были закрыты респираторами, не только защищавшими от опасной микрофлоры Капао, но и скрывавшими нежелательные эмоции. Мы с Маратом обходились без них, так как перед уходом Ингирит заявила, что необходимости в защитных устройствах у нас больше нет.

Я старалась не выпускать из виду Бат. Бус, Гай и Марта шли в двух или трех шагах впереди меня, справа вышагивал Гектор и незнакомцы. Марат сначала держался на некотором расстоянии ото всех, но после первых трех часов пути, оно сократилось до бок о бок со мной. Бат гнала нас не щадя, так как предельно ясно выразилась еще в самом начале пути — ночевать мы должны внутри периметра, в городе. Хищников, желающих перекусить случайными путешественниками, здесь хватало с избытком, а с наступлением ночи их количество возрастало в геометрической прогрессии.

Невозможно было думать о чем-то еще кроме дороги, из-за бесконечных усилий, направленных на успешное преодоление каменных обвалов, плотных зарослей из лиан и кустарников; оврагов, стволов поваленных деревьев, полян заросших ядовитыми растениями или шаровидными грибами. Мы шли мимо узких расщелин, наполненных ледяной водой из пробегающих в них ручьев и слоистых каменных стен, склонялись под клочковатыми полотнищами белоснежного грибка и паутинной плесени, свисающих над головами и отчаянно липнущих к одежде. Монотонная, выматывающая многочасовая ходьба, а ведь нельзя было расслабляться или терять бдительность, поскольку это грозило серьезными травмами, а как следствие и потерей скорости нашей группы.

Последние километры до привала давались мне нелегко, появилась усталость, легкая слабость. Вспоминая последние двенадцать часов своей жизни в поисках причины, я предположила, что дело, видимо, в огромном количестве медицинских манипуляций, которые пришлось выдержать накануне. Если ученые во главе с Баалом своими исследованиями ослабили мой иммунитет, то вполне понятна и последующая вялость, хотя она не объясняла некоторых других симптомов. Только перед завершающим рывком к центру моногорода, когда мы остановились на привал неподалеку от его «стен», пока еще отгороженных от нас густыми джунглями, благодаря Марату на меня и сошло озарение.

Мы с ним сидели чуть в отдалении от остальных, на поваленном дереве, предварительно обследовав его на предмет мелких хищников или ядовитых растений. Я устало наблюдала, собираясь силами перед марш-броском, как Марат извлек из своей сумки плоскую темную коробку, нажал на ребро, немного подождал. Вскоре в ней появилось небольшое отверстие, напоминающее нишу, а через несколько мгновений оттуда забил луч света. Вытащив из сумки пакет поменьше, Марат осторожно открыл его и достал одну из капсул, хранившихся в специальных углублениях внутри. Опустив капсулу в нишу, он разжал пальцы, и та мгновенно втянулась внутрь. Свет исчез. Прошло полминуты, коробка начала медленно светлеть, обретая прозрачность. Казалось, она превращается в стеклянный сосуд, с тончайшими стенками и сияющими гранями. Марат держал ее строго вертикально, с осторожностью сжимая по бокам. Затем нижняя часть коробки стала удлиняться, постепенно приобретая вид силиконового пакета, наполненного темной жидкостью. Когда процесс завершился, и устройство вернулось к прежнему виду, Марат легким щелчком аккуратно отсоединил пакет. И только когда в его руках оказался коктейль, я поняла для чего предназначено это устройство и причины собственной слабости. Голод!

Последовав примеру Марата, я вынула из кармана синтезатор, который перед спуском на планету передал мне от Кабо Бус. И только сейчас обратила внимание, что наши с Маратом устройства абсолютно идентичны. Я посчитала неразумным тут же бросаться к Бусу со своими догадками, привлекая этим ненужное внимание. К тому же силы мои требовали незамедлительного восстановления, поэтому, приняв равнодушно-отстраненный вид, я быстро поела. Когда пакет опустел, поднялась, как будто разминаясь, и уже свободно подошла к Бусу. Не знаю, произвел ли мой неуклюжий спектакль должное впечатление, но почувствовала, как интерес людей ко мне погас.

Присев рядом с помощником капитана на корточки, я едва слышно прошептала о том, что обнаружила. Бус кивнул и молча коснулся моей руки, призывая к вниманию. Я проследила за его взглядом. С этого места открывался вид на моногород. И если святилище мороков показалось мне удивительным симбиозом живого и искусственного, то человеческий город являлся апофеозом технологического прогресса. Даже издали его можно было легко опознать, так популярны были в мире людей замкнутые системы моносекторов, связанных между собой по планете лишь транспортной сетью. Впрочем, типичность скрашивалась монументальностью размеров, размахом и величием построенного, вызывающе блестящих на солнце осей, массивных каркасов, острых граней, бликами стекла. Автоматизированный город. Такие строили на планетах, где жизнь людей могла быть сопряжена с биологической или климатической опасностью. Мои познания в этой области, правда, ограничивались трехмерными голограммами. Я видела похожие постройки еще во время пребывания на корабле Сневидовича. Он считал, что демонстрируя трехмерные снимки разных планет и городов, спровоцирует у меня всплеск воспоминаний.

Знали ли потомки первых колонистов Капао, насколько они схожи с другими жителями агрессивных миров? Думаю, нет. Большинство горожан даже никогда не видели челнока. Они стали дикарями, плохо понимавшими, как работает то, что создавали их предки. А куклы за тот же промежуток времени преумножили свои знания.

С нашего наблюдательного пункта нельзя было понять, насколько город подвергся разрушениям. Издали он выглядел вечным как горы Капао, окрашенным в мягкие оттенки заката, наполненный сиянием отраженного от стекол заходящего солнца. На этой стороне планеты никогда не становилось слишком темно, но зато сумерки приходили стремительно, укутывая мир вокруг в серые тона, вызывая внутреннюю настороженность и пробуждая чувство опасности.

Бат скомандовала подъем, и вскоре мы снова отправились в путь. Она задала нам еще более жесткий темп, стремясь добраться до относительно безопасной зоны внутри города, как можно скорее. Но только спустя час мы вошли в него.