Максим Хорсун - Рождение Юпитера

Шаг, удержать равновесие, освободить сапог; шаг, не выпустить из рук оружие; шаг…

Благородный Шелли шагал к точке старта Партии в числе двух десятков таких же, как он. Людей-фишек.

Горгона давно лишилась искусственной иллюминации. Красный свет Солнца смешивался в атмосфере Титана с грязно-желтым свечением Сэтана, нехотя проникал сквозь потускневшие фасетки биосферного купола и окрашивал редкие постройки в ржавую, сумеречную охру. Зданиям Горгоны было больше пяти сотен лет; и почти на каждом остались отметины от снарядов и лазерных лучей.

Шелли подобный вандализм удручал. Зачем было портить городские строения? Где еще в Сопряжении отыщешь столь необычную архитектуру: скругленные приземистые корпуса, плоские купола крыш, похожие на шляпки грибов, круглые люки-диафрагмы порталов под титановыми козырьками… Нигде не отыщешь! Ни на спутниках Урании, ни в окрестностях Нептунии, ни, тем более, на Плутонии.

За куполом Горгоны клубится туман. На Титане погода не меняется. Изо дня в день – пасмурно и дождливо. Только отнюдь не вода льется с небес, шумят снаружи плотные струи жидкого метана, рокочет гром, заставляя сотрясаться окружающие город ледяные скалы. С купола капает. Тяжелые капли газового конденсата, шипя, срываются вниз; на половине пути к кольцевым проспектам они превращаются в пар.

Скафандр Шелли сверкал вставками отполированного металла. На вид это была обыкновенная латунь, но Шелли не оскорбляло, что его заставили надеть дешевку. Какая разница, в какой оправе встречать смерть: в золотой или в латунной?

Аляповатый шлем с завитками, имитирующими локоны, пара лихо закрученных рогов… зачем рога? Ведь он не принадлежит прайду Козо, на гербе которого, как известно, череп животного с такими же «винтами»! Напротив, козовские солдаты – вот они! – шагают рядом, на их удалых головах – простые, безликие шлемы.

Все потому что он – звезда нынешнего сезона. Внимание каждого созерцателя Партии будет приковано к украшенному рогами скафандру. Теперь бузотера Шелли не спутать с другими участниками предстоящего сражения.

Девять из десяти пуль полетят на стук его сердца.

…«Сфинкс» сел в Дарующем Пламя. Пожалуй, это был единственный город на Титане, который не использовался в качестве арены для Партии. У Шелли остались о Дарующем Пламя туманные воспоминания. Он словно взирал на происходящее сквозь запотевшее забрало гермошлема.

Будущих участников ритуальной схватки собрали в просторном, экономно обогретом павильоне. Здесь они могли поприветствовать друг друга, познакомиться с оборудованием и оружием. Использовать что-то из фамильных арсеналов запрещал устав Партии. Молодых людей вооружали винтовками и излучателями из местных оружейных складов. Этим устройствам приходилось бывать в боях, некоторым – ни один раз. К каждому была прикреплена бирка, подтверждающая исправность и Удачу.

Ему вручили автоматическую винтовку, три магазина с патронами и две гранаты, которые он даже не знал, как брать в руки. Выдали скафандр с рогатым шлемом (Шелли сразу приметил запаянное отверстие в нижней части сверкающего нагрудника), показали, как пользоваться встроенной аптечкой.

Шелли изумился: треть новоприбывших вооружалась холодным оружием – какими-то гротескными клевцами, булавами, секирами. Очевидно, дело было в «возможностях действия». Ему объяснили позднее, что чем высокотехнологичнее у бойца оружие, тем меньше «возможностей» на поле битвы.

Благородные юноши, коих злой рок впервые привел на пасмурный Титан, смотрели друг на друга зверем. Казалось, прикоснись к такому рукой – пальцы пронзит электрический разряд. Каждый старательно избегал контакта с другими новичками. Они словно страшились увидеть в чужих глазах отражение собственного отчаяния. Ветераны же степенно переговаривались. Будто не предстояло им после ужина угощать друг друга смертоносными ударами!

Шелли бродил по павильону подобно другим юнцам – в унылом одиночестве. В правой руке – зачехленная винтовка, в левой – нелепый шлем.

– Эй! – не слишком вежливо окликнул его незнакомый голос. Шелли обернулся: у колонны стоял, прислонившись к ней спиной, рослый остроглазый парень. Темное пятно на покатом лбу оказалось клеймом Козо.

– Подойди! – потребовал незнакомец. Прозвучало это весьма грубо.

Шелли подошел. Меньше всего хотелось выслушивать какие-то угрозы или оскорбления в свой адрес (иного от солдата якобы обезглавленного им прайда он не ожидал), но не бежать же прочь? Партия всех рассудит: и правых, и виноватых.

– Ты – Шелли? – уточнил парень. Получив в ответ утвердительный кивок, снял с пояса плоскую флягу и одним движением отвинтил крышку.

– Это – вода. Осторожно: холодная. – Он вложил флягу в ладонь недоумевающего Шелли и представился: – Алексис Козо Третий. Лекс.

– Спасибо, – Шелли прикоснулся губами к горлышку. Сделал мелкий глоток: чистейшая, ледниковая влага… никаких лишних примесей.

– Боишься? – спросил Козо.

– А ты – нет?

Козо округлил глаза так, будто Шелли завел речь о чем-то крамольном.

– Боюсь, конечно. Но у тебя есть весомое преимущество: тебе позволительно во всеуслышание хулить судьбу. Я же обязан войти в Партию непоколебимым шагом, с огнем в очах.

Шелли показалось, что «непоколебимый шаг» и «очи» позаимствованы из какого-то старого марша.

– Не пей во время ужина вино. Станут предлагать «колючку» – откажись или лучше сдай дельца патрульным. Голова на плечах и координация движений – это первооснова. Партия длится не долго, когда окажешься внутри , время вовсе перестаешь замечать. Сражение закончится до того, как ты опомнишься.

– Ты уже бывал там ? – спросил Шелли, понимая, что вопрос вышел скорее риторическим.

Лекс кивнул.

– Да, один раз. Этот будет вторым. И еще: нажимая на спусковой крючок, говори противнику: «У меня нет к тебе ненависти», тогда Золотая Удача не покинет тебя.

…Немного позднее ему представился немолодой, но могучий, словно горный утес, бесфамильный. Бедолага был навсегда лишен подобающей красоты. С середины неровного лба до оттопыренной нижней губы тянулись четыре глубоких шрама. Выглядели шрамы жутковато, – точно чьи-то пальцы, оканчивающиеся кривыми когтями, прошлись по идеальному лицу сверху донизу, сдирая плоть и вскрывая кости черепа.

– Константин. – Бесфамильный чинно поклонился. – Сегодня сражаюсь на твоей стороне, благородный.

Шелли удивился: бесфамильные созданы с уникальной целью – их гены оберегают прайды от вырождения. Никому бы в голову не пришло заставлять бесфамильных мужчин выполнять партийную повинность.

Константин не стал таиться:

– Мое семя не дает новую жизнь. Прайды не нуждаются в таком бесфамильном.