Патриция Маккиллип - Мастер Загадок (Мастер загадок - 1)

- Затем. Ведь я не только стояла, ничего не делая, когда ты сражался за свою жизнь, - когда я наконец попыталась убить Меняющего Обличья, я промахнулась. Я никогда не промахиваюсь...

- Он создал иллюзию тишины; не по своей вине ты ничего не слышала.

- Я не сумела тебя уберечь. Это тоже просто.

- Ничего не бывает просто.

Нахмурившись, Моргон откинулся на подушки. Он молчал, Лира ждала, когда он заговорит, наконец, не выдержав долгой паузы, осторожно спросила:

- Что же, значит, ты рассердился на Дета, потому что он был с Моргол, когда на тебя напали?

- На Дета? - Моргон посмотрел на неё непонимающим взглядом. - Разумеется нет.

- Тогда из-за чего ты сердишься?

Он взял в руки серебряный кубок с вином, которое налила ему Лира, но пить не стал. Наконец он снова заговорил, медленно и мучительно, словно в этом было для него что-то постыдное:

- Ты видела этот меч. Лира кивнула:

- Да. - Недоуменная складка между её бровями сделалась глубже. - Моргон, я пытаюсь понять...

- Едва ли это так трудно. Где-то в этом мире имеется звездный меч, и он ждет, чтобы его потребовал Звездоносец. А я отказываюсь его требовать. Я отправляюсь домой, где мне самое место.

- Но, Моргон, ведь это всего лишь меч. Тебе вовсе не надо его использовать, если ты не хочешь. Кроме того, он может тебе понадобиться.

- Он мне понадобится. - Пальцы Моргона крепко стиснули кубок. - Это неизбежно. Меняющий Обличья это знал. Он знал. Он смеялся надо мной, когда я его убил. Он точно знал, о чем я думал, а этого никто, кроме Высшего, знать не мог.

- А о чем ты думал?

- О том, что я мог бы принять имя, которое предлагают ему звезды на этом мече, и все-таки оставаться землеправителем Хеда.

Лира промолчала. Тучи закрыли солнце, и комната делалась серой от наползающих теней: подхваченные ветром листья, словно чьи-то пальцы, стучали в окно. Наконец, крепко обхватив руками колени, Лира сказала:

- Ты не можешь пойти на попятный и уехать домой.

- Могу.

- Но ты... Ты же Мастер Загадок - не можешь ты просто так взять и прекратить их отгадывать. Моргон посмотрел на нее:

- Могу. Я могу сделать все, что угодно, лишь бы остаться с тем именем, с которым родился.

- Если ты поедешь на Хед, тебя там убьют. У тебя на Хеде даже нет никакой стражи.

- По крайней мере, умру на своей собственной земле и меня в ней же и похоронят.

- Не понимаю я тебя! Как ты можешь не бояться смерти на Хеде, если боишься её в Херуне?

- Потому что я не смерти боюсь - я боюсь потерять все, что люблю, за имя, за меч, за предназначение, которое я вовсе не выбирал и не хочу его иметь. Я скорее умру, чем потеряю землеправление.

Лира задумчиво спросила:

- А как же мы? Как же Элиард?

- При чем здесь Элиард?

- Если тебя убьют на Хеде, эти существа останутся там и убьют ещё и Элиарда. А мы-то будем продолжать жить и будем продолжать задавать вопросы - а тебя не будет рядом, и некому будет на них ответить.

- Высший вас защитит, - угрюмо возразил Моргон. - Для этого он и существует. Я этого не могу. Не собираюсь я следовать по тропе какого-то предназначения, придуманного для меня тысячи лет назад, не собираюсь быть покорным, как овечка, которую ведут стричь. - Моргон наконец глотнул вина и посмотрел на обеспокоенное лицо девушки: - Ты земленаследник Херуна. В один прекрасный день ты будешь им править, и глаза твои станут такими же золотыми, как у Моргол. Это твой дом, если понадобится, ты умрешь, защищая его, здесь твое место. Разве есть что-нибудь, на что ты променяла бы Херун, отказалась от него навсегда?

