Уильям Гибсон - «Если», 1995 № 01

Существо наложило лоскут шкуры поверх кожи Чудо-Птицы, и игра красок, сопровождаемая грохочущим лязгом, прекратилась.

— Опять, наверное, фиксатор чертов, — произнесло существо, со странным выражением поглядев на Чудо-Птицу. Мозг существа почему-то излучал чувство удовлетворения, что противоречило эмоциональному оттенку высказывания.

«Что-что?» — возникла мысль слонощенка второго помета по имени Калона.

«Молчи, наглец!» — Скилтон тотчас мысленно осадил выскочку. Это же благословенные Лэмы. Никогда в них не сомневайтесь, никогда не задавайте им глупых вопросов и никогда не позволяйте своим жалким мыслишкам перечить им, ибо они всемогущи и запросто нашлют на вас смерть за ваш невоздержанный язык, если вы не станете поступать так, как я вам говорю!

«Но, Скилтон…»

«Молчи, сопляк! Или желаешь, чтобы я отдал тебя Птице?»

«Чудо-Птице?»

«Просто Птице, дурак!»

Юный нахал отполз, раболепно извиваясь.

Слова Скилтона были смелы и проникнуты верой в Лэмов. Пусть в его собственные мысли и закрадывались некоторые сомнения, но он изо всех сил старался прогнать сии недостойные чувства, а уж молодежь и подавно не должна сомневаться ни на йоту. Ибо если они начнут колебаться. Представлений больше никогда не будет. Иногда и сам Скилтон начинал задумываться, а были ли Представления вообще, однако гнал от себя подлые мысли, ибо Представления олицетворяли золотую эпоху. Потому-то он обязан доверять своим куда более глубоким чувствам и отвергать недостойные помыслы: так лучше для всех, и для него самого, и для молодняка, и даже для испорченно-мыслящих взрослых соплеменников, уныло тащившихся с предгорья к пустынной равнине серебристых песков.

Скилтон опять посмотрел на Чудо-Птицу, но тут вдруг взрыв звуков и мыслей буквально оглушил его.

Существо поменьше снова влезло наверх по Другому, длинному и опирающемуся на песок существу, засунуло голову внутрь Чудо-Птицы и закричало — опять голосом !

— Мардж! Эй, Мардж! Вылезай, публика ждет!

После чего вытащило голову из черной дыры и через плечо покосилось на Скилтона и топчущийся за ним молодняк.

Из нутра Чудо-Птицы выбралось еще одно существо. «Она» — такой образ возник в голове первого существа. «Она» стояла на вершине длинного вытянутого существа (мысленно определяемого «ею» как трап) и оглядывала мерцающую, изменяющую цвета плоть Чудо-Птицы, на которой появлялись странные закорючки, через некоторое время принявшие устойчивые формы:

МАРДЖ И ЭНДИ ПИТЕРБОБ! ИЗВЕСТНЫЕ КОМЕДИАНТЫ!

А чуть пониже более мелкие загогулины изображали:

ПРОКАТ СМОКИНГОВ, ЭКСКУРСИОННЫЕ ПЕРЕВОЗКИ.

«Она» широко разинула рот (еще и зевает, зараза, подумало о «ней» первое существо) и огляделась.

— Ну и где же почитатели?

Существо-«он» махнуло рукой в сторону Скилтона и слонощенков, у границы песков и мха.

— Да вот здесь, дорогуша. Вон они.

«Она» посмотрела в указанную сторону, и глаза существа округлились.

— Они? Вот эти? Вот для этих мы и должны играть ?

«Он» пожал плечами.

— Если ты имеешь в виду кабаки — то их здесь нет.

— А ты уверен, что это вообще та планета?

«Он» вытащил лоскуток странной тонкой шкуры из разреза в собственной коже, развернул его и, пробежав пальцем по информационной колонке, сообщил:

— Запись утверждает, что звездолет гастрольной труппы был здесь в 2703 и дал около трех сотен представлений подряд. В итоге они уперли отсюда воз и маленькую тележку ценнейшего тонковолокнистого местного хлопка. Неспроста, видно, и назвали планету Дворцом.

«Она» скривилась:

— И теперь ты прикажешь выкаблучиваться перед этими косматыми чудищами?

— Ну, Мардж, дорогуша, нам приходилось выступать перед куда большей шпаной. Вспомни хотя бы трехглазых слизней на Дипессе или шипастых шариков в Аду Хэрита, или, например…

«Она» оборвала его взмахом руки, резким и категоричным.

— Не видела ничего хуже подобной своры восьмилапых слонов ростом с дворнягу.

В этот момент до Скилтона дошло, что прибывшие существа от него не так уж близко, а сзади уже слышался топот приближающихся соплеменников. И Скилтон понял: пришел его черед, тот самый долгожданный ответственный момент обращения к богам, его богам, Лэмам, которые наконец-то прибыли. Он обязан приветствовать их первым.

Все долгие годы ожиданий и веры, насмешек и оскорблений бросили его вперед. Он должен стать избранником великих богов!

Собравшись с силами, Скилтон произнес слова голосом !

Где-то глубоко внутри зародился, прошел через глотку и, многократно усиленный голосовыми связками, вырвался наружу громоподобный рев:

— Ба-рууууууу!

«Она» от ужаса вытаращила глаза, затряслась и, пригнувшись, отшатнулась назад.

— Эти проклятые твари явно собираются поужинать! Причем, нами. Давай сматываться.

«Он» обернулся к Скилтону. Хотя губы существа тряслись, в мыслях читалось желание остаться.

— Мардж, детка, послушай… да не ори так, дура, а то взбудоражишь их еще больше… ну, мы ведь от них довольно далеко… и наверняка сумеем здесь неплохо подзаработать…

В ворохе эмоций Скилтон разобрал лишь одну мысль.

— Что? Я даю деру — и немедленно!

— Дорогуша, но ведь сейчас мертвый сезон, нам необходимо…

Однако «дорогуша», наполовину высунувшись из Чудо-Птицы, швырнула какой-то предмет прямо в голову существа-мужчины.

— Какого черта, Мардж, ты кидаешься в меня всякой хренью? На фига ты схватила эту штуковину? Если хочешь знать, она вообще не наша — это имущество компании. Говорю, иди сюда, Мардж, мы должны…

— Ничего я не должна! И если ты не хочешь остаться здесь в качестве бифштекса, немедленно тащи свою костлявую задницу наверх и помоги мне взлететь!

Пока «она» не терпящим возражений взглядом смотрела на существо-мужчину, изредка бросая странно меняющиеся с каждым разом взгляды на Скилтона и его соплеменников, с холма подтянулись отставшие, и теперь уже все нерешительно переминались с лапы на лапу за спиной своего наставника.

— А-а-а! — так сильно завопила «она», что даже антенны Скилтона несколько сжались. Затем, отчаянно махнув рукой, существо целиком скрылось в теле Чудо-Птицы.

«Он» ругнулся и глянул через плечо. Увидев, как заметно выросла группа соплеменников Скилтона, сгрудившихся на мшистой земле у самого края песчаной равнины, «он» мгновенно захлопнул рот и стремглав взлетел на самый верх трапа.

Мысли в голове существа-мужчины бурлили как вода в горячем источнике, а срывающиеся с губ слова буквально жгли воздух.

«Он» влетел внутрь Чудо-Птицы, и до соплеменников Скилтона донеслись разнообразные звуки. Море звуков, нет, океан звуков! Дыра в теле Чудо-Птицы быстро затянулась.