Кристофер Макнамара - Горец (2)

На этом их разговор прервался. Продолжать его дальше в том же тоне, находясь в служебном помещении, было неблагоразумно: могли подслушать...

- Хорошая девушка, - тихо и серьезно сказал Мак-Лауд, указывая на экран.

Джимми без слов показал оттопыренный большой палец. В эти минуты все его внимание ушло на телевизор, и он не видел, как посетительница оторвала свое широкое седалище от стула и, слегка качаясь, двинулась к Мак-Лауду.

Старик, сидящий к ней спиной, тоже не видел ее, пока она не подала голос:

- Эй! Ты - Мак-Лауд?

Он не ответил, занятый своими мыслями.

- Я тебя спрашиваю! Ты - Мак-Лауд?! - в голосе женщины проступили визгливые нотки.

Старик медленно повернулся через плечо:

- Да, это мое имя.

- Очень хорошо... - женщина вольготно расселась рядом с ним.

Старик не пошевелился.

- Дерьмо собачье! - заявила она без всякой связи с предыдущим.

Джимми вскинулся из-за стойки:

- Слушай, подруга! А не пошла бы ты... - и он подробно объяснил, куда именно.

Женщина моментально окрысилась:

- А мне на тебя плевать! Тебя не спрашивали! Не лезь в разговор!

- Ничего-ничего, Джимми, - Мак-Лауд успокаивающе махнул рукой.

Бармен вернулся на прежнее место. Сейчас он клял себя за то, что сразу не спровадил толстуху подальше - так, как он спровадил пьяницу.

- Что тебе нужно? Кто ты вообще такая? - старик смотрел на нее уже с откровенным любопытством.

Женщина грязно выругалась:

- Я - никто! Я работаю каждый день, я пашу как вол, и моя жизнь уже растрачена, а ты... - она вдруг сорвалась на визг. - Не пей, слышишь, не пей, сволочь! Не пей, пока я с тобой говорю!

Вся она была как на ладони - мелкая, ничтожная душонка, стремящаяся ощутить свою самодостаточность любой ценой. Особенно - ценой унижения других.

Если бы она только знала, каково это - носить на себе бремя прошлой славы и знать, что ты, такой как есть, сегодняшний, не более соответствуешь прошлой славе, чем это толстое, пьяное ничтожество.

- Сейчас люди разделились на две половины. Те, кто видел звезды, - и кто не видел их. Ты сама к кому относишься?

Но женщина вряд ли слышала его: бармен, умело подталкивая, уже волок ее прочь.

- Я еще увижусь с тобой, мразь! - крикнула она в дверях.

Мак-Лауд кивнул головой:

- Меня увидеть легко...

Бармен возвращался, брезгливо вытирая руки о куртку.

- Джимми! А сам-то ты помнишь, как выглядели звезды? - спросил старик с внезапной тоской.

- Смутно, очень смутно. Я ведь тогда совсем маленьким был... - бармен уже колдовал над каким-то хитроумным коктейлем. - Помню, небо было другое какое-то... Синеватое, кажется...

Он говорил с явным равнодушием. Отличный парень - но ему тоже все равно.

Ей повезло. Спустившись с верхнего яруса автострады, Луиза сразу же увидела стоящую перед баром одинокую машину. Автомобиль Мак-Лауда был столь же узнаваем "в лицо", как он сам. (Тоже знаменитость с оттенком анахронизма: черный "линкольн", очень старый и громадный, как танк. Говорят, на нем "Спаситель Человечества" ездил еще до Катастрофы.)

Да, ей повезло с первого раза. И это хорошо. Неизвестно, сколько она сможет вот так открыто передвигаться по городу. Охота уже ведется, и награда за поимку объявлена.

Странный звук возник вдали, прокатился раскатом грома - и внезапно затих. Луиза Маркос, уже было сделавшая шаг к машине, остановилась и повернула голову. На фоне энергощита, закрывающего небо (он постепенно начал превращаться из черно-оранжевого в оранжево-лиловый - утро уже вступало в свои права), расплывался странный узор. Концентрические круги расходились вокруг пятна бездонной черноты - словно круги от камня, брошенного в тихую заводь.

Бармен так увлекся смешиванием коктейля, что опоздал среагировать. И Мак-Лауд тоже опоздал. Почти.

Толстуха, разъяренная оказанным ей приемом, осторожно ступая, снова пробралась в бар. Схватив со стола галлонную бутыль псевдорусской водки, она замахнулась ею, как булавой.

Промедли старик еще мгновение - и голова его раскололась бы, словно арбуз. Но раз и навсегда отработанным движением, которое не смогла отнять даже старость, он выбросил навстречу удару руку - вверх и назад.

И ребро его ладони перерубило бутылку, пройдя сквозь толстое стекло, как сквозь пустоту. Лишь на обратном движении рука, словно обретая материальность, неловко чиркнула по клыкастым осколкам горлышка - и окрасилась кровью.

Джимми, одним прыжком перебросив свое грузнеющее тело через стойку, кинулся к хулиганке. Но та уже исчезла в дверях: видно, хмель моментально слетел с нее.

Мак-Лауд спокойно смахнул со стола осколки.

- Пожалуй, мне нужно еще выпить, - сказал он вслух самому себе. И потянулся к стойке. Но вдруг отдернул руку.

Странное, почти забытое ощущение пронзило его. Он осмотрел тыльную сторону кисти. На ней не было царапин. Чистая, гладкая кожа.

- О, черт! - пробормотал Мак-Лауд.

Он был потрясен.

22

Слышно было, как Джимми на бегу кричит в спину удирающей от него женщине, предлагая ей остановиться для выбивания зубов, перелома челюсти и отвода в тюрьму сроком на десять лет. Как ни странно, эти посулы не показались ей заманчивыми. Она только прибавила ходу.

Через несколько минут Джимми вернулся в бар, совершенно запыхавшись. Он смотрел виновато: не догнал.

- Ради Бога, извините, мистер Мак-Лауд! С вами все в порядке?

Мак-Лауд не отвечал. Он сидел, будто окаменев, и взгляд его был погружен внутрь себя. Он помнил, что регенерация сохранялась у него еще и после того, как начался процесс старения. Сохранялась несколько лет, постепенно слабея. Сейчас раны затягивались у него нисколько не лучше, чем у прочих людей. Но вот...

С такой скоростью последний раз порезы у него закрывались давно, очень давно... Еще до того, как он остался Единственным.

- ...С вами все в порядке, мистер Мак-Лауд?

- Да, - медленно сказал он. - Со мной все в порядке...

Выходя из бара и направляясь к машине, он по-прежнему был погружен в себя. Поэтому шагнувшую к нему женщину он сначала попросту не заметил.

- Мистер Мак-Лауд? - женский голос вывел его из состояния сосредоточенности (или отрешенности - это как посмотреть...).

Голос был звонок и мелодичен, но он сперва было подумал, что вернулась давешняя толстуха. И рука его медленно сжалась в кулак.

Нет. Это была совсем не она.

Совсем еще молодая девчонка - среднего роста, худенькая, пожалуй, даже изможденная. Держится не совсем уверенно, с какой-то робостью или настороженностью. Но в черных омутах глаз - непоколебимая настойчивость.

- Да, это я, - произнес он все так же медленно.

- Я Луиза Маркос.

Некоторое время оба молчали. Мак-Лауд ждал продолжения, но оно так и не последовало.

- Чем могу служить, мисс?

- Мне нужно поговорить с вами.