Лира поежилась.

- А куда ещё я могла бы поехать? Для меня нигде больше нет места... Но у тебя все по-другому, - добавила она, как только Моргон раскрыл рот. - У тебя есть иное имя, иное место. Ты - Звездоносец.

- Я бы лучше пас свиней на Хеде, - отрезал Моргон.

Он устало уронил голову. Начался дождь, мелкий, моросящий. Моргон закрыл глаза, втянул в себя воздух. Внезапно ему показалось, что он у себя дома. Он услышал, как Тристан и Элиард ведут обычный беспредметный спор, сидя у очага в Акрене, а Сног Натт возражает им обоим, когда ему удается вставить слово. Моргон прислушался к их голосам, вплетающимся в мягкий шепот дождя, и слушал до тех пор, пока голоса их не начали утихать и ему не пришлось напрягаться, чтобы их расслышать. Наконец они смолкли, и тогда Моргон открыл глаза, чтобы увидеть холодный серый дождь в Херуне.

Напротив него сидел Дет и, тихо разговаривая с Моргол, распутывал разорванные струны своей арфы. Когда Моргон выпрямился, взгляды арфиста и Эл обратились к нему. Эл сказала:

- Я отослала Лиру спать. Я приставила стражу к каждой щелочке, но ведь трудно подозревать туман, поднимающийся с земли, или паука, вползающего в дом от дождя. Как ты себя чувствуешь?

- Так себе, - ответил Моргон и, устремив глаза на арфу Дета, прошептал: Я помню. Я слышал, как лопнули струны, когда я ударил Меняющего Обличья. Это была твоя арфа.

- Лопнуло всего пять струн, - успокоил его Дет. - Совсем небольшая цена, чтобы заплатить Корригу за твою жизнь. Эл дала мне струны с арфы Тирунедета, чтобы я заменил порванные.

Он отложил арфу в сторону.

- Корриг, - выдохнул Моргон.

Моргол с удивлением посмотрела на арфиста:

- Дет, откуда ты знаешь имя Меняющего Обличья?

- Я однажды играл вместе с ним на арфе, много-много лет назад. Я встречал его ещё до того, как поступил на службу к Высшему.

- Где? - спросила Моргол.

- Я ехал верхом по северному побережью из Исига, в дальних местах, которые не принадлежат ни Исигу, ни Остерланду. Однажды мне пришлось ночевать на побережье, и я допоздна засиделся у костра, играя на арфе... И услышал, как из темноты звучит чья-то арфа, отвечающая моей, так прекрасно, неистово, совершенно... Он вошел в круг света моего костра, сверкая водами отлива, его арфа была из раковин, кости и перламутра, - он вошел и потребовал от меня моих песен. Я сыграл для него не хуже, чем для королей, которым мне приходилось играть. Взамен он тоже спел мне свои песни. Он оставался со мной до рассвета, и его песни, точно красное северное солнце, горевшее над морем, долгие дни после того, как я их слышал, пылали в моем сердце. Он растаял, как туман в утренней морской дымке, но перед этим назвал мне свое имя. Он спросил, как меня зовут, я сказал - и он засмеялся.

- Вчера ночью он смеялся надо мной, - с усилием выдавил из себя Моргон.

- Он и для тебя играл, судя по тому, что ты нам рассказывал.

- Он пел о моей смерти. О смерти Хеда. - Моргон взглянул на Дета. - Он великий арфист... А Высший знает, кто он такой?

- Высший ничего мне не сказал, кроме того, чтобы я покинул Херун вместе с тобой как можно скорее.

Моргон молча поднялся на ноги, подошел к окну. Сквозь блестящий от влаги воздух он, словно обретя ясновидение Моргол, мог видеть широкие сырые равнины Кэйтнарда, отплывающие торговые корабли, идущие в Ан, Исиг, Хед. Продолжая смотреть в окно, он тихо сказал: