Зиновий Юрьев - Смертельное бессмертие

— Кто же все-таки оказался заказчиком? — уточнил Майкл, когда подполковник закончил рассказ о том, как они довели операцию до конца и заманили Бассоу в условленное место.

— Как мы и предполагали, — крупная транснациональная фармацевтическая фирма. В погоне за серьезной прибылью эти ребята не остановятся ни перед чем, благо ворочают миллиардами. Их оперативности можно даже позавидовать. За пару дней выписать из Москвы трех опытных уголовников.

— А что, в Германии уже нельзя найти своих? — пожал плечами Александр Владимирович.

— Безопаснее выписать их из Москвы.

— Почему?

— Наемники делают свое дело, их буквально в тот же день отправляют обратно. Ищи потом ветра в поле.

— А теперь у меня к вам вопрос, мистер Рот в каком банке вы держите деньги?

— В кёльнском филиале Дойче Банка.

— Серьезная, основательная компания. Мир может рухнуть, а они сохранят свои позиции. Вы знакомы там с кем-нибудь?

— Естественно. Во-первых, с менеджером, который ведет мои расчеты.

— Завтра вам придется туда обратиться с просьбой.

— Зачем?

— Вы попросите их взять на хранение запечатанный конверт, который передаст ваш отец. Срок хранения — ну, скажем, пятьдесят лет. И правом получения конверта или знакомства с его содержимым, по-моему, должны пользоваться по крайней мере два человека Александр Владимирович, кого вы выберете в качестве доверенного лица?

— Если Миша не возражает, то его.

Майкл сосредоточенно посмотрел на отца и медленно кивнул.

— Перед тем как идти в банк, вам придется зайти в полицию, снять отпечатки пальцев. Мои коллеги из Интерпола помогут организовать все.

— Не понимаю, — пожал плечами Александр Владимирович, — а это еще зачем?

— Затем, что отпечатки тоже будут храниться в банке для установления личностей тех, кто обратится к ним для получения конверта с формулой. Ну а сейчас пора по домам. Не знаю, как вы, а я просто валюсь с ног.

— Никаких проблем, мистер Рот. Мы с удовольствием заключим договор на хранение конверта. Какой указать срок? — спросил менеджер в Дойче Банке.

— Пятьдесят лет, — ответил Майкл.

— Как вы сказали? Пятьдесят?

— Да, как минимум пятьдесят. Вас это смущает?

— Вообще-то банковского работника ничего смущать не должно, если все делается в рамках закона и правил. — Менеджер смущенно улыбнулся. — Просто я подумал, что возвращать конверт уж наверняка буду не я. Мне пятьдесят один, а если я доживу до ста одного года, — улыбка его стала еще шире, — то держать меня в банке в таком возрасте уж точно не будут.

— Кто знает, все может быть, — заметил Александр Владимирович, кстати припомнив известное немецкое выражение, и протянул ему листы с отпечатками пальцев.

— Простите, мистер Рот, что это? Отпечатки пальцев?

— Да. Отпечатки пальцев лиц, имеющих доступ к конверту. Они заверены в полиции, где и были сняты. Гарантия того, что конверт попадет в нужные руки.

— С вашего разрешения я покину вас на несколько минут и посоветуюсь с шефом.

— Как вам будет угодно.

Сергей Сергеевич допил уже остывший кофе и философски заметил:

— Удивительное дело, вот банк, работает, судя по всему, как часовой механизм, все шестеренки отлажены, все зацепления зубьев рассчитаны. А стоит возникнуть чуть-чуть нестандартной ситуации, как колесики тут же останавливаются.

— А у нас, где зубчики не так подогнаны и есть изрядный люфт, один больше, другой меньше, они тоже вращаются с перебоями все время останавливаются и без нестандартных ситуаций, сами по себе. То забыли часы завести, то заводной ключ потеряли, то заводящий в запое.

Менеджер вернулся, почтительно держа в руке листки с отпечатками пальцев:

— Все в порядке, господа. Шеф не возражает.

Добравшись до дома и уже положив голову на подушку, Александр Владимирович подумал теперь, когда все треволнения позади, можно будет впервые заснуть, не думая о том, что его ждет Но странная, смутная тревога по-прежнему не оставляла его. В памяти прокручивались воспоминания последних дней, словно подсознание пыталось подсказать, что именно вызывало беспокойство.

В сущности, поводов для тревог хватало с избытком. Калейдоскоп событий образовывал то один, то другой узор. На смену каждой сцене вскоре приходила следующая. И то главное, на чем Александр Владимирович пытался задержать внимание, уходило, оставалось скрытым.

Наконец, усталость взяла свое. И ему все-таки удалось задремать. И тут с той же самой отчетливостью, как несколько лет назад, он снова оказался на скамейке и снова чертил палкой формулы. Одна из них почему-то задержала его внимание показалась очень знакомой и в то же время что-то неуловимое в ней изменилось Александр Владимирович так глубоко задумался, что не сразу понял, откуда взялась тень, упавшая на формулу. Он поднял глаза и увидел того самого странного человека. Со старомодной галантностью тот приподнял соломенную шляпу…

— Послушайте, — сказал Александр Владимирович запинающимся голосом. — Я хотел спросить вас…

Незнакомец какое-то время смотрел на него — внимательно и вместе с тем иронически. А потом сказал ехидным тоном.

— Спросите лучше самого себя, — повернулся и мгновенно исчез.

В этот момент Александр Владимирович проснулся с бьющимся сердцем, словно только что совершил пробежку на длинную дистанцию.

Ему казалось, что он заснул секунду назад. Но за окном уже серел рассвет. Значит, ему все же удалось проспать всю ночь. И только странный сон разбудил.

“Спросите лучшего самого себя”. А что он делал все последние годы? Только этим и занимался. Но тот ли вопрос он задавал?

Да, его, несомненно, терзали сомнения. Но то были сомнения, связанные с чувством ответственности, какие будут последствия. Но, кажется, за этим основным он не увидел другого.

Александр Владимирович снова перевел дыхание. Физически он чувствовал себя очень даже неплохо. Намного лучше, чем до начала опыта. А вот эмоционально…

Картины из мелькавшего калейдоскопа выстроились в один ряд.

Он вспомнил взгляд Лизы. Непонятные ощущения, которые он переживал, общаясь с сыном. Удивление, что не испытывает ни родственного чувства, ни близости. Хорошо, что Миша оказался душевно щедрым человеком и неловкость между ними вскоре исчезла. Александр Владимирович списывал все шероховатости в общении на свою тревогу, на беспокойство за судьбу человечества. А на самом деле…

Только сейчас, когда Миша согласился разделить груз ответственности с ним, когда конверт благополучно лежал в банке, недоступный никому, многое встало на свои места.

Да, найденный им код способен продлить жизнь людей, насколько — пока неизвестно. Но платой за это стал эмоциональный пласт Холодные, бесчувственные люди, не способные любить, безучастно взирающие на окружающих… — вот что несло его открытие. Он и в самом деле стоял на пороге того, чтобы предложить людям поистине смертельное бессмертие!