Зиновий Юрьев - Смертельное бессмертие

— Ты шутишь?

— Нисколько. Одну я вскрыл. Все ее внутренние органы были, если принять человеческий масштаб продолжительности жизни, органами восемнадцатилетнего юноши.

— О господи, в голове не укладывается! А ты сам?

— Стенокардия практически исчезла. Забыл, что такое одышка… Кто это?

— Кто? — Майкл повернул голову.

Тяжелый большой внедорожник отжимал их к краю автобана, и человек в открытом окне делал знаки повернуть налево на боковую дорогу.

Майкл затормозил и съехал в указанном направлении. Внедорожник резко затормозил, два человека выскочили из него.

— Быстрее садитесь к нам, — крикнул один из них по-русски и, схватив Александра Владимировича за руку, с силой потащил за собой. — Быстрее, быстрее! Машина заминирована!

Его товарищ тащил Майкла, который никак не мог понять, что происходит.

Мимо в шелесте шин стремительным потоком проносились сверкающие лаком машины, и Александр Владимирович отметил, что никто не обращал на них никакого внимания.

— Вы из Интерпола? — вдруг сообразил он. — Рад с вами познакомиться.

Мужчина в черной шапочке, увлекавший его к внедорожнику, искоса бросил непонятный взгляд, словно не хотел, чтобы Александр Владимирович вслух объявлял название организации.

— Миша! — окликнул сына Александр Владимирович, видя, что тот пытается выяснить, откуда взялась бомба в его автомобиле. — Это сотрудники Интерпола. Если они говорят, что для нашей безопасности лучше перебраться в их машину, значит, так оно и есть. Они в этом деле профессионалы.

— Верно говоришь, мужик! — мужчина в черной шапочке фамильярно похлопал Александра Владимировича по плечу. — Слушай отца… Миша! — иронически грубовато закончил он.

Манера говорить у него была такой, что Александр Владимирович поморщился и отметил про себя: “Неужели для работы в Интерполе не могли выбрать более подходящего сотрудника? Неужели до сих пор в органах обращают внимание на социальное происхождение? Как будто рабоче-крестьянская семья представляется им более патриотичной и преданной Родине, чем семья интеллигентов!”

Он сел на заднее сиденье, сын — рядом с другой стороны. Дверца за ним захлопнулась, и в это мгновение с автобана съехали две машины. Они резко затормозили подле них. Одна блокировала внедорожник спереди, другая — остановилась чуть позади. Оттуда выскочили несколько человек с автоматами. Среди них Александр Владимирович заметил Сергея Сергеевича.

Раздались выстрелы. Откуда и с какой стороны именно, Александр Владимирович не понял. Но, не отдавая себе отчета в том, что делает, схватил сына, притянул его к себе на колени и закрыл сверху своим телом.

Ни страха, ни даже испуга он не успел почувствовать. Голова работала как компьютер, высчитывая различные варианты, и то, что он проделал, было самым простым и рациональным. Все случившееся походило на кадры из американского боевика. Только участниками были не киногерои, а он и сын — еще молодой человек, которого он вовлек в опасную ситуацию.

— Ну вот, — услышал он голос Сергея Сергеевича, распахнувшего дверцу. — Теперь я могу поздороваться с вами, Александр Владимирович, — скупо улыбнулся подполковник. — Судя по всему, — он кивнул в сторону Майкла, который оцепенело смотрел на них, — это ваш сын. Добрый день. Мы сопровождали вас от самого Франкфурта. Могли бы схватить этих господ и раньше, но нам нужно было задержать преступников в момент похищения. Да, забыл вам представиться: подполковник Лавринов, инспектор русского отделения Интерпола. Можете вернуться в свою машину, мистер Рот. Больше вам ничто не угрожает. Я свяжусь с вами завтра. Сегодня нам еще надо довести операцию до конца. И тогда я постараюсь ответить на все вопросы. Всего доброго. Мои немецкие коллеги ждут.

— Миша, — вздохнул Александр Владимирович, когда они продолжили свой путь, — прости меня, что все так получилось.

— А что это было?

— Помнишь, о чем я начал рассказывать перед налетом?

— Конечно. О коде долголетия и о том, что тебе удалось расшифровать его.

— Ты веришь мне? Ведь все это выглядит настолько фантастично, что я сам себе долго не мог поверить.

— Если честно, и да, и нет. Конечно, вроде бы у меня нет никаких оснований не верить. Но с другой стороны… Это же… это же я даже не могу представить себе все последствия твоего открытия. Это просто невозможно.

— Кто-то, наверное, все-таки представляет. Я имею в виду тех, которые только что пытались похитить нас.

— Ты их знаешь?

— Нет. Но я не успел тебе рассказать, что в Москве на мою лабораторию совершили налет, вытащили жесткие диски из компьютеров, забрали лабораторный журнал, унесли мышек и много чего другого.

— Им удалось узнать код?

— Тогда они не стали бы нападать на нас здесь! В том-то и дело, что ни одна живая душа в мире не знает код. И знаешь, почему я был так скрытен?

— Почему?

— Меньше всего из тщеславия или желания упустить колоссальные коммерческие выгоды, которые может принести открытие.

— Значит, кроме тебя никто во всем мире не знает, что именно ты сделал?

— Сделал или натворил. Да. Никто.

— А этот… Сергей Сергеевич?

— Он знает только то, что я рассказал тебе, потому что моим делом занялся Интерпол. Думаю, завтра он нам объяснит, что произошло. И еще раз прости, что невольно вовлек тебя.

— Во-первых, я даже не успел испугаться И так переполнен всем, что ты рассказал Мне тоже нужно время, чтобы привыкнуть к новому статусу

Голова у Майкла шла кругом, и ему приходилось делать усилие, чтобы сосредоточиться на управлении машиной. Тысячи мыслей проносились в голове. Даже не мыслей, а их обрывков. Только что он жил тихой размеренной жизнью, в которой все было ясно, четко и предсказуемо. И вдруг все всколыхнулось. Россия, одно слово.

— Взявшись за ваше дело, — начал Сергей Сергеевич, пригубив кофе, — я сделал два вывода первый — если заведующий лабораторией скрывает результаты даже от своего лаборанта, значит, результаты очень неоднозначны. По крайней мере, в его представлении. Второй — преступники готовы на все. И, должен честно признаться, сначала подозрения пали на вашего сына. Миша работает в химической компании, там что-то могли узнать о тематике исследований от матери.

— И устроить покушение? — возмутился Майкл. Он даже покраснел от возмущения.

— Вы могли ставить перед собой вполне благородную цель помочь отцу продвинуть открытие.

— Странная логика, — пробормотал Майкл.

— Какие мотивы толкают людей на преступления, иной раз даже представить себе невозможно, — продолжал Сергей Сергеевич. — К счастью, эта версия отпала